работала она за двоих, оставаясь в отделе вместе с Эльдаром до глубокой ночи. Тот, хотя и так же был холоден с ней, как и со всеми, но всё же проявлял и своеобразную заботу, порой делясь служебным опытом.
Одно лишь расстраивало её: ни к чему, кроме перепечатывания бумаг, её и близко не подпускали. И неважно, что она отучилась год в Академии, что она такой же агент — Эльдар упорно поручал ей только канцелярскую работу.
Так она проработала около полугода, но одним дождливым серым утром, столь типичным для Эзрамаса в зимний сезон, когда Ирэн разбирала очередную гору машинописных бумаг, началось нечто странное.
В кабинет вошли Эльдар и Альферес, оба лицами темнее тучи. Альферес торопливо перечислял:
— …тысячу патронов, ещё два пистолет-пулемета для агентов, и парочку одноразовых гранатометов.
— Ты с кем воевать собрался, Генри? — шутливо спросила Ирэн, но Альферес сурово посмотрел на неё, подошел к стене, где висела карта СДР, и ткнул пальцем в верхний угол. — Нас посылают в эзракский Маранистан, на военную базу Барандар.
Ирэн вопросительно посмотрела на Эльдара. Тот, тоже подойдя к карте, начал объяснять:
— Он имеет в виду Мараншир. Через Барандар проходит основной маршрут снабжения нашей Экспедиционной Армии в Наппоне. Один из грузовиков, приписанных к этой базе, был перехвачен с мешком корундина в кузове на наппонской стороне. Водитель и экспедитор грузовика сбежали в горы вместе с неопознанными личностями, которые загружали машину наркотиками.
— Ничего себе! Вот только, мы здесь причём? Не слишком ли мелко для нас? — Ирэн перевела взор на Альфереса.
— Наши коллеги из маранширского АГБ считают, что в Барандаре действует организованная группа из военных, занимающаяся контрабандой наркотиков. Не слишком мелко? — с налётом сарказма ответил Эльдар.
— Ты, кстати, тоже с нами едешь. Дженхолл сказал, что нам понадобится весь личный состав, исключая Патрицию. — сообщил Альферес.
— Серьёзно? Здорово! — не сдержала радости Ирэн, но спецназовец глянул на неё страшными глазами.
— Здорово?! Там война идет, Ирэн. Хоть наши и загнали маранских сепаратистов глубоко в горы, но там всё равно опасно. В тот раз мы были рядом с Маранширом, и потеряли пять человек! — Генри схватился за голову. — Я боюсь представить, что может случиться, когда мы попадём туда.
Ирэн вжала голову в плечи и испуганно посмотрела на разбушевавшегося спецназовца.
— Извини, — смягчился он. — Волнуюсь я за своих ребят и за вас, вот что.
Эльдар, не отрывая глаз от карты, процедил:
— Я больше боюсь получить пулю в спину, чем в лицо…
Альферес непонимающе уставился на него. Эльдар оторвал взгляд от карты и спросил спецназовца:
— Скажи мне, Альферес, как относятся к сотрудникам АГБ в Дивизии Защитников Республики? Ты же там служил?
— Ну, как, — замялся он, — плохо, пожалуй. В армии особистов не любят.
— Отчего так? — удивилась Ирэн.
— Двадцать лет назад, — отступил от темы разговора Эльдар, — военные совершили переворот и учредили Хунту. Она продержалась пару месяцев, а новое демократическое правительство решило создать мощную спецслужбу в противовес армии. Отсюда и вечная вражда военных и АГБ. Поэтому рады нам в Барандаре точно не будут.
— К тому же контрабанда корундина — это огромные деньги. — Альферес сдвинул брови.
— Именно. Корундин — это король наркотиков. Его выращивают и производят в Наппоне, а потом продают втридорога в Союзе. Простая арифметика, — Эльдар вытащил из кармана блокнот и карандаш: — в захваченном мешке было примерно три тысячи доз корундина; в Наппоне одна доза стоит десять эргунов3. У дилеров в Эзрамасе она обойдётся уже в восемьдесят, а то и в сто, это уже зависит от качества. То есть за такой мешочек можно получить примерно двести десять тысяч прибыли.
— Неплохо! — Альферес присвистнул. — Для сравнения, армейский лейтенант в год получает двадцать пять тысяч.
— Терять такие доходы никто не захочет, так что нам будут мешать… — Эльдар дал Альфересу небольшую бумажку. — Убедись, что все правильно экипированы, с этой бумагой съездишь на склад, возьмёшь всё недостающее.
Тот кивнул и вышел. Эльдар же подошел к Ирэн и сокрушенно промолвил:
— Ты хотела приключений, да? Ну, готовься: если мои предположения верны, то в Мараншире мы приключений не оберёмся…
Глава 2
Маранистан… Леса, кое-какие руды, и горы — не очень высокие, но всё же горы — вот и всё, что там есть. Ах да, ещё в этих горах живут маранцы — необузданный, гордый народ. Полвека назад, когда не было никакого СДР, а было только-только создано Содружество Эзракии и Септентьера (хотя Септентьер — это условное название территорий, населенных лоудитами), Маранистан был разделен между Наппоном (там, кстати, тоже живут лоудиты) и Содружеством. Вот только маранцы были с этим не согласны: они сражались, но что они могли противопоставить армиям двух мощнейших держав? Эзраки и лоудиты получили Западный Маранистан, переименованный в Мараншир, маранцев замирили — но не сломили. Умники в Эзрамасе, ставшем столицей Содружества, решили превратить Маранистан в заурядную провинцию, захотели ассимилировать маранцев с остальными народами Септентьера. С тех пор, чуть только над Содружеством нависала опасность — маранцы восставали: так было во время войны Второй Коалиции сорок лет назад, так было во время двухмесячного правления Хунты. И десять лет назад, уже после образования СДР, полыхнуло опять — маранцы попытались отделиться и запросили помощи у Наппона, тогда ещё монархического. Так началась Двадцатидневная война — вторгшиеся в Маранистан наппонцы были разбиты, а в самом Наппоне произошла революция, за которой хорошо просматривалась длинная рука эзракских спецслужб. Маранцы же опять остались ни с чем.
Прошло десять лет… В Наппоне центральная власть ослабла настолько, что отделяться собрался уже наппонский Маранистан. Тамошние партизаны громили правительственные войска, а заодно помогали своим братьям на территории СДР. И в Мараншире вновь начался мятеж… Маранцы хотели лишь припугнуть союзное правительство — они думали, что ему не хватит решимости потопить мятеж в крови, и оно даст им независимость.
Они просчитались. В Эзрамасе испугались… Испугались, что у них под боком появится независимый и враждебный Маранистан. А тут ещё началась полномасштабная гражданская война в Наппоне. Но нет ничего страшнее, чем напуганное правительство — в Наппон на помощь тамошним властям была брошена пятидесятитысячная армия, а в Мараншир были послан сборный кулак из союзных силовых структур. Кого там только не было: ударные войска, наводящий ужас военный спецназ, войска АГБ, спецотряды полиции… И Маранская Освободительная Армия была раздавлена этим кулаком и теперь лишь могла огрызаться из глухих горных районов….
— Эльдар, мы почти приехали! — оборвал нить