Читать интересную книгу Евразийские Баталии - Денис Роиннович Гаврилов

защита фундаментальных начал собственной цивилизации (Леонтьев).

4. Христианский универсализм (Соловьев), сочетающий апологию православной морали как результат выбора свободной воли человека, а не внешнего принуждения (Бердяев).

5. Строгий религиозно-философский антимодернизм (Дугин) в сочетании с высоким научно-техническим модернизмом (Г. Фай).

6. Отстаивание абсолютного суверенитета собственной страны и традиций своего народа.

7. Преображение в божественной вертикали огня против "консервации" падшести.

На основании этих тезисов мы критикуем неоконсерватизм по следующим вопросам:

а) Вопрос "консервирования".

Современный неоконсерватизм представляет собой идеологическую бессмыслицу (консервировать-то и нечего). Любой консерватизм призван сохранять и оберегать определенные ценности и идеи. Но в современном российском обществе консерватизм оберегает не ценности Традиции (в широком смысле этого слова), а механизмы рыночной экономики, либеральную теорию прав, гражданские институты и т. д.: то есть всё, что изначально строилось на уничтожении традиционного общества, на контртрадиции и антихристианстве. В этом плане либеральный неоконсерватизм один из первых врагов евразийского традиционализма, потому что своей обманной риторикой он вносит путаницу, защищает и консервирует то, что Традицией не является, то, что всеми силами стремится к секуляризации.

б) Вопрос неоконсерватизма как политтехнологии.

Современная идеология неоконсерватизма представляет собой обыкновенную фальшивку. Провластные партии Европы, которые заявляют о своем "консерватизме" в идеологии – не идейны, они могут лишь повторять за кем-либо то, что сами подслушали. Например, провозглашаемый либеральный консерватизм представляет собой помесь "льва и змия": "Мол, давайте будем защитниками неких консервативных начал, параллельно продвигая те экономические и полит.философские системы, которые занимаются прямым уничтожением этих самых начал".

Так поступил в своё время Николай II с реформами Конституции, которые его же систему и уничтожили. Так поступили правые политики в современной России, когда отвергли здравый проект Манифеста Михалкова Единой России (стоящий на актуальных идеях социал-консерватизма) в пользу либерал-консерваторов.

в) Вопрос экономической системы.

Неоконсерваторы считают, что государство имеет право регулировать собственную экономику, но при этом всячески пытаются ограничить это право, поощряя негосударственные коммерческие фонды и предприятия. Проще говоря, неоконсерватизм сочетает либеральную экономику и этатизм во внешней политике (модель схожая с логикой управления во многих странах). Такая система порочна, потому что, усиливая позиции государства на международной арене, она прямо или косвенно ослабляет эти позиции во внутренней политике, поднимая недовольство среди собственного населения. На одной чаше весов свобода частной предпринимательской инициативы (например, сниженные налоги), а на другой социальные гарантии населению, которые урезаются в пользу первого. Естественно, что упор на частную инициативу (причем зачастую на инициативу не мелких хозяйственников, а на средних монополистов) провоцирует народный взрыв. Причем экономический эффект от подобных операций сомнителен и неустойчив, т. к. любой частной инициативе грозит банкротство. Кризис же среди госпредприятий (временно находящихся в убытке) легко преодолеть, и он не провоцирует рост безработицы.

Но в любом случае вопрос рациональности использования той или иной системы для традиционализма не есть главное. Для нас имеет значение то, что современная экономика рушит формы традиционного общества, полностью атомизируя зачатки христианских общин, разъединяя целые организации ради получения собственной прибыли. Вместо семейно-родовых отношений мы имеем дело с логикой многоэтажных мегаполисов, бетонных гробов человечества. Вместо нормальной иерархии (вертикального института старейшин), мы имеем дело с асоциальной пустотой, которая накрывает индивида после получения образования. Вместо нормального братства (горизонтальных связей), которое включает индивида в органичное сообщество (вместо этого мы получаем на сегодня образование всяких сект), в лучшем случае мы имеем дело с выживающими кое-как молодыми семьями, которые не могут даже создать более-менее дееспособный "клан".

Наконец, вместо полноценных деревень, плотной периферией окружающих город, из которых всегда выходили светила науки и прирожденные лидеры, мы сталкиваемся с экономическим геноцидом альтернативных городу форм хозяйствования.

Раньше ни один человек не чувствовал себя одиноким, потому что цвели пышным цветом:

– Организации наследующих родов;

– Организации приходских церковных общин;

– Организации земельных общин (коммун);

– Организации профессиональных сословий;

– Организации купеческих и ремесленных домов;

– Организации служивых воинств (служивых дворян);

– Организации казачьих вольниц и т. д.

Это десятки форм коллективных идентичностей, которые сочетались в одном этносе. Все подобные формы либеральной экономики не нужны, она стремится стереть их с лица земли, чтобы привести в своё капиталистическое пролетарское рабство как можно больше слоев населения.

Кроме того, слабость подобного подхода очевидна на примере мигрантов из Кавказа и Ср. Азии: люди, которые умеют объединяться и проявлять этническую солидарность, образуют сильные и устойчивые сообщества, которые в малой численности способны активно распространять своё мировоззрение на "офисный планктон" и пресекать любые поползновения на своих товарищей. Что явно недостает современным русским.

г) Вопрос контрреформации.

Как известно, реакционность К. Победоносцева в своё время помешало не столько революционным течениям, сколько последовательной трансформации самого государства. Отказ от эволюции привел к революции. Неоконсерваторы, вопреки общепринятому мнению, отнюдь не гибки по отношению к реформам. Нежелание что-то менять приводит всю систему к катастрофе.

Социал-евразийство ратует за реформы. Но реформы не либерального характера, а революционные реформы, полное изменение структуры экономики, политики, культуры и общества. Не догнать в развитии США и КНР, а перегнать их. Но перегнать не в духе Модерна, чей прогресс не имеет особого смысла. А в своём исконном народном стиле. Россия как Катехон должна быть сильнее всех остальных как в экономике, так и в науке и культуре, чтобы иметь потенциал в любой момент отразить нападения врагов. Русские всю зиму сидят на печи, чтобы потом в один день собраться и перевернуть весь мир.

д) Вопрос неравенства.

Противоречие между левыми и правыми идеологиями порождено разным пониманием термина "неравенство".

Левые критикуют экономическое и социальное неравенство. Правые защищают культурное, духовное и интеллектуальное неравенство. Очевидно, что здесь не с кем воевать. Государство должно бороться с социально-экономическим неравенством и при этом признавать формы многообразия культурно-личностной инаковости обществ как нечто естественное, не ставя всех на одну гребенку.

Но неоконсерваторам неведомо это, они ратуют за тотальное неравенство людей, совершенно забывая то, что Бог создал всех равными, но отличными друг от друга.

Социал-евразийство ставит своей целью борьбу с идеологемой неравенства консерваторов как борьбу со злостной химерой, которой противно человеческое достоинство и чужда любовь к человеку как к Божьему Образу.

е) Вопрос непоследовательности законодательных мер.

Неоконсерватизм максимально непоследователен в своих действиях. Вспомним, что наши оппозиционные политики и пальцем не пошевельнут, чтобы создать агитацию блокировки навязчивой рекламы контента 18+ для несовершеннолетних, ввести ограничения для ЦРУшных площадок и т. п.

Но особенно такая непоследовательность характерна для деятелей культуры и искусства.

Общество не раз подмечает тот факт, что сегодня кинокомпании финансируют показ сомнительных по содержанию и лживых фильмов (Матильда, Зоя, Утомленные Солнцем-2), режиссёры ставят русофобские спектакли, а политики нейтральны к продвижению сомнительных рэперов на музыкально-вокальном поприще.

ж) Вопрос препятствия культурной деградации.

По идеи неоконсерваторы должны были вводить хотя бы какую-то цензуру для продуктов культуры. Но ничего подобного не было сделано. Часто ругают СССР за продвижение атеизма (и правильно, что ругают), однако советский Минкульт хотя