Читать интересную книгу Угрозы России. Точка невозврата - Сергей Кара-Мурза

Ликвидировать колхозы и совхозы и эффективно заменить их фермерами можно было лишь в том случае, если правительство и частный капитал могли бы финансировать покупку 16 млн. тракторов (на те 134 млн. га пашни, которую в норме использовала Россия до реформы). Это число тракторов в ценах 2008 г. стоило около 1300 млрд. долларов [86] . 1,3 триллиона! Для СНГ это было бы 2,5 триллиона долларов. Вот цена «входного билета» в капиталистическое сельское хозяйство для России и СНГ. И ведь трактор – это лишь часть всей материально-технической базы фермы! Не смогли этого дать фермерам, а смогли только отобрать у колхозов их изношенные тракторы – и все!

И ведь еще требуют от российского фермера конкурентоспособности! Как же, у нас теперь умная экономика !

Вспомним, как начиналась реформа. В 1992 г. был открыт рынок для импортных продуктов, производство и экспорт которых на Западе субсидируются государством. В тот год Правительство РФ закупило у российских колхозов и совхозов 26,1 млн. т зерна по 11,7 тыс. руб. за тонну (по курсу на 31 декабря 1992 г. это около 28 долл. за тонну), а у западных фермеров – 28,9 млн. т. зерна (без крупяного) по 143,9 долл. за тонну [203]. Это не конкуренция, а удушение хозяйства руками собственного правительства. Так скажите сегодня, правители, как вы оцениваете ту акцию Гайдара, которому ставите памятники.

В 90-е годы был шанс надстроить на колхозно-совхозную систему сеть фермерских хозяйств, и это было бы большим шагом в модернизации села. Но этот шанс упущен.

Декларируя переход от планового хозяйства к рыночному, реформа создала условия, в которых сельское хозяйство России существенно снизило товарность и отступило к укладу натурального хозяйства как средству выживания.

В 90-е годы была разрушена колхозно-совхозная система, выстроенная в советское время с опорой на традиционный образ жизни сельского населения России (деревнями и поземельными общинами) и исходя из необходимости модернизации сельского производства.

Демонтаж советской системы хозяйства, производство которой демонстрировало стабильный рост и наверняка продолжило бы его в дальнейшем, привел к глубокому спаду производства, который длится уже более 20 лет. Расчленение крупных сельскохозяйственных предприятий и их технологической базы нанесло тяжелейший удар по сельскому хозяйству России. В результате возникли угрозы долговременного действия, имеющие массивный инерционный характер.

Первый из них – изменение кадрового потенциала сельского хозяйства.

Под давлением реформы «село отступило на подворья» – большинство бывших работников колхозов и совхозов занялись низкопродуктивных ручным трудом в «хозяйствах населения». Они еще несут в себе технологические и организационные навыки современного работника, еще используют остатки старой техники, но эти ресурсы быстро истощаются. Их воспроизводство – социальная и культурная задача, условия для выполнения которой подорваны. Это неминуемо повлекло за собой сокращение и деградацию основных фондов сельского хозяйства.

Важный показатель – энергетические мощности сельского хозяйства. По этому фундаментальному показателю советское сельское хозяйство вышло в число высокоразвитых . В 1990 г. в СССР на одного работающего в сельском хозяйстве приходилось 28,8 кВт энергетических мощностей (в РСФСР 37,1 кВт), а в Италии 23 кВт, в Нидерландах 30,5. Реформа привела к исключительно быстрой деградации материально-технической базы сельского хозяйства, беспрецедентной в мирное время.

После 1950 г. село быстро насыщалось машинами. Число тракторов выросло к 1985 г. в 3,7 раза, быстро росла и их мощность. Что происходило с тракторным парком РФ после 1990 года, видно из рис. 3.

Рис. 3. Парк тракторов в сельскохозяйственных организациях РСФСР-РФ, млн.

Сокращение тракторного парка и свертывание производства тракторов в СССР предварялось в конце 80-х годов мощной идеологической кампанией. Официальный руководитель тогдашней экономической науки академик А.Г. Аганбегяна сделал программное заявление (1990 г.), что в сельском хозяйстве СССР имеется в два-три раза больше тракторов, чем необходимо. Оно вызвало резонанс не только в среде специалистов сельского хозяйства СССР, но и за рубежом. Ведь при этом разрабатывалась программа превращения колхозов и совхозов в фермерские хозяйства как более эффективные. Следовательно, число тракторов должно было сократиться в два-три раза? В действительности в тот момент в сельском хозяйстве СССР (и РСФСР) тракторов на гектар пашни было в 16,5 раз меньше, чем в ФРГ с ее фермерской системой. Вот данные из общедоступных статистических справочников (табл. 2). Таблица 2. Обеспеченность сельского хозяйства тракторами, число тракторов на 1000 га пашни, штук

Ни политики, ни их научные советники не только не объяснили, почему колхозный и фермерский производственные уклады так различаются по уровню необходимых затрат на технику, но и не сообщили обществу об этом важном различии. О нем и до сих пор почти ничего не известно городскому жителю постсоветских республик, и он удивляется, почему же не возникли вместо колхозов и совхозов эффективные фермеры и не «накормили народ».

