Читать интересную книгу Клинки Керитона (Свитки Тэйда и Левиора). Дорога на Эрфилар - Андрей Голышков

– Я же сказал: онталар не нужен, – подтвердил приговор Чарэс, раздражаясь. – А вот Тэйда вяжите крепче и сразу ко мне. Смотрите, чтобы ни один волосок с его головы не упал!

«Ага, им нужен только Тэйд. А зачем?»

– Что с пееро делать?

– Экий ты всё же дурак, Вейзо! Ещё один такой вопрос! – шикнул северянин. – Пееро мне нужен так же, как и маг. Понятно?!

– Как скажешь, Чарэс, как скажешь. – Ктырь дёрнул головой, кивая в ответ на слова старшего, и тут же обернулся – резко, неожиданно… Но Крэча у стен конюшни уже не было.

***

– Билу, дружище!

Со второго этажа вниз по лестнице спускался молодой человек. Услышав Саиму, он радостно помахал ему рукой.

Не дойдя до столика совсем чуть-чуть, молодой человек остановился и принялся церемонно раскланиваться, однако комизма и фиглярства в его поклонах явно было гораздо больше, чем такта. Он был высок и хорошо сложен, русые волосы зачёсаны назад и закручены улиткой, как того требовала имперская мода. Если бы ни добротная шерстяная безрукавка, он выглядел бы несколько фатовато в своей белоснежной рубашке с просторными рукавами и широком, в две ладони, кожаном поясе с тиснёным узором.

– А что вы тут такое вкусненькое едите? – потирая руки, спросил Билу, усаживаясь на свободный стул. – Два круга выпивки за мой счёт. Заказывайте. Нара, – остановил он служанку, – будь любезна: тушёную свинину, грибной рулет и Истинское. Саима? Тэйд?

– Эля, – поднял палец онталар.

– Спасибо. Ничего больше не хочу, – качнул головой Тэйд.

– Ой! – сдвинул брови Саима и перевёл взгляд с Билу на Тэйда. – А вы похожи.

– Мы? – комично скривился Билу.

– Тебе виднее, – пожал плечами Тэйд.

– Правда похожи, прям как братья.

– А, – отмахнулся Билу. – Братья так братья, я не против… Засиделся что-то я в Двух Пнях, други мои. Думаю, вот в столицу двинуть. Как дорога, Тэйд?

– Тихо вроде. Я с купеческим обозом ехал. Семь повозок, охрана хорошая. С такими попутчиками тревожиться особо было не о чем. От Узуна вот только прогулялся в одиночку, потому как скучно стало. Я тут напрямки тропку знаю…

***

Крэч Древорук неслышно поднялся на ноги и, сделав три лёгких шажка, словно был не располневшим за последние годы феа, а невесомая водомерка, беззвучно и незаметно очутился за спиной одного из выслеживаемых им къяльсо. Предательски блеснул в его недрогнувшей руке нож, когда он одним ловким движением вонзил смертоносное жало в потную шею незадавшегося душегуба.

Булькнув и всхрапнув, бедолага стал заваливаться на бок, хватаясь за шею руками в бесплодной попытке дотянуться до раны и остановить хлеставшую фонтаном кровь.

– Тихо, тихо, тихо, – зачастил Крэч, выдёргивая нож и нанося в подмышку второй – прекращающий мучения – удар милосердия. – Не ругайся. Не надо, – он мягко, стараясь не запачкаться кровью, опустил тело на землю и осенил воздух святым тревершием. – Ещё встретимся как-нибудь… потом… наверное.

«Первый, – он даже не стал обыскивать мертвеца с целью отыскать что-нибудь интересное. – Мелочь пузатая. Надо будет – вернусь после».

Постояв немного над трупом, он вытер нож пучком соломы и, подумалось ему ещё, что прабабка покойная наверняка бы действия сии страшные внучка не одобрила. «Сложно, грязно и непрофессионально, – фыркнула бы старая, ноздри распухшие душистым табаком натирая. – Фу, внучек! ФУ! Мясник ты, как выясняется, а не честный къяльсо!» – пробухтела бы так, и наградила его пинком или затрещиной смачной, а то и тем и другим вместе, да ещё и «сливу» на носу бы оттянула.

Крэч вздрогнул плечами и поморщился силу бабусиных ласк и поучений припоминая, и тут же, загадочно так, в черноту неба глянул, будто увидеть грозно взирающую на него сверху старушку опасался.

«Во многом ты права, бабуля. Извини, но нет совсем на изящества времени… да и желания нет. Мне ребят защитить надо, я Маану обещал», – подумал он, оттаскивая за сарай тело неудачливого коллеги: ему вовсе не улыбалось, чтобы какой-нибудь припозднившийся крестьянин споткнулся о закоченевший труп.

