«Это для Тэйда и для Саимы».
Чарэс спустился на первый этаж, но в зал проходить не стал, а остановился в коридорчике, ведущем в кухню, и принялся ждать одну весьма привлекательную особу, за коей с удовольствием приударил бы, не имей он сейчас других, более серьёзных дел. Его ожидание было недолгим: вскоре в проёме показалась розовощёкая Нара – одна из служанок. В тусклом свете настенной лампы Чарэс увидел, как девушка обворожительно улыбнулась ему и выпятила грудь, как это обычно делают женщины лёгкого поведения.
– Нара, крошка, тебя-то я и жду.
Она улыбнулась лучезарнее прежнего и томно повела глазами.
– А зачем?
Чарэс поднял руку и провёл тыльной стороной ладони по её щеке.
– Скажи, Тэйд – друг онталара Саимы – взял отдельный номер или к нему подселился?
– Фу, – обиженно скривилась Нара, поняв, что происходит вовсе не то, что она себе навыдумывала.
– Ну-ну, крошка, не морщи носик, это тебе не к лицу. Так что?
Она отклонилась, прижимаясь лопатками к стене, и утвердительно моргнула.
– Подселился, значит? Хорошо, – без лишних объяснений, Чарэс взял ладонь девушки в свою и вложил в неё свёрток со свечой. Следом одну за другой, так, чтобы она видела, приложил три серебряные монетки. – Тут свеча, – он поднял палец и прижал к её губам, будто ставя на них невидимую печать и предостерегая девушку от ненужных вопросов, и сменил тон с елейно-бархатного на властный, нетерпящий возражений: – Сейчас ты пойдёшь в их номер и зажжёшь её там. Поняла?
Она испуганно заморгала, не решаясь перечить.
– И чтобы ни звука мне!
Чарэс обхватил её за талию и притянул к себе так, что девушке пришлось встать на цыпочки. Он почувствовал, как вздымалась грудь Нары, как забилось её сердце, подобно перепуганной птахе, запертой в клетке из рёбер, и страстно впился губами в её губы. Закончив, он плотоядно втянул носом воздух, давая понять, что в ближайшее время намерен продолжить, и прошептал, подталкивая ошалевшую девушку к лестнице:
– Это всё. Пока. Иди, крошка. И-ди! «А я пойду взгляну как у Вейзо дела».
***
– Выжил ли Алу’Меон или нет, никто так и не узнал, а вот его мятежного брата Алу’Вера, сиречь Верлонта, выдворили на остров Сау, где он и коротал свои дни в одиночестве, пытаясь обрести покой и истинное знание. Навряд ли достиг он вершин воздержанности, но одно несомненно: преуспел в познании величественных и разрушительных сил огня. Несмотря на содеянное непокорный маг продолжал искать ответы в древних писаниях, в тайных знаках и всемогущих рунах. Что он там нашёл? Какие тайные знания постиг? И как случилось, что его заточили в тело лесного цоррба и выпустили гулять по лесам Седогорья, – Хабуа лукаво улыбнулся, – мы узнаем завтра.
В зале стояла гробовая тишина.
Хабуа держал паузу, курил, пуская жирные кольца, и выжидающе смотрел на слушателей.
– Как и договаривались, братья, я продолжу завтра вечером, – он зевнул и поклонился. – До завтра, уважаемые.
– Ну уж нет! Больше я этого издевательства терпеть не намерен! – брат Тамк встал. Его табурет накренился и с грохотом рухнул на пол. Санхи поднял руку и сжал кулак.
По залу пробежали тревожные шепотки. Хабуа захлопал глазами.
– Ну ладно, значит… Хорошо. Я…
– Что за историю ты нам рассказываешь, старый козёл?!
Этого Хабуа не вынес. Он начал вставать, беспорядочно жестикулируя.
– Да как вы…
– Сядь, брехло! – тряхнул кулаком Тамк.
Народ в зале недовольно загомонил. Вскочили охранники купца Балыза. Один похрустел позвонками, качнув головой от плеча к плечу, другой несколько раз шлёпнул кулаком в раскрытую ладонь другой руки – недвузначные намёки на то, что не стоило санхи обижать столь уважаемого рассказчика.
– Остынь, Тамк! – брат Этро нависал над столом, упершись ладонями в край. Он с прищуром посмотрел на Балыза. – Уйми своих волкодавов, чужестранец. Драки не будет.
Добавляя веса словам старшего, медленно поднялся и третий санхи – молчавший до этого брат Римо.
Купец отложил обглоданную кость, промокнул жирные губы платочком. Что-то сказал, даже не подняв на санхи глаз. Охранники нехотя опустились на место.
Тамк пинком отшвырнул стул. Его гневный взгляд заскользил по залу. Он был похож на хищника на водопое, выбиравшего жертву – на потом.
– Хорошо, брат, – фыркнул, пытаясь изобразить смех.
– Спасибо, маэстро Хабуа, – поблагодарил онталара Этро. – Мы с удовольствием дослушаем ваш вариант этой истории. Завтра, как и было оговорено.
