Читать интересную книгу Как избежать климатических катастроф?: План Б 4.0: спасение цивилизации - Лестер Браун

Некоторые наиболее инновационные начинания исходят из городов. В бразильском городе Куритиба начали реконструкцию транспортной системы в 1974 г., и два десятилетия спустя интенсивность автомобильного движения в городе уменьшилась на 30 %, хотя население города удвоилось. В Амстердаме существует диверсифицированная транспортная система, при которой около 40 % всех поездок в городе осуществляют на велосипедах. А в Париже существует план диверсификации транспорта, предусматривающий развитие велосипедного транспорта, благодаря которому интенсивность автомобильного движения в городе должна сократиться на 40 %. В Лондоне за автомобили, въезжающие в центр города, уплачивают пошлину, а собранные таким образом средства направляются на совершенствование городского общественного транспорта[73].

Задача заключается не только в необходимости построения новой экономики, но и в том, что эту новую экономику надо создать с беспрецедентной скоростью, успев сделать это прежде, чем экономическая система начнет разваливаться на части. Участие в построении этой устойчивой новой экономики вдохновляет. Вдохновляет и качество жизни, которое принесет это строительство. Мир, в котором численность населения стабилизирована, где лесов становится все больше, а выбросов углекислого газа — все меньше, в пределах нашей досягаемости.

Часть I

Проблемы

2. Давление населения на землю и водные ресурсы

Объясняя школьникам суть экспоненциального роста, французы используют загадку: в пруду, где растут лилии, есть один-единственный росток. Ежедневно количество ростков удваивается. На второй день в пруду уже два ростка, на третий — четыре, на четвертый — восемь и т. д. «Если на тридцатый день пруд заполнен лилиями целиком, в какой момент он будет полон цветами наполовину?» Ответ: «На двадцать девятый»[74].

То, что происходит сейчас на сельскохозяйственных угодьях мира и в обеспечении этих угодий водой, дает основания предположить, что у нас уже наступил тридцать первый день. После весьма умеренного расширения в период с 1950 по 1981 г., площади, используемые для возделывания зерновых, перестали увеличиваться. Напротив, площади под зерновыми несколько уменьшились вследствие эрозии и перевода земель под несельскохозяйственные нужды. Это сокращение полностью нейтрализовало площади распаханных целинных земель. Почти на одной трети пахотных земель мира почвенный слой разрушается быстрее, чем происходит формирование новых почв в результате геологических процессов. В итоге естественная производительность земли стала снижаться[75].

С 1950 по 2000 г. площадь орошаемых земель в мире утроилась, но после 2000 г. особого увеличения таких площадей не наблюдалось. В некоторых странах площадь орошаемых земель даже начала быстро сокращаться по мере истощения водоносных пластов чрезмерным забором воды, по мере таяния и исчезновения горных ледников, питающих водой множество рек и ирригационных систем. Возникла угроза для многих ирригационных систем, зависящих от подземных вод или от рек[76].

Мы не можем избежать интенсивного использования воды при производстве продовольствия. В среднем каждый житель земли выпивает около 4 литров воды в день — либо в виде воды, либо в виде кофе, соков, газировки, вина или других напитков. Но для производства того, что каждый из нас ежедневно съедает, необходимо 2000 л воды, т. е. в 500 раз больше, чем человек выпивает. В сущности, ежедневно каждый из нас «съедает» 2000 л воды[77].

Эрозия почв поначалу лишь снижает их естественное плодородие, а затем, после прохождения некоторой точки, приводит к тому, что земля становится бесплодной, и ее приходиться забрасывать. Оба эти последствия эрозии подрывают продовольственную безопасность мира. Сочетание роста населения и эрозии почв привело к тому, что ряд стран, некогда обеспечивавших себя зерном, стали сильно зависеть от его импорта.

Поскольку почти во всех странах мира сокращаются поверхности водоемов, которые питают подземные воды, многие страны ныне сталкиваются с потерями используемой для орошения воды, что чревато голодом, поскольку запасы подземных вод истощены, а колодцы иссыхают. Чрезмерный забор воды, которую выкачивают из подземных пластов быстрее, чем они пополняются, — классический пример перегрузки экосистем и их разрушения. Способ, которым мы удовлетворяем текущие потребности в продовольствии, практически гарантирует падение его производства в будущем, когда запасы подземных вод будут полностью истощены. В сущности, мы создали «экономику продовольственного пузыря». И эрозия почв, и истощение водоносных пластов — следствие нашего текущего потребления за счет будущих поколений[78].

