Она отстранилась от него, и обрушилась на его губы своими. Уильям энергично исследовал ее рот своим языком. Тепло ее губ меркло по сравнению с жаром, который он ощущал между ее ног. Он потянулся за Маргарет и обхватил свой стержень. Слегка приподняв его от своего тела, он расположил его у своей цели. Маргарет разорвала поцелуй и посмотрела в его глаза.
Облизнув свои распухшие губы, она тяжело выдохнула:
— Ты готов, Уильям?
Он медленно кивнул.
Маргарет улыбнулась и опустила свои бедра, пока его кончик не прижался к ее бархатистому входу.
Глаза Уильяма пылали от страсти. Глаза Маргарет озорно искрились. Она приподнялась, заставляя его кончик выскользнуть из нее. Она опустилась обратно, и в одно мгновение он был снова в ней.
— Ты помнишь, Уильям? Тот вечер на столе? — она снова опустилась на него, позволяя ему войти чуть глубже.
В тот день он мог овладеть ей, но не стал. Уильям очень хорошо это помнил, а теперь, ее очередь решать, как и когда случится неизбежное. Это то, чего хочет Маргарет. Власть. Она хотела показать Уильяму, что власть в ее руках, а не в его. Он понимал, что в этом самом моменте было намного больше смысла. Это послание для него от Маргарет. Но прямо сейчас, плотское желание взяло вверх над восприимчивостью.
Она двигалась взад и вперед, позволяя ему лишь слегка проникать в нее. Он чувствовал, как ее тело понемногу расслабляется, позволяя ему входить глубже. Она закрыла глаза и запрокинула голову. Ее тело ритмично двигалось на нем. Не смотря на то, что она не позволяла
ему полностью наполнить ее, нарастающее удовольствие было очевидным. Она опускалась и насаживалась на него, до тех пор, пока он не подумал, что может взорваться. Он сжал челюсть и наблюдал за ее лицом. Она перешла на новый уровень, где ей уже не было дела, до преподавания урока Уильяму. С каждым толчком ее бедер, она пропускала его все глубже. Она упала на грудь Уильяма и начала так хаотично двигать бедрами, что Уильям обхватил ее ягодицу и прижал ее сильнее к себе.
Нарастающий экстаз Маргарет прорвался наружу, и ее тихие стоны переросли в мощные крики у его шеи. Как только Уильям почувствовал, как ее тело сжимается вокруг него, он надавил на нее, полностью пронзив ее, каждым своим дюймом. Она продолжала свои резкие движения, с каждым разом все сильней поглощая его. Приподняв свои бедра с покрывала, он прижимался к ней, заставляя Маргарет стонать от каждого толчка.
Маргарет поднялась и заняла вертикальное положение. Сгибая и вжимаясь в нее, он заставлял ее слегка приподниматься. Маргарет начала медленно двигать бедрами взад и вперед, и он чувствовал нарастающие ощущения. Один ее вид верхом на нем, заставлял его хотеть ослабить образовавшееся внушающее давление. Наряду с ее подпрыгивающей грудью, и тянущими и дергающими ощущениями, с каждым движением ее бедер, было больше, чем он мог выдержать. Голос Маргарет снова начал нарастать, и сжимавшая его сила, призывала его взорваться. Прижав ее бедра к себе, он толкнулся в нее, когда его горячее семя выплеснулась из него. Сжав челюсть, он прорычал с облегчением, когда Маргарет вонзила свои ногти в его грудь, и издала свой собственный оживленный крик. Их бедра медленно замедлялись, и Маргарет резко упала на его грудь.
Уильям обнял ее, и почувствовал, как их дыхания начали замедляться и стихать. Впервые за все время, проведенное в доме Маргарет, он понял, что боль в его плече усилилась в десять раз. До сих пор, он беспрекословно следовал предписанию доктора, выполняя все предосторожности для выздоровления плеча.
Маргарет осторожно поднялась и снова оседлала Уильяма. Она потянулась к своей талии и, отыскав лямки, вернула их в исходное состояние. Вновь Уильям наслаждался черным шелком на ее коже. Он должен был признаться, что провести жизнь, участвуя в этом и похожих сценариях, будет не так ужасно.
