для этих домов найдутся покупатели, так что казна не потерпит от этого никакого убытка (10 октября до 16 ноября 1557 г.). Однако евреи добились отсрочки; им разрешено было остаться еще на год. Император Фердинанд был, в сущности, кротким монархом и серьезно стремился к умиротворению католиков и протестантов: но по отношению к евреям он чувствовал непреодолимую антипатию. Он первый ввел для немногочисленных австрийских евреев особые явочные записки. По его приказу, всякий проживающий в Австрии еврей, который по делам приезжал в Вену, должен был в течение непродолжительного времени явиться к наместнику и указать, какими делами он будет заниматься и как долго он намерен оставаться в городе. Иностранные евреи, которые не составляли государственного имущества, должны были тоже являться за явочными записками, но могли оставаться в городе не больше разрешенного им судьей времени. Кроме того евреи австрийские и иностранные должны были ночевать только в двух гостиницах; если их заставали в других, они подвергались суровому наказанию. Не было, конечно, позабыто и распоряжение о том, чтобы евреи во все время своего пребывания в Вене для отличия от христиан носили особые значки. В этих продиктованных нетерпимостью распоряжениях Фердинанда проскользнул все же луч кротости. Декрет об ограничении прав австрийских евреев не должен был быть обнародован публично, ибо это вызвало бы к ним со стороны простого народа большое презрение, негодование и опасную ненависть, и легкомысленные христиане могли бы подумать, будто евреям ограничен доступ в Вену за тяжкие преступления. Этот декрет был сообщен представителям еврейских общин, которые уже сообщили об этом своим единоверцам. Напротив, декрет об иностранных евреях должен был быть публично обнародован; ибо, если бы даже легкомысленные христиане и были возбуждены против них, то в этом нет никакой беды. За этим ограничением последовали другие, и наконец Фердинанд повелел изгнать до Иванова дня евреев с женами, детьми, челядью и имуществом из нижней Австрии и Герца. Они, правда, добились отсрочки на два года; но в конце концов были все же вынуждены взять в руки страннический посох.
На. ту же печальную участь император Фердинанд обрек и старую общину Праги. Что послужило поводом к этому, легко отгадать. Пражская община слыла во всем еврействе низкой, своекорыстной, бессовестной, насильничающей и сутяжнической. Многие члены её не оста׳ навливались и перед лжеприсягой. Главари общины и их родственники позволяли себе совершать всевозможные несправедливости, пострадавшие же не могли защитить своих прав. По поводу назначения раввинов и избрания представителей обыкновенно возникали столь крупные раздоры, что, по поручению императора, виднейшие раввины Германии и Италии, Меир из Падуи, Яков из Вормса (верховный раввин всех немецких общин) и Элеазар Тревес из Франкфурта, должны были выработать избирательный порядок для общины Праги. Коллегия раввинов в Праге состояла в то время из трех заурядных людей, которые были настолько беспомощны, что на их глазах совершались преступления. Цинично и открыто искали и находили лжесвидетелей. Доносы были обычным явлением. Это печальное положение дел объясняется, вероятно, тем, что, после изгнания евреев двадцать лет тому назад из Праги, туда вернулись только отбросы прежней общины. Несомненно, что эта еврейская чернь обманывала и эксплуатировала христиан. Но вряд ли христиане того же класса были добросовестнее и нравственнее. Но в то время христианское общество относилось с большим снисхождением к своим собратьям, к еврейству же предъявляло самые строгие требования добродетельности и справедливости. Впрочем, по поводу второго изгнания евреев из Праги шли долгие переговоры, ибо даже эрцгерцоги были против изгнания; тем не менее оно состоялось (в 1561 г?). Разбойничьи рыцари напали на изгнанников и ограбили их. Но и теперь, как после первого изгнания, пражские христиане или, но крайней мере, феодалы, по-видимому, затосковали по евреям. Едва их изгнали, как снова предприняты были шаги к допущению вновь их, и эрцгерцоги сочувствовали этому стремлению. Однако император Фердинанд отвергнул ходатайство о вторичном допущении евреев под предлогом, будто он клялся изгнать евреев из Праги и не может нарушить своей клятвы. Тогда один пражский еврей предпринял поездку в Рим, чтобы добиться от нового папы, Пия IV , сменившего умершего Павла IV , освобождения императора от клятвы.
Этот благородный муж был Мардохай Цемах бен-Гершон из знаменитой семьи книгоиздателей, Сонцин; прадед его, Герсон или Джироламо Сонцино, приказал изготовить для своей книгопечатни не только еврейские, но и латинские литеры и издал, кроме раввинских сочинений, еще и стихотворения Петрарки; его родственники весьма успешно руководили книгопечатнями во многих городах Ломбардии, в Константинополе и Праге. Хотя пражская община жестоко оскорбила Мардохая Цемаха и с помощью лжесвидетелей и покорных судей обвинила его ни в чем неповинную замужнюю дочь в прелюбодеянии и осудила ее, тем не менее, он был готов на жертвы для блага пражской общины. С уже упомянутой целью он совершил поездку в Рим, сопряженную со многими лишениями и опасностями. Его усилия увенчались успехом. Папа, во власти коего было освобождать от присяги, исполнил просьбу Цемаха; император Фердинанд чувствовал облегчение своей совести. Его сын, Максимилиан (позже император), особенно защищал евреев, и таким образом декрет об изгнании был отозван. Им разрешено было снова проживать в Праге и некоторых богемских городах, они были также допущены в австрийские земли. Но даже под властью лучших императоров, как Максимилиан II и Рудольф, им пришлось немало перестрадать, ибо рука католической церкви лежала на них тяжким бременем.
Правда, первый последовательный представитель фанатического и нетерпимого католицизма, папа Павел IV , умер (в августе 1559 г.), а римляне проклинали его память и систему. Как в прежние времена римской республики, народ собрался на Капитолии, оттуда толпами повалил в вечный город, поджег здание инквизиции, избил палачей и доминиканцев, разбил герб и статую папы, а голову её волочил по всем улицам; римские же патриции, которые так много претерпели от этого главы церкви, злорадствовали при виде этой оргии и даже поддерживали ее. Когда один еврей покрыл голову папской статуи желтою еврейскою шапкой, ношение коей этот папа так сурово предписал, римляне огласили улицы громким смехом. Однако какая польза была в этом детском гневе на умершего папу? Система Павла IV на много столетий пережила своего творца. Римляне не осуществили своего плана освободиться от духовных монархов, и за это упущение они и все человечество жестоко поплатились. Прошло больше полугода, прежде чем был избран новый папа. Пий IV (1559 до 1565 г.) был кроткий человек, мало или ничего не понимавший в богословии и питавший отвращение к бесчеловечности инквизиции. Тем не менее он был вынужден сохранить это адское учреждение,