Вместо того, чтобы поддерживать баланс и вести людей к свету, ты сделал их рабами своих амбиций. Ты даровал им силу, но только ради того, чтобы они пали перед тобой на колени, в мольбах и страхе. И как обычно мне нужно подчищать за тобой!»
— «В смысле развратил их? Ха! Я им даровал силу противостоять опасностям, что стали они поклоняться мне. Сижу просто, иногда отвечаю на их мольбы и поглощаю прану с их молитв. Не жизнь, а сказка!» — вальяжно расслабился на троне Бог Белесого Солнца, рассмеявшись, как будто её обвинения не имели для него значения.
— «И пока ты погружаешься в свои развлечения, хаос разрастается, как болезнь, — резко ответила Дария. — Моральные границы размыты, жадность и тщеславие правят умами. А ты только подливал масла в огонь, давая им силу без всякой ответственности!»
Она наклонилась вперёд, её голос стал опасно тихим: «Этот мир может рухнуть, Валент, из-за твоей легкомысленности. И я буду той, кто его спасёт!»
Извечный Путешественник, сидевший в тени с кружкой чая в руках, наблюдал за их перепалкой, не вмешиваясь. С каждой минутой его улыбка становилась всё шире, словно предвкушая, что будет дальше. И наконец он решил внести свою лепту показывая хрустальный шар, на котором изображалось путешествие Клейна.
Извечный Путешественник допил свой чай, задумчиво посмотрев на пустую чашку, как будто в ней была вся суть мира. Затем он встал, оставив её на столе, и с лёгкой улыбкой посмотрел на своих божественных собеседников, Дария всё ещё кипела гневом, а Валент лениво отмахивался от её слов.
— «Дамы и господа! — начал он, его голос был тихим, но в нём слышалась вечная мудрость тех, кто видел и пережил больше, чем можно представить. — Вам двоим легко спорить, ведь каждый из вас видит мир лишь через призму своей силы. Дария, ты поглощена тьмой и чувством долга, что заставляет тебя спасать этот мир от самого себя. Валент, ты наслаждаешься жизнью, которая пылает светом и свободой, но не задумываешься, что за каждым светом есть тень. Однако…»
Он сделал паузу, его глаза блеснули таинственным светом, словно он готовился задать вопрос, ответ на который был известен только ему. Извечный путешественник лишь усмехнулся и нахмурился.
— «Что вы оба будете делать, когда наступит Погибель серебряной пустоши? — его слова повисли в воздухе, словно гром среди тишины. — Когда огонь поглотит всё живое, когда тьма и свет сойдутся в последнем танце, когда мир погрузится в хаос, а души станут прахом, что вы сделаете? Будете ли вы всё так же спорить о том, кто прав, и кто виноват? Или же, наконец, поймёте, что ваш спор не имеет смысла?»
Дария задумалась, её взгляд затуманился мрачными мыслями, а Валент, хоть и пытался сохранить свою беспечность и праздный вид, но был слегка напряжён.
— «Ритуал… — продолжил Путешественник, его глаза замерцали в свете их божественной ауры. — Это не просто уничтожение. Это перерождение. Но что именно родится из этого праха? Решать вам. Или, возможно, уже поздно?»
Он усмехнулся, словно зная что-то, чего они ещё не могли понять. Извечный путешественник наполнил чашку ароматным бархатным чаем, ставя на центр пьедестала хрустальный шар.
— «Ну что ж, а пока вы размышляете, позвольте мне предложить кое-что более интересное. Пусть ваши разногласия останутся в стороне на мгновение, ведь впереди путь Клейна. Вы ведь не хотите упустить то, что готовит судьба для вашего избранника, не так ли?»
Путешественник поднял руку, и в воздухе возник образ Клейна, тёмные очертания его судьбы ещё не до конца определены, но в них уже намечались важные события.
— «Я думаю, будет интереснее, если вы продолжите следить за его действиями. Ведь его путь приведёт к развязке, которую никто из вас не предвидел».
С этими словами Путешественник исчез так же внезапно, как и появился, оставив за собой лёгкий ветер, словно только что промелькнула тень.
— «А я… пожалуй, отправлюсь на другую сцену этого спектакля. Война стихийных эльфов против тёмных, довольно занятное зрелище. Мне любопытно, как они решат свои судьбы», — его голос эхом разлетелся в пустоте, когда он покинул мир богов, отправившись наблюдать за борьбой стихий, скрытый от божественных глаз.
Дария встала с своего трона и взяв некоторые свитки, удалилась из пространства. Валент же продолжил сидеть на своем теплом месте и смотреть в хрустальный шар.
Тем временем Клейн и его спутники шли по дороге на юг мимо мирных полей. Он помнил на карте был портовый городок. Мальчик шел рядом с ним, неся с собой небольшой вещмешок. Адриана держалась за руку с Мельгазоном в человеческом обличии. Путь был долгим, и спутники уже начали уставать. Мельгазон украдкой посмотрел на неё. В его глазах светилось что-то большее, чем просто любовь — это было признание, что всё, через что они прошли, не было напрасным. Адриана, её длинные светлые волосы развевались на ветру, любовалась открывшимися просторами. Их союз был благословлен богами, и в этом мире, где всё кажется зыбким и непостоянным, он наконец чувствовал себя по-настоящему счастливым. Легкий ветерок шевелил его волосы, а тёмные мысли об оставленном царстве демонов, на мгновение, ушли куда-то на задний план. В этот миг ему казалось, что весь мир создан только для них двоих.
Мальчик, что шёл рядом с ними, оглядывал полевые цветы с таким же благоговением, как и открывающиеся перед ними горизонты. Его маленький вещмешок казался лёгким, как и его мысли. Иногда он поднимал взгляд на Клейна, его верного наставника и защитника, который, казалось, видел всё на шаг вперёд.
— «Здесь, — тихо сказал Клейн, остановившись у небольшого холма, под которым раскинулось уютное поле. — Здесь мы разобьём лагерь.»
Он сделал шаг в сторону, чтобы показать место, идеально подходящее для отдыха. Мальчик кивнул и стал распаковывать свой вещмешок, готовясь развести огонь. Мельгазон и Адриана сели рядом на траву, наслаждаясь тишиной, пока Клейн продолжал своё невидимое дозорное бдение.
— «Клейн, ты всегда так насторожен?» — тихо спросила Адриана, поглядывая на рыцаря.
Тот медленно повернулся к ней, на мгновение задержав взгляд на лицах своих спутников. Его золотистые глаза были полны спокойной решимости, словно не существовало ничего, что могло бы заставить его ослабить свою бдительность.
— «Я не могу себе позволить расслабиться. Не в такое время. Не после всего, что произошло», — ответил он, его голос был серьёзен и твёрд, как сталь его доспехов.
Адриана и Мельгазон обменялись взглядами, осознавая, что Клейн несёт груз, который они не могли разделить с ним. Но даже в этом мраке, что окружал его,