Читать интересную книгу Ели халву, да горько во рту - Елена Семёнова

– Любопытствую, – подтвердил Овчаров. – Ты, борода, вижу, и впрямь всё тут знаешь. Так, может, подскажешь, с кем я об том деле потолковать могу?

– К Василь Васильичу тебе надо, по моему рассуждению.

– А кто таков Василь Васильич?

– Эх, мил человек, а ещё за москвича сойти думаешь! – рассмеялся дворник. – Василь Васильича Романенко на Москве всякая собака знает. Немалый чин имеет в сыскном ведомстве. Гроза преступников! Он то дело помнить должен. Одно из первых у него, кажись, было.

– Немалый чин, говоришь? Так он, глядишь, и разговаривать не станет?

– Коли в добром духе будет, так и поговорит, а, уж коли зол, так и в ухо может.

– Где ж мне его сыскать?

– А нет ничего проще. Квартирует он в Могильцах, в Мёртвом переулке. Если на водочку дашь, так хоть теперь провожу к нему.

– А служба твоя как же? – прищурился Илья Никитич.

– А я в том переулке и служу. Так что нам по пути.

– Ходила к дьяку попадья… Была – не была! В таком случае веди меня, – решил Овчаров.

День, кажется, складывался удачно. Ведь что ж, как не большая удача, попасть на такого знающего дворника? Теперь главное, чтобы сам господин Романенко был в добром расположении и не спустил незваного гостя с лестницы. А ведь хорошо, чёрт побери, свести знакомство с этаким человеком! Ведь когда всё сложится удачно, так можно ж и со своим делом обратиться! Не пригодится ли московской полиции опытный агент? Правда, не знает Илья Никитич Москвы, но так это дело наживное! Узнает! Ведь как можно дело-то повернуть!

Дом Василь Васильича Романенко находился аккурат рядом с церковью Успенья и старым погостом. Овчаров перекрестился, вошёл вслед за дворником в подъезд, поднялся по тёмной лестнице. Неожиданно провожатый достал ключ, отпер одну из дверей и пригласил:

– Милости прошу, господин инкогнито!

– А где же Василь Васильич? – обомлел Илья Никитич.

– Улицы метёт, – рассмеялся «дворник», отклеивая бороду, снимая белый фартук и переступая через порог.

Овчаров прошёл вслед за хозяином на небольшую кухню, где последний опустился на стул и, закурив, предложил гостю:

– Присаживайтесь.

– Спасибо… – растерянно отозвался Илья Никитич, садясь и пряча под стол свои сапоги.

– Может, вы всё-таки представитесь?

– А… Да, извините. Илья Никитич Овчаров. Агент сыскной полиции Коломны.

– Коломны? – присвистнул Романенко. – Не бывал. Каким же ветром вас занесло в Первопрестольную, Илья Никитич?

– Так я уж вроде рассказал…

– То вы дворнику рассказывали, а то мне.

– Вы в самом деле большой чин имеете? – недоверчиво спросил Овчаров.

– Ну, не шибко дюжинный, однако, и не малый, – улыбнулся Василь Васильич, приглаживая волосы. – По крайней мере, вся столичная агентура проходит через мои руки.

– К чему ж тогда вам такой машкерад?

– Вы про дворницкую справу? Это, скажем так, дань прошлому и привычка. Я с первого дня работы в сыскном ведомстве всякое утро с Бассейни начинаю. Нет более информированных людей в Москве, нежели дворники. Да вы ж и сами с них начали.

– Что ж, Василь Васильич, вы нынче в добром духе? В ухо не дадите? – спросил Овчаров, обретая вновь уверенность.

– Коли волынку тянуть не станете, а изложите мне кратко и понятно ваше дело, так не дам, – пообещал московский сыщик. – И не стесняйтесь вы так ваших сапогов, ей-Богу. Я ведь тоже с агентов начинал, по целому дню маковой росинки во рту не имел, сапоги сам чинил… Сказывайте да отправимся где-нибудь позавтракаем. Я, чёрт возьми, успел изрядно проголодаться после, как говорят в благородном обществе, утреннего променада.

Илья Никитич вздохнул и, собравшись с духом, принялся излагать как можно более внятно суть своего непростого дела.

По утрам в ресторации «Палермо» посетителей было немного. Лишь иные просиживали по нескольку часов, мелкими глотками цедя горячий чай с блюдец и утираясь полотенцами.

– Корнбиф с рисом и фаршированный калач, – приказал Василь Васильич шустрому половому в крупных конопатинах. – Чай подай ямайский или любой какой.

– Сей момент всё будет-с, господин Романенко.

Овчаров опасливо порылся в кармане, явно опасаясь, что завтрак может оказаться чрезмерно дорогим, но Василь Васильич ободрил его:

– Не волнуйтесь, Илья Никитич: я ведь привёл вас сюда, значит, я и плачу.

