наконец опустив нож.
– Он… делал с тобой то же, что и с Гидеоном? – перевела Нуру, хотя и менее решительно, чем прозвучал вопрос императрицы.
– Я не знаю. Я… не знаю. – Я сжала кулаки, чтобы не дрожали руки. – У меня в голове были голоса, они кричали и говорили со мной, поощряли делать то, что правильно для моего народа. Они хотели, чтобы я убила Гидеона и…
Неужели я все-таки сделала бы это? Сумели бы голоса сломить мои колебания и добраться до ярости в глубинах души? Потому что ярости мне хватило бы на все.
Все молчали. Просто смотрели на меня. Гидеон не шевелился. Мы были оглушены, воплощение страха и крови на фоне прекрасного сада.
Тишину нарушил лорд Эдо.
– Нужно уходить, – сказал он.
Нуру перевела, но я уже кивнула, и без нее поняв его слова.
– Да, нужно уходить, пока нас здесь не обнаружили. Кека не сумеет отвести подозрения, в особенности если люди слышали…
До сих пор все шло по плану, но план не включал мертвого Лео Виллиуса. Я уставилась на труп. Он еще там? Или прямо сейчас бог поместил его в другое тело, такое же, только целое? Я с содроганием отвернулась.
– Надо его спрятать, – сказала я. – Нельзя допустить, чтобы тело нашли его последователи.
– Но как мы объясним его отсутствие?
– Скажем, что он мертв. Он убил Гидеона, а охрана Гидеона убила его. Тело исчезло. Все знают, что он возвращается из мертвых, так что, если хорошо его спрятать, многие нам поверят.
Пока Нуру переводила мои слова, Сичи смотрела на Гидеона. На своего мужа, левантийца, которому вверила свое будущее, а теперь из-за Лео все ее планы уничтожены.
– Но Гидеон жив, – холодно произнесла она.
– Да. Но никто не должен об этом знать, – сказала Нуру. – Теперь он никого не сможет повести за собой. Половина левантийцев все равно хочет его смерти. Можем спрятать его в пещерах, пока не придумаем, что с ним делать.
Когда она повторила это по-кисиански, Сичи и лорд Эдо кивнули.
– Хорошо, вы двое, – отведите его в пещеры, – сказала я, заставляя свой мозг работать над этой задачей, чтобы не пришлось думать о том, как Лео заполонил мою голову. – Идите по тому пути, который мы использовали, и вас наверняка никто не заметит. И приведите к нему Тепа. Только больше никого! Я никому не доверяю, но целители дают клятву хранить тайну.
Нуру кивнула. Перевела. Обсудила детали с остальными, лишив меня возможности поучаствовать, и наконец шагнула к Гидеону. Она взяла его за руку, обняла за спину и тихо заговорила, когда он попытался вывернуться. Лорд Эдо подхватил его с другой стороны, а я, чувствуя себя бесполезной развалиной, лишь смотрела, как они подняли Гидеона на ноги, я точно не справилась бы так мягко и по-доброму. Но как бы это ни выглядело, как бы ни звучало, когда Нуру взглянула в мою сторону, в ее глазах вспыхнули отвращение и злость. Когда-то Гидеон был ее капитаном, и, пусть Лео его и использовал, все приказы отдавал он, причем некоторые задолго до возвращения Лео.
Направляя шаги нашего поникшего, съежившегося вождя, Нуру и лорд Эдо поспешили его увести, переплетя руки за его широкой спиной. Они спустились по лестнице из садового домика и скрылись из вида, оставив нас с императрицей Сичи у тела Лео. Я не могла без содрогания смотреть на его лицо, само его существование было ужасом, для которого не придумать названия.
Сичи указала на красивый пруд в центре сада, с цветами в воде и вокруг него и с окантовкой из камней – почти скульптура.
– Там достаточно глубоко? – спросила я, показывая руками глубину.
Она передернула плечами и кивнула – мол, подойдет.
Мне не хотелось дотрагиваться до Лео, но из нас двоих я была крупнее и сильнее. Поэтому, выдохнув, чтобы набраться смелости, я нагнулась, подняла еще теплое тело, пахнущее благовониями и кровью, и закинула на плечо. Он оказался тяжелее, чем я ожидала, ведь все в нем было таким эфемерным и нереальным, и первые несколько шагов я прошла с трудом, пока не приноровилась к его весу.
Сичи поспешила вперед. Она была в обычной при дворе многослойной одежде, в которой принимала Лео, волосы завиты и сколоты в высокую прическу, лицо накрашено. Она опустилась на колени у пруда и заглянула в него, потыкав палкой, чтобы определить глубину.
Когда я приблизилась, она кивнула, но вместо того чтобы помочь мне его положить, поспешила обратно к домику. Испугавшись, что она услышала чьи-то шаги, я сбросила Лео, он шлепнулся на камни с тошнотворным хлопком, и я быстро перекатила его в воду. В пруду было мелководье для растений, и поначалу я ничего не добилась, лишь намочила Лео, но продолжала толкать, пока не оказалась по плечи в воде, и наконец он начал медленно погружаться на дно. Его почти не было видно, только если сильно всматриваться, а растения и снующие туда-сюда рыбы отвлекали случайный взгляд.
Сичи вернулась в вихре шелков, с огромным камнем в руках. От него на платье остались грязные пятна, и каким-то образом Сичи поранила палец о неровную поверхность, но с мрачной ухмылкой опустилась на колени, чтоб бросить камень. Он с плеском упал в воду и быстро утонул, попав прямо на Лео Виллиуса, и прижался к его животу как дитя.
– Не всплывет, – попыталась объяснить она. – Вода. Наверх.
Она волновалась, что тело всплывет. Мертвая рыба иногда всплывает. Разумная мера предосторожности, о которой я не подумала.
Она встала, отряхнула грязь с платья, как сумела, и пошла к дому. Я не последовала за ней. Сначала мне надо было сделать кое-что еще.
Когда она поняла, что я не иду следом, то обернулась, подняв брови, но я лишь указала на святилище.
– Я побуду здесь еще несколько минут, – сказала я в надежде, что она поймет.
Поняла она или нет, но кивнула и поспешила прочь.
Я могла бы завершить церемонию Йитти и позже, но на этих проклятых берегах поняла – нет гарантии, что «позже» вообще будет. Он заслужил уважения. И благодарности. Наш план удался. У меня не было времени задуматься, какой ценой.
Голова Йитти лежала на полу, и я взяла ее, стараясь не смотреть, – еще одна боль вдобавок к бесконечной боли.
– Прости, – сказала я. – И спасибо.
Этих слов было мало, но у меня не было других. Я затянула жалобную песнь и призвала богов быть свидетелями и спасти его душу, простить его и вернуть миру.
Императрицу Сичи, Нуру и лорда Эдо я обнаружила у входа в первую пещеру, они о чем-то перешептывались. Когда я закрыла тайную дверь за собой, все трое поморщились. В глубине скудно освещенного пространства Теп стоