птица, — подумал Гидеон Лэнсер, но промолчал.
Несколько недель назад он получил письмо от Хадсона Грейтхауза, направленное из гостиницы «Эмералд-Инн» в Лондоне в его офис в деревне Уистлер-Грин.
Привет, Гидди, — начиналось оно. — Сколько лет, сколько зим? Те еще были деньки! Я так понимаю, ты познакомился с моим коллегой Мэтью Корбеттом, и я благодарю тебя за помощь, которую ты ему оказал. Он нуждался в ней. Я бы мог продолжать говорить о наших славных прошлых деньках, но у меня есть куда более важные дела в настоящем. Потому что сейчас ты можешь заработать куда больше славы, вновь оказав помощь тем, кто в ней отчаянно нуждается. Я уверен, до тебя долетали слухи о некоем Профессоре Фэлле и его репутации. Теперь мы знаем его полное имя — Дантон Идрис Фэлл. Да, тот самый, который терзал нас и из-за которого погиб Ричард Герральд. Я надеюсь, ты будешь не против причинить ему некоторые неудобства в ответ.
Далее Хадсон рассказал, как найти И-Прекрасный-Бедд, описал его планировку и рассказал, что, по его подсчетам, там содержится около шестидесяти человек под воздействием наркотиков. Также он поведал о пятнадцати охранниках, но, по мнению Хадсона, ни один из них не был «чересчур сложным случаем», потому что «по-настоящему тяжелые случаи» находились сейчас в Лондоне и были заняты делом Фэлла.
Ты бы оказал мне огромную услугу, — продолжал Хадсон, — если бы подумал о том, чтобы совершить налет на это чертово место и освободить людей, пока Мэтью и Профессор находятся в море. Я бы мог извести на уговоры целую пачку бумаги, но у меня отсохнет рука, а, ты знаешь, я никогда не слыл хорошим писателем. Фэлл оставил за главного джентльмена по имени Сталкер, хотя, зная тех отбросов, что остались там с ним, он может быть уже мертв. Достаточно знать, что не у всех тамошних охранников есть на руках кровь, так что кое-кто из них мог бы захотеть открыть ворота, если бы у тебя была, скажем, пушка для пущей убедительности. Надеюсь, ты окажешь мне услугу. А еще надеюсь, что, когда мы вернемся, я смогу упаковать Фэлла в сумку и доставить его прямиком к тебе.
Попутного ветра нам обоим!
Письмо было подписано: «Твой товарищ по оружию, Хадсон».
— Так каким будет ваше решение? — спросил Лэнсер, обратившись к своим слушателям через рупор.
— Будь я проклят, — зашипел Уикетт на Сталкера. Теперь его голос дрожал не только от холода. — Я не убийца, и я не хочу болтаться на виселице!
— И я. — В голосе Грейвлинга тоже послышалась дрожь. — Я мог бы отбыть несколько лет, но на плаху я не пойду!
— Пока вы размышляете, — добавил Лэнсер, — вы могли бы послать кого-нибудь на другую сторону стены, к морю! Там вы увидите, что сигнальный огонь мигает каждые десять секунд. Со стороны моря — судно с полудюжиной головорезов на борту, ожидающих, что кто-то из вас попытается уйти на лодках.
— Я за то, чтобы начать рубить головы, — сказал Джаггерс тяжело дыша.
— МакБрей, иди туда и посмотри, — приказал Сталкер. Затем обратился к Лэнсеру: — Погоди минутку! Мы думаем!
— Я ценю быстрые решения, — поторопил шериф, — так что не затягивайте.
Через несколько минут МакБрей вернулся с разведки, успев пообщаться с другими охранниками.
— Сигнальный огонь мигает, как он и говорил. Что будем делать, Сталкер?
— Черт! — шепнул Сталкер. Это было сказано тихо, но ему показалось, что слово разнеслось повсюду эхом, как если бы он произносил его в тюремных застенках. Он, как и многие, не был убийцей, хотя в прошлом чуть не забил до смерти свою жену и чуть не снял скальп со своей тещи, которая была рождена, чтобы стать гением душевных пыток. — Черт! — снова прошипел он, и почувствовал, как в нем что-то щелкает.
Еще через двадцать минут три накрытых холстиной повозки и еще одна — на которой стояла большая клетка с железными прутьями, — вкатились через открытые ворота в деревню, на освещенную фонарями площадь, которая, как отметил про себя Лэнсер, не так уж и отличалась от главной площади Уистлер-Грин. Банда наемников угрожающе размахивала мечами, чтобы не только запугать местных охранников, но и отобрать у них все имеющееся оружие. За короткое время в деревне развернулась кипучая деятельность: небольшая армия Лэнсера ходила от одной двери до другой, чтобы разбудить «гостей» Фэлла, а иногда и вынести их на руках из дома, потому что сами они были не в состоянии идти. Им помогали Грейвлинг, Уикетт и несколько других охранников, которые решили, что помощь закону на этом этапе может облегчить их будущую жизнь в Бристоле. С другой стороны деревни Сталкер взломал дверь в «Знак вопроса?» и сел за стол, опрокинув в глотку пинту эля, чтобы придать себе храбрости перед предстоящим заключением.
На вал, обращенный к морю, был послан человек с фонарем, чтобы подать сигнал бдительному кораблю. Сигнал означал, что все в порядке, и команда может расслабиться.
Пока Лэнсер стоял на площади и покуривал трубку, задумываясь о дальнейших действиях, к нему подошел долговязый мужчина лет тридцати пяти, прихрамывающий, потому что его правая нога была серьезно повреждена во время спасения молодой девушки, которую понесла лошадь. Это случилось, когда ему было всего пятнадцать.
— Шериф Лэнсер! Шериф Лэнсер! — кричал мужчина по имени Чесли Гудман, заместитель Гидеона на посту. По духу он был сущей деревенщиной, однако в расследованиях оказался неоценим благодаря своей интуиции и хорошей памяти на факты.
— Да, Чесли? — кивнул Лэнсер.
— Двое из них вышли через черный ход, — сказал темноглазый темноволосый помощник шерифа, на голове которого красовалась шапка из меха серой выдры. — Один из них упал, когда бежал по тропинке, и сломал руку, зацепился за другого, и тот сорвался вниз. Разбил себе