История, рассказанная коломенским сыщиком, весьма заинтересовала Романенко. Слишком хорошо, несмотря на прошедшие годы, помнил он дело Анны Колывановой, с которого началась его собственная служба в московской сыскной полиции. Ведь никто иной, как Василь Васильич, приняв вид состоятельного клиента, обхаживал портниху Лейду Францевну, именно он добыл необходимые сведения и улики, позволившие разоблачить притон, скрывавшийся под вывеской швейной мастерской.

Убитая Анна Колыванова семнадцати лет, согласно свидетельским показаниям, была девушкой скромной, богобоязненной, трудолюбивой и отзывчивой, что сильно отличало её от прочих весёлых «воспитанниц» мадам Ульбрехт. У Лейды Францевны работала она всего лишь несколько месяцев, и, как рассказывали, портниха привечала её, относилась, как к родной дочери. Анна была чрезвычайно хороша собой, но молодых людей избегала, встречаясь лишь с сыном хозяина церковной лавки, Фёдором, который вскоре стал её женихом.

Составляя портрет убитой, Романенко с трудом мог поверить, что это тихое, целомудренное существо в реальности оказалось обычной камелией, подобной остальным ученицам Лейды Францевны. Тогда Василь Васильич поделился возникшими у него сомнениями со своим начальником и наставником Фролом Демьяновичем Былинниковым, но тот лишь отмахнулся:

– Зелен ты ещё, Вася! Не знаешь ты этих бестий! Напустят на себя вид воплощённой невинности, а сами-то во все тяжкие! Снаружи бело, а внутри, как в трубе печной – чернота одна. Эти девицы изнутри гниют. Видал ты яблоки иные? Казалось бы, этакие румяные, красивые, а надкусишь – гнильё, червь уж их источил. Прочти повесть Гоголя «Невский прошпект». Там про это как раз таки сказано.

– Мне книжек читать некогда, Фрол Демьяныч.

– И напрасно. На ночь вельми пользительно бывает. От них спится хорошо.

– Да я и так на сон не жалуюсь…

– Счастливый! – усмехнулся Былинников. – Ступай с Богом, работай. И не верь ты этим продажным тварям.

Фрола Демьяныча поддержал и следователь, ведший дело, также упрекнувший Романенко в молодости и неопытности.

Таким образом, следствие пришло к выводу, что жених убитой, узнав правду о ней, потрясённый этим открытием, решил сам покарать пригретую на груди змею, для чего завёз её в некое, пока неизвестное место и удушил, после чего, вероятно, для верности, нанёс ей в грудь два удара ножом. Оный нож, выпачканный кровью, был найден среди вещей Фёдора.

И снова мучили Василь Васильича сомнения. Во-первых, где произошло убийство? Труп был сброшен в реку, и установить место трагедии не представлялось возможным. Во-вторых, в свой последний вечер, согласно показаниям очевидцев, Анна навещала мать. Обратно она, как водится, возвращалась пешком, но встретила какую-то даму и мужчину, которые усадили её в свой экипаж и увезли. Подробное описание дамы, в которой была опознана мадам Ульбрехт, дал наблюдавший сцену дворник, приметивший также, что девушка не хотела ехать с нею и согласилась лишь после долгих уговоров. Лейда Францевна подтвердила, что вместе со своим добрым другом, имя которого назвать не пожелала, подвозила свою ученицу на Малую Никитскую, где жил Фёдор с отцом и матерью. Однако соседи последних не видели Анны в тот день, как не видели и сами родители подозреваемого.

Романенко готов был поклясться, что Лейда Францевна лжёт, но следователь отчего-то не желал копать землю глубже. Кандидатура безответного Фёдора на роль убийцы его вполне устраивала.

Сам Фёдор вины своей не признавал и, кажется, был убит горем. Он утверждал, что не знал о тайной жизни своей невесты и ни за что не поверит в неё. И Романенко верил ему. Перед ним был простой парень, немного моложе его самого, похожий на ласкового телка, а не на жестокого убийцу. И все знакомые характеризовали Федю, как совершенно безобидное создание.

– Он курицу-то зарезать не мог, жалел, а тут живого человека! – качали они головами.

Начальство считало дело раскрытым, но втайне от него Василь Васильич продолжал вести своё расследование. Он опросил всех дворников, лавочников, мелких жуликов, нищих, гулящих девиц, извозчиков, чтобы выяснить хоть что-то, что могло бы пролить свет на тёмную историю. Романенко удалось найти извозчика, везшего в роковой вечер мадам Ульбрехт с её спутником.

– Рассказывай, рассказывай, – теребил его Василь Васильич, подливая купленной «для развязки языка» водки. – Что за мужчина был с нею?

– Дак ничего себе господин. Ростом пониже вас будет, одет хорошо. Бородка этакая, знаете ли, козлиная, стёкла на глазах.