Маргарет улыбнулась, источая удовлетворение. Уильям понимал, что они только что преступили черту в их отношениях, и теперь все изменится. Когда Маргарет скользнула, чтобы прилечь к нему, на него нахлынуло чувство безнадежности. Если что-то еще и связывало его с Сарой, то эта ночь поставила окончательную точку, в этом он не сомневался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он согласился жениться на Маргарет, и понимал, что это сильней связывало его с ней, что одновременно прерывало его связь с Сарой. Неожиданная волна эмоций разразилась в его голове, когда Уильям вспомнил вечер в кафе с Сарой. Сара презирала Маргарет, всегда. Если бы она узнала, что только что произошло между ним и Маргарет, это бы буквально разбило ей сердце. Уильям закрыл глаза, заставляя свои мысли вернуться к реальности, в которой Сары нет, а Маргарет станет его женой. Он не представлял, какой будет его жизнь на грани удовольствия и боли от угрызений совести. Что-то подсказывало ему, что временное удовольствие, которое может предоставить ему Маргарет, померкнет по сравнению с болью, которую он испытывает без Сары.
Уильям не хотел больше думать, это ничего не изменит, и причиняет чертовски много боли, и был рад, что Маргарет прервала ход его мыслей.
— Эй, — она приподняла его подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза, — ты не сказал мне, понравилась ли тебе акция.
Он слабо улыбнулся и понял, что ему действительно понравилось, даже очень. Как это не могло понравиться?
Теперь, будучи насытившимся мужчиной, он понимал, о чем говорил его отец, он только что слишком глубоко ввязался в нечто, откуда теперь ему не выбраться.
Глава 10
Генри въехал во двор ранчо Сомертонов и заглушил мотор грузовика. Всю долгую и утомительную поездку, он не мог думать ни о ком, кроме своих давних друзей. Ему все еще было тяжело поверить в то, что их больше нет, и как трагические события заполонили его жизнь. У него было два выбора: впасть в отчаяние и скорбь, или быть сильным и стойким. Он знал, чтобы ему посоветовала сделать Катрин, и знал, что если бы все было наоборот, Эдвард и Энн сделали бы это для него. Приехать за Сарой и забрать ее домой это правильный поступок. Так он докажет свою стойкость и почтит память дорогих ему людей.
Но из письма Оскара он узнал, что перед ним стоит дополнительная задача. Из-за потери памяти Сары, он не был уверен, что сможет убедить ее вернуться с ним домой в Колорадо. Для нее он незнакомец. Ей придется выбрать его, и место называемое домом, которое она больше не помнит, вместо Оскара и Элли, которые, очевидно, заботились о ней. Как он будет убеждать ее, еще предстоит выяснить. Он мог только надеяться, что судьба окажется на его стороне, и поможет ему вернуть Сару в Колорадо. Он не мог перестать думать, что если у него все получиться, то Сара так же вернется к Уиллу. А это может стать очередной сердечной болью для них. Но он опережает события. Перво-наперво нужно выйти из грузовика, и осознать, что Эдвард и Энн не выйдут ему навстречу. Масштаб потери был мучительным. Слишком знакомое ему чувство.
Дотянувшись до бардачка, он достал старую фотографию. Она была выцветшей, края были погнуты, но картинка по-прежнему была четкой. Этого должно хватить. Это все что у него было. Он вышел из грузовика и захлопнул дверь. Не раньше, чем он закрыл одну дверь, открылась другая. Сара стояла, удерживая дверь скромного домика, и прикрывала глаза рукой от солнца, чтобы разглядеть его.
Он сделал тихий глубокий вдох, и пошел в ее сторону, увеличивая свои медленные шаги к крыльцу из стрех ступеней, где стояла Сара. Ему хотелось обнять ее. Девочка, которая росла на его глазах с первых дней ее рождения, сейчас стояла перед ним, превратившись в прекрасную юную девушку. Она сама, несомненно, изменилась, но не ее глаза. Их глубина по-прежнему притягивала и захватывала, но так же сейчас в них можно было разглядеть сломленную душу, и Генри молил о том, чтобы суметь ее исцелить. Она убрала руку ото лба, и он надеялся хоть на малейший проблеск узнавания. Он медленно подошел к ней, словно любое резкое движение могло спугнуть ее, как дикую лань.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})