Огромной по масштабам и фундаментальной по экономическому, социальному и культурному значению была программа электрификации сельского хозяйства. Для этого требовалось создать на огромной территории инфраструктуру, позволяющую обеспечить сельскохозяйственное производство гораздо большими мощностями, чем требовала электрификация быта сельских жителей. Это было сделано в 60–70-е годы (рис. 4).

Подумать только, потребление электроэнергии в сельском хозяйстве на производственные цели с начала реформы снизилось в России в 4,2 раза. Урон, который несет страна от этого регресса, вообще не измерить деньгами – большая сфера хозяйства выпадает из цивилизации.

Рис. 4. Потребление электроэнергии на производственные цели в сельскохозяйственных организациях РСФСР-РФ, млрд. кВт-ч

Надо подчеркнуть, что технологический уклад – это система.

Ее элементы связаны между собой, и кардинальное сокращение и ослабление какого-то элемента говорит о деформации всей системы, о деградации и ряда других элементов. Например, сокращение потребления электроэнергии связано с тем, что скот с электрифицированных ферм перемещен на подворья. Поэтому в промышленности прекращено производство доильных аппаратов и они почти полностью исчезли как элемент технологии постсоветского сельского хозяйства.

В середине 80-х годов в РСФСР производилось 35–40 тыс. доильных установок в год, а с 1995 по 2005 г. в РФ – по 300–400 штук таких установок. В 100 раз меньше! Парк этих машин в сельскохозяйственных организациях России сократился от 242,2 тыс. в 1990 г. до 31,4 тыс. в 2010 г. – ни одной задержки на этом пути, даже в годы выполнения Приоритетного национального проекта «Развитие животноводства».

В той социально-экономической системе, которая создана в 90-е годы и уже устойчиво воспроизводится, не видно никаких сил и механизмов, чтобы этот процесс деградации пресечь. Нанотехнологии прекрасны, но они не заменят электроэнергии и доильных установок.

На примере РФ можно оценить, как изменилась структура технологических укладов сельского хозяйства. Данные мониторинга российского Института аграрной социологии приведены в табл. 3.

Табл. 3. Доля сельскохозяйственных работ, выполняемых разными культурными способами, % [99]

Реформа – это деиндустриализация и демодернизация постсоветского сельского хозяйства. Из этого неумолимой угрозы надо исходить, планируя будущее.

Образ российской деревни в общественном сознании стал бестелесным и внесоциальным. Иногда на экране появляется министр сельского хозяйства, иногда картинки хлебосольного деревенского быта или чернуха с покосившейся избушкой и пьяненьким стариком-селянином.

Усиление подворья с его низкой технической оснащенностью – социальное бедствие и признак разрухи. Необходимость в XXI веке зарабатывать на жизнь тяжелым трудом на клочке земли с архаическими средствами производства и колоссальным перерасходом времени – значит не только растрачивать свою жизнь, но и лишать ее общественного смысла. Старшие поколения могут перетерпеть такой уклад, прожить остаток лет в родной деревне, но молодежь этого терпеть не будет. Величина инвестиций в сельское хозяйство просто ничтожна, и быстро село без помощи государства не возродится (см. рис. 5).

Рис. 5. Индексы инвестиций в основной капитал сельского хозяйства РСФСР и РФ (в сопоставимых ценах, 1984 = 100)

Между современным индустриальным аграрным производством и архаичным подворьем – не только экономическая, но и культурная пропасть. Ее неожиданное возникновение травмирует массовое сознание. Прямые затраты труда на производство 1 центнера молока на подворье, содержащем одну корову, в середине 90-х годов были равны 48 человеко-часам, а в 1990 г. на колхозной или совхозной ферме – 6,4 часа. В 1990 г. на сельскохозяйственном предприятии затраты труда на производство 1000 яиц составляли около 2 человеко-часов, а привес 100 кг птицы – 6 человеко-часов. Какой регресс общественного производства означало перемещение большей части сельского населения из предприятий на подворья!

Мы не можем дать здесь полной картины изменений в жизнеустройстве страны, к которым привела ликвидация колхозносовхозного строя. Это именно национальное бедствие, оно пока предстает нам как множество неожиданных и не связанных между собой угрожающих явлений.