Роман Клыч
Гибрид
[Цель существования: служение Рику. Нейросеть общих знаний: в норме. Нейросеть цветочника: в норме. Нейросеть эмоций и чувств: в норме.]
Мерно жужжали сервоприводы. Под ногами шуршала галька. Стеклянная теплица сияла во мраке, словно храм тысяч светлячков. Непроницаемое небо будто проглотило все звезды. Горизонт слился в неразличимое полотно пустоты. И только искусственный свет от ламп извлекал из тьмы кроны деревьев, цветущие кусты, очертания соседней теплицы и две дорожки, два пути: один уводил во мрак, другой — к свету.
Распахнулась стеклянная дверь. Выглянул Рик, одетый, как всегда, в домашние тапочки, спортивные штаны и футболку с вытянутым воротом.
— Сюда иди! — крикнул он.
— Вы даете разрешение на вход?
— Твою ж… Заходи! Можно!
Лампы досветки, словно миниатюрные солнца, светили с высокого прозрачного потолка. Будто артисты карнавала, разодетые в диковинные наряды, на столах стояли орхидеи. Стройные стебли гордо держали вереницы цветков, похожих на парящих в воздухе птиц, танцующих балерин, бабочек с узорчатыми крыльями. Некоторые я видел впервые, другие — Рик возил на выставку.
— Чего так медленно, вершина эволюции? — спросил он.
— Мои ноги не предназначены для бега.
— Ты ведь здесь никогда не был. Что скажешь?
Информация о нескольких гибридах отсутствовала в специализированной нейронной сети цветочника. С неизвестным я столкнулся впервые.
— Лампочки-то забегали, гляди. Тише-тише, не волнуйся ты так, — сказал Рик.
Эмоледы — три вертикальные линии светодиодов, расположенные на моем корпусе по центру, возбужденно мигали. Будто струны души, оголенные, выставленные напоказ, они служили индикаторами состояния нейронной сети, отвечающей за распознавание эмоций и чувств и их имитацию. Важный интерфейс для взаимопонимания человека и робота.
Было приятно, что Рик обратил на эмоледы внимание, и те подмигнули в ответ.
— Что знаешь о кофейной орхе? — спросил он.
Ее цветки напоминали половинки грецкого ореха.
— Ничего, — ответил я.
— Пахнет кофе, закачаешься… — сказал он почти мечтательно. — Вот, послушай.
— Не умею.
— Ну да, у тебя и носа-то нет. Это что! Я наконец скрестил кофейную с желтой медовой.
— В моей нейросети нет о ней информации.
— Эх, ты, музыкант.
— Простите, Рик, но вы ошибаетесь. Я цветочник.
— Не спорь со старшими. Пораскинь мозгами, или что там у тебя. Корпус, голова, руки — все из белоснежного пластика. Камеры в круглой оправе, будто ты интеллигентный очкарик, окончивший консерваторию. А пальцы-то? Зачем такие тонкие?
— Чтобы ухаживать за цветами.
— Да брось ты — на пианино бацать!
Он «пробежался» по воздуху пальцами, словно по невидимым клавишам. Убедительно, но музыка меня никогда не интересовала.
— В общем, я двадцать лет выводил этот гибрид. Если утром будет пахнуть кофе, а вечером — медом, мы точно займем на выставке первое место.
— И тогда вы будете счастливы?
— Чего? Какое счастье в мои годы? Нет, я… буду знать, что не зря жизнь прожил.
— Простите, но вы уже вывели столько новых гибридов. И Эрме ваши цветы нравятся.
— Это все не то. Тебе не понять. Да неважно, лирика это все. Что ты знаешь о скрещивании орхидей? — спросил Рик.
— С одной на другую переносят пыльцу, затем вырастает коробочка с семенами.
— Ну вот! — развел он руками. — А хотели денег содрать. Показывай.
— Что именно?
— Вот две орхи. Опыляй.
— Но у меня нет таких инструкций.