Следующая цель – высокий худой вартарец, всё время нетерпеливо переходивший с места на место. Легкомысленно рискуя выдать себя, къяльсо то прохаживался вдоль изгороди, то приседал на корточки около колодца, то к воротам конюшни приваливался, замирая и, надо думать, в тишину вслушиваясь. Что он там слышал? Никому не известно…

Оллат и звёзды, дававшие поначалу немного света и позволявшие различать предметы, скрылись за тучами. Древорук обогнул сарай и осторожно приблизился к нарезавшему широкие круги долговязому. Он собирался убить и его, не колеблясь при этом ни секунды. Жизнь против жизни: либо он и воспитанники Маана, либо эти Хорбутовы отродья.

Вартарец был гораздо выше первого убитого, что создавало некоторые, вполне ощутимые неудобства: даже привстав на цыпочки и вытянувшись в струнку Крэч не сможет дотянуться до его шеи. А значит придётся рисковать – бить в бок! А если доспех кожаный, или хуже того кольчуга? Он переложил нож в правую, дииоровую руку и вытащил второй, угрожающе выглядевший ахирский рап-сах2. «С этим я и на кабана ина медведя один на один выйду!»

Отследив повторявшийся маршрут вартарца, Древорук выбрал укромное местечко на его пути и, затаив дыхание, сосредоточился на едва заметной во мраке, медленно приближавшейся фигуре. Долговязый в последний момент решил изменить маршрут и шагнул налево – за конюшню.

«Ишь ты, приспичило ему, видите ли… Ну я тебе покажу сейчас, как углы не по назначению пользовать».

Нож, не встретив сопротивления, вонзилась под лопатку долговязого, рап-сах же мгновением позже, пробороздил его правый бок. Вартарец даже не ойкнул: смерть была к нему милостива и пришла почти мгновенно. Почти.

– Прости, Тэннар Великий, дитя своё неразумное, – набожно запричитал Крэч, не забывая, однако, сохранять тишину и ничуть не повышая голоса. – Жизнь скучна и жестока, лишь смерть снисходительна и благоволит к каждому.

Он одновременно выдернул оба оружия, развёл в стороны руки и, осмотрительно сделав полшага назад, освободил пространство, позволяя мертвецу упасть.

– Покойся с миром.

«Второй».

***

– И жили они долго и счастливо! – завершил очередную из своих замечательных историй Хабуа.

Слушатели зааплодировали.

Барг, знавший привычки старого друга, поставил на стол перед ним блюдо с мясом и чашку горячего бульона.

– Восстанавливай силы, старина, – добродушно улыбнулся он, – народ жаждет новых историй.

Утолив голод, Хабуа окинул зал скучающим взглядом. Лицо его расплылось в загадочной улыбке:

– Похоже, на сегодня всё, ребятушки. Поздно уже, пора мне спать.

Молчание продолжалось не дольше минуты.

– Если позволите, уважаемый…

Взгляд Хабуа переместился в угол: туда, где сидело трое мужчин. Один – высокий, с длинными курчавыми волосами – был облачён в белое с бардовой каймой (вернее, уже серое), двое же других были одеты в тёмно-бардовое – типичное одеяние жрецов Ткавела, или санхи как их называли обитатели Седогорья, представлявшее собой странную смесь доспехов и жреческих балахонов.

– Санхи? Откуда они тут? – удивился Билу.

– Из храма Ткавела в Гевере, – ответил несведущему северянину Саима и отщипнул от края столешницы давно мозолившую ему глаза щепку.

– Я хотел бы услышать историю извержения вулкана Веркора, – сказал кучерявый – обладатель орлиного взгляда и квадратного с ямочкой подбородка.

– …что услышать? – на лице Хабуа появилось озадаченное выражение. Не могли бы вы, уважаемый, выразить свою мысль яснее?

– Я хочу попросить вас поведать нам про извержение вулкана Веркора и историю гибели Кеара, – уточнил враз сделавшийся грубым и низким голос. – За эту историю я заплачу вам, уважаемый Хабуа, три дииоровые тифты, – кучерявый поднял руку и продемонстрировал три пальца. – Три полновесные тифты! – произнёс он со значением. – Хорошая цена за хорошую историю, вы так не считаете, уважаемый?

Онталар поскрёб висок.

– Цена хорошая, даже слишком! Если вы, простите, не знаю, как вас… – он выдержал паузу, ожидая, что говоривший из полумрака представится…

– Да кто ты такой, чтобы спрашивать?! – грозно вскинулся один из троицы и с размаху саданул кулаком по столу, так что звякнули тарелки.

– Успокойся, брат Тамк, – ладонь говорившего первым властно легла поверх кулака бузотёра. – Здесь творятся дела, угодные Первым Богам. Я брат Этро, – представился он, снова переводя взгляд на Хабуа. – А это братья Тамк и Римо.

– Так вот, – продолжил Хабуа, – если вы, уважаемый Этро, желаете отблагодарить меня, не вижу причин отказываться, но имейте в виду – многое в этой истории может вам не понравиться, более того, она не коротка, а час нонеча поздний. Потому предлагаю поступить так: сегодня я поведаю вам первую половину этой чудеснейшей истории, а закончу её завтра. Если вы, разумеется, согласны.