ЭРОЗИЯ ОСНОВ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Тонкий почвенный слой, покрывающий поверхность суши, — основа, фундамент цивилизации. Этот слой (обычно его толщина составляет 6 дюймов или около того) образовался в течение длительных геологических периодов благодаря тому, что темпы формирования почвы превосходили естественные темпы эрозии. Но в течение последнего столетия наступил момент, когда под давлением численности населения и поголовья скота на обширных площадях темпы эрозии почв стали обгонять темпы образования почв.

Это не новое явление. В 1938 г. Уолтер Лоудермилк, один из высокопоставленных чиновников Службы охраны почв министерства сельского хозяйства США, отправился в зарубежное путешествие для того, чтобы взглянуть на земли, которые возделывали тысячи лет, и выяснить, как древние цивилизации справлялись с эрозией почв. Он выяснил, что в некоторых цивилизациях правильно управляли землей, поддерживая ее плодородие на протяжении длительных исторических периодов. Такие цивилизации процветали. В других не справились с задачей, и от таких цивилизаций остались лишь свидетельствующие о былом величии руины[79].

В разделе отчета о путешествии, озаглавленном «Сотня мертвых городов», Лоудермилк описал район в северной Сирии, неподалеку от Алеппо, где все еще можно увидеть заброшенные древние постройки, стоящие на голых камнях. В VII веке в этот процветавший тогда район вторглась сначала персидская армия, а позднее кочевники из Аравийской пустыни. В этот период методы сохранения почвы и воды, применявшиеся столетиями, были заброшены. Лоудермилк отметил: «Здесь эрозия разыгралась в полную силу… Да, города были разрушены, а их население рассеяно, но если бы почвы сохранились, район вновь мог бы быть заселен, а города возрождены. Но поскольку почвы были уничтожены, район пришел в полное запустение»[80].

Теперь перенесемся в 2002 г., когда группа экспертов ООН совершила поездку в Лесото для того, чтобы оценить продовольственную ситуацию в этой небольшой стране с населением 2 млн человек. Вывод экспертов был категоричным: «Сельскому хозяйству Лесото в будущем угрожает катастрофа. Производство зерновых падает и на больших площадях может вообще прекратиться, если не предпринять шагов, которые обратят вспять эрозию почв, их деградацию и снижение плодородия». Майкл Грунвалд сообщил в газете Washington Post, что в Лесото у половины детей в возрасте до пяти лет наблюдается замедление роста. «Многие дети, — писал Грунвалд, — слишком слабы, чтобы ходить в школу»[81].

В отчете группы экспертов ООН ситуация была описана предельно точно. За последние 10 лет сбор зерновых в Лесото сократился на 40 % вследствие снижения плодородия почв. Разваливающееся сельское хозяйство ставит Лесото в крайнюю зависимость от поставок продовольствия по линии Всемирной продовольственной программы ООН[82].

Гаити, ставшая одним из первых несостоятельных государств Западного полушария, 40 лет назад вполне обеспечивала себя зерном. С тех пор страна почти полностью утратила леса и большую часть почвенного слоя, что вынудило закупать более половины зерна за рубежом. Как и Лесото, Гаити зависит от поставок продовольствия по линии Всемирной продовольственной программы[83].

Сходная ситуация складывается в Монголии, где за последние 20 с небольшим лет забросили три четверти площадей, на которых сеяли пшеницу. Это, в сочетании со снижением урожайности этой культуры на 25 %, привело к сокращению сборов пшеницы на четыре пятых. Монголия, в которой на площади, почти втрое превышающей площадь Франции, проживает 2,6 млн человек, ныне вынуждена ввозить почти 70 % необходимой ей пшеницы[84].

Неважно, где находится земля — в Лесото, Монголии, Гаити или любой из множества других стран, теряющих почвенный слой, — здоровье людей, живущих в этих странах, невозможно отделить от здоровья почв. Значительная часть 1 млрд голодающих людей мира проживает на территориях, подверженных эрозии почв[85].