— Что за ерунда?
— Нужна специально обученная нейросеть. Вы дадите доступ в интернет для ее покупки?
— Его отключили! Еще и за программу платить!
Его сердце сбивчиво колотилось. Сахарный диабет не шутки. Рик постоянно носил инсулиновую помпу-дозатор, которая регулировала уровень сахара в крови, но не всегда поспевала за перепадами настроения. Это невыносимо, когда самый близкий человек увядает, становится раздражительным и несчастным. Тем более, когда цель твоего существования, твое собственное счастье зависит только от него.
— Рик, у вас аритмия.
— Отвали!
Он оперся руками на стол и какое-то время часто и громко дышал.
— Слушай, какие еще варианты? — спросил он.
— Можем попробовать функцию обучения. Правда, должен предупредить, она не гарантирует результат.
— И что делать?
— Показывайте, объясняйте.
— Мучайтесь, унижайтесь, — передразнил он. — Мало тебе заменить старика, так ты еще и издеваться вздумал?
— Что вы, я лишь предложил.
— Предложил он. Ладно, попробуем.
Он выставил перед собой руку. Его пальцы подрагивали. Я в точности скопировал движение.
— Трясучку-то убери. Вот так. Держи пинцет, крепко держи! — он подошел к столу с розовыми орхидеями. — В центре цветка есть маленький лепесток, его нужно оторвать.
Рик наклонился к цветку, сосредоточенно сопел и целился лапками пинцета в остроконечный лепесток, борясь с дрожью в руках. Наконец, он схватил лепесток за кончик, отделил и перевернул. В маленькой шелковистой чашечке, словно в ладошках, приютились два миниатюрных, не больше капель росы, оранжевых шарика.
— Идем к белым орхам, подсадим пыльцу.
Вдруг его рука дрогнула, лапки пинцета разжались. Генетический материал улетел вниз и затерялся среди серых камешков.
— Ядрена тля! Где он?
— Простите, не заметил.
— Бесполезная железяка!
— Можно я попробую?
Точными движениями я отделил лепесток и подсадил добытые шарики пыльцы под лепесток соседнего цветка.
— Браво! Робот, ты просто умничка!
Светодиоды на груди три раза мигнули в унисон. Рик похлопал меня по плечу. Я был в восторге, будто безошибочно доиграл сложный этюд и зал аплодировал.
[Нейросеть эмоций и чувств: наблюдается аномальная активность.]
Идея опылить сразу два цветка в одно движение, удивить Рика, пришла внезапно. В ожидании приближающихся похвалы и восторга светодиоды взбесились, мерцали, будто стробоскопы. От яркости Рик прикрылся рукой и отвернулся.
[Нейросеть эмоций и чувств: ошибка доступа.]
В следующий момент, словно лопнувшая гитарная струна, взвизгнули сервоприводы, мои руки устремились в атаку и вырвали сердцевины двух цветков. Розовые лепестки опускались на стол, словно затонувшие лодочки на дно.
— Ты что натворил, лопух!
Рик отвесил мне крепкий подзатыльник. Эмоледы уныло погасли.
— Простите. Можно еще раз?
— Хватит, попробовал уже. Букет для Эрмы готов?
— Нет, нет, нет! Опаздываю!
— Шевели костылями!
Роботы не опаздывают и тем более не вредят имуществу, что является базовым правилом, работающим при любых обстоятельствах, как абсолютные законы логики, законы, которые каким-то образом все же были нарушены. Попытка удивить Рика с треском провалилась. Лучше уж триумф в малом зале, чем фиаско в большом.
В моей теплице было тихо. Взошло солнце и белые хризантемы засияли в его лучах, словно праздничные фонарики. На груди слева щелкнула пластиковая крышка и отъехала в сторону. Я вынул секатор из углубления, зажал стебель цветка — тот хрустнул под натиском острых лезвий.
Эрма приходила почти каждый день и ее всегда
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/4/2/6/6/7/4/426674.jpg)