– Да… как будет угодно, – согласился Хабуа, и, спохватившись, добавил: – господин.
Брат Римо подошёл к пустующей стойке. Положив несколько монет на поднос, он ударил костяшкой пальца в медный гонг, оповещая всех присутствующих о четверти часа дармовой выпивки.
– Это за беспокойство, – сказал Этро и двинулся к выходу.
Тэйд перевёл дух, потёр лицо руками.
Все вокруг радостно загалдели, будто ото сна очнулись, потянулись к стойке.
– Я тоже спать пойду, – попрощался с друзьями Билу.
– Чего рано так? – спросил Саима.
– Настроения нет.
– Ты ему кто я не говорил? – спросил Тэйд, когда Билу ушел.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что я Исток.
– Сдурел что ли? – яростно зашипел Саима. – С чего ты взял?
– Не знаю. – Тэйд, невольно втянул голову в плечи и пригнулся к столу. – Он так на меня смотрел… мне показалось что знает.
– Отдохнуть тебе надо.
– Ну так что?
– Что «что»? – раздражённо переспросил Саима.
– Что делать будем?
– Не знаю.
– Когда этот Крэч должен был появиться?
– Да уж все сроки прошли. Если бы я тебя не ждал, давно дома был бы.
– Отец что на этот счёт говорил?
– Сказал: жди Крэча и Тэйда.
– И?
– И домой.
– Ясно. Вышли, значит, сроки.
– Угу.
– Ещё подождём или домой поедем?
– Пару дней, думаю, подождать надо. Как считаешь?
– Давай подождём. Глядишь, караван попутный подойдёт.
– Будет – хорошо, не будет – так пойдём. В Узун для начала. Там поглядим.
– Вдвоём? А цоррба не боишься?
– Хабуа тебя этой тварью настращал?
– Он.
– Не боюсь, с нами же будет мой славный пееро.
Вир приподнял мордочку и тихо присвистнул. То ли соглашаясь: «Да-да, вы можете полностью на меня положиться». То ли, наоборот, возражая: «Ты что, Саима, с дуба ненароком рухнул? Головой надо сильно болеть что бы втроём по горам шастать».
– Ты что, испугался? Согласен – переход долгий и не самый безопасный, и поэтому надо основательно подготовиться. И, вообще, давай-ка завтра это обсудим, – Саима сладко зевнул. – Не порть вечер. Барг, верно, только-только новый бочонок откупорил, а ты мне всякой ерундой голову забиваешь, – он повёл над кружкой носом, всем своим видом давая понять, что всё уже решил и за себя и за друга, а по сему считает разговор законченным.
Тэйд встал:
– Я тогда спать пошёл.
– Всё в порядке? – в косеньких от эля глазах Саимы мелькнуло искреннее беспокойство.
Тэйд подмигнул, подтверждая: всё, мол, в порядке (он был убедителен, будто и сам в это верил). Однако губы его предательски скривились, что могло означать только одно: всё, брат в порядке, да не всё.
Саима кивнул понимающе:
– Не нравишься ты мне что-то. Пойдём-ка провожу тебя.
Уже в коридоре, когда они скрылись от людских глаз, Тэйд прислонился к стене – вымученную улыбку сменила гримаса боли.
– Так я и знал, – подхватил его Саима.
Засуетилась проходившая мимо служанка Нара. Спросила с беспокойством:
– С ним всё в порядке, Саима?
– Да, – успокоил он, – иди. Хотя подожди, воды нам принеси, хлеба немного и сыра козьего.
– Хорошо. Воды умываться или пить?
– И той, и той принеси и ещё бутыль эля… Большую. Не открытую.
– Сей момент, – в кокетливом реверансе присела Нара, но, встретившись с Тэйдом глазами, осеклась и закашлялась: – Возьмите, а то темно, – она протянула Саиме подсвечник на три свечи.
В комнате было прохладно. Тэйд скинул камзол и, не говоря ни слова, опустился на кровать. Саима плотно затворил за собою дверь, подошёл к открытому настежь окну.
– Давно началось?
– Третий день.
– Третий?! Что ж ты молчал? Совсем сдурел?
Тэйд виновато пожал плечами, сморщившись при этом от боли.
– Может, снять твои железяки ненадолго? – Саима указал на вериги, опутывавшие грудь, плечи и шею Тэйда: шипованные цепочки и зацепы. Линии кровавых пятен крест-накрест опоясывали тонкий ситчик его нижней рубахи.
– Ты что, сдохну… сразу, – отяжелённо дыша, ответил Тэйд. – Да ещё тебя с Виром прихвачу. Мне такой грех на душу брать ни к чему, – он попытался улыбнуться, получилось плохо… ну как плохо – ужасно. – Да и при чём тут мои железяки? Это я как раз без них больше пары часов не вытяну. Уино меня задушит. Ты не переживай, я привык. Одиннадцатый год их ношу как-никак.