дамы ловят каждое слово княжича.
-- Гоголи внесли огромный вклад в русскую культуру, и то, что их род оказался пресечен -- это, без сомнений, большая потеря для нашей великой империи и для каждого из нас в частности, -- улыбается Романов. -- Одна из причин, по которой мы собрались здесь сегодня -- это отдать дань уважения последнему патриарху Гоголей.
Дворяне переглядываются. Княжич нетерпеливо протягивает руку в сторону:
-- Анна, будь добра, отлипни от своего друга на минутку.
Десятки пар глаз обращаются в одну точку. Блондин с ямочкой на подбородке смущенно отворачивается. Анна изображает для гостей улыбку, залпом допивает бокал шампанского, бросает что-то напоследок другу и проходит к жениху.
Пышная черная грива кучерявым водопадом струится по спине и качается в такт широкой уверенной походке. Шпильки отбивают четкий ритм, в смелом разрезе темного платья мелькает длинная соблазнительная ножка.
Карие глаза смотрят уверенно, носик чуть задран, полные губы привлекают взгляд каждого мужчины. Загорелая кожа контрастирует с другими, бледными, дворянками и придает образу девушки дикую сексуальность.
У Анны Гоголь нет большого таланта к магии, но сногшибательной красоты хватает, чтобы быть желанным трофеем для каждого мужчины и объектом черной зависти для их жен и дочерей.
Анна встает по левую руку от жениха. Романов проводит по ее фигуре жадным взглядом. Совсем скоро эти крутые бедра, эта спелая грудь, эти полные губы -- вся она без исключения будет принадлежать ему.
Позволив себе легкую улыбку, княжич берет нежную руку невесты в свою. На изящном пальчике искрится кольцо с бриллиантом. Романов говорит:
-- Мы рады исполнить последнее желание почившего патриарха Гоголей и объявить о нашей с Анной Святославной свадьбе. Она состоится через две недели, здесь, в поместье Гоголей, и все присутствующие приглашены на праздник!
Хлоп, хлоп, раздаются хлипкие аплодисменты, поздравления.
Хлоп, хлоп, Романов шепчет:
-- Поцелуй меня.
Розовые губы Анны кривятся.
Хлоп, хлоп, и лицо девушки расцветает в обворожительной улыбке:
-- Конечно, любимый.
Анна подается навстречу жениху.
Хлоп, хлоп, ее карие глаза округляются, и она отшатывается. Смуглые ладони, не давая вырваться крику, прикрывают рот.
Анна шепчет:
-- Николай Александрович, ваши… ваш рот…
-- Чт…
Романов едва шевелит губами и тут же заходится в болезненном мычании.
Гости замирают, вытягивают от любопытства шеи -- и тоже отшатываются. Дамы с охами, господа с матом.
Княжич вырывает у ближайшего слуги серебряный поднос и таращится в него изо всех сил. Дрожащие пальцы осторожно скользят по губам, плотно сшитым черными нитками.
Иллюзия? Морок?
Нет, это самые настоящие нитки из человеческих волос, и самая настоящая жгучая боль от мельчайшей попытки пошевелить губами.
Со всех сторон гремит пылающий яростью голос:
-- ЗАКАТАЙ ГУБУ, РОМАНОВ! ОНА ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ!
Дворяне вздрагивают и озираются. Когда княжич врезается в толпу, от него шарахаются, как от прокаженного. Он впивается в лица гостей, но видит лишь растерянность, непонимание, страх.
Ничего похожего на торжество гнева, которым горел голос. В любом случае, его владелец -- ничтожный дурак, если решил, что сможет таким жалким фокусом вывести Романова из строя.
Серые глаза княжича вспыхивают золотым светом, он спокойно выпрямляется и открывает рот. Простые, совсем не магические нити рвутся, кровь жидким металлом обжигает губы.
-- Покажись, если хватит мужества! -- ревет Романов.
Его глаза светятся магией, золотая подвеска на мундире, напитавшись маной владельца, готова отразить любой удар.
Зал сотрясается от гремящего хохота:
-- ХВАТИТ ЛИ МУЖЕСТВА ТЕБЕ, РОМАНОВ, ПОСМОТРЕТЬ НА МЕНЯ?
Княжича поражает догадка, и он невольно отступает вглубь зала. Он косится на свою невесту, к которой уже подлетели ее мать и голубоглазый дружок.
Они, как и все, испуганно озираются по сторонам. Притворяются?
-- К-кто… ты? -- спрашивает Романов пустоту.
И голос гремит:
-- Я ЛЮБИМЫЙ ДРУГ, БРАТ И СЫН!
Княжич прикрывает веки и судорожно выдыхает. Контроль над магией утекает сквозь пальцы, остается только защитный артефакт на мундире.
Голос гремит:
-- Я ХОЗЯИН!
Он гремит:
-- Я ПАТРИАРХ! Я…
Он шепчет:
-- МЕРТВЕЦ.
Какая-то барышня падает в обморок. Среди дворян начинается шевеление.
Волосы на загривке Романова встают дыбом. Он делает шаг к выходу из зала. Сквозь кровоточащие губы вырывается боязливый шепот:
-- Гоголь…
Хрустальные люстры моргают. Одна из дворянок наконец замечает, что паркет под ногами превратился в смоляное болото, а к ее лодыжке тянется теневая рука.
Леденящий душу визг пронзает зал.
И засуетилась моль, и заиграла музыка.
Глава 4. Танец злобного гения
-- Навестили мы, значит, могилку нашего друга, собираемся уже уходить, как вдруг видим неподалеку: могила разрытая, а рядом какой-то парень трется.
Пожеванные жизнью барышни, одна со ржавыми волосами, другая с грязно-черными, слушают с поддельным интересом. Зуб продолжает:
-- Он патлатый был, бледный, как смерть, и воняло от него, как от псины дохлой. Мы его раньше на кладбище не видели, так что спрашиваем: ты кем будешь и откуда? А он на могилу кивает и говорит: оттуда я. Ну, мы сразу поняли: нежить!
Барышни театрально охают и спрашивают, что было дальше.
-- Упокоили мы его! А останки в Службу реагирования на аномалии сдали.
Барышни удивленно переглядываются. Зуб с самодовольным видом откидывается на стул. Конечно, теперь эти шкуры заинтересовались.
Рыжая недоверчиво спрашивает:
-- Так вы, мальчики, маги? Чистильщики?
-- Мы? -- удивляется Тихоня.
-- А то! -- находится Рябой и тут же подливает новым подругам еще ликера.
-- Кхм, да, -- кивает Зуб. -- Но мы не служим ни в ВКЧ, ни в дворянских родах.
Рыжая разочарованно поджимает губы. Зато брюнетка медленно подается вперед, ее внушительная грудь ложится на столешницу. Особа явно не привередливая.
-- Выходит, вы наемники? -- чарующе улыбается она.
-- Вроде того, -- скалится Зуб и наклоняется навстречу.
Их прерывает звонок телефона.
Зуб кривится, оставляет барышень на своих товарищей и отходит к барной стойке. В кабаке стоит гомон, пьяный хохот и табачная дымка. Бармен занят другими клиентами, которые в ночной час забили весь зал. Вряд ли кто-то станет целенаправленно подслушивать.
Голос из трубки говорит:
-- Вы должны были привезти тело Гоголя еще час назад. Возникли проблемы?
Голос пропитан звериной силой, которая заставляет поджаться тестикулы. Но Зуб берет их в кулак и отвечает:
-- Нет, если для вас не проблема оживший труп!
-- О чем ты?
-- Не надо делать мне мозги! Я разнюхал про этого парня: одаренный дворянин, перед смертью побывал в разломе, в котором сгинул целый отряд. Не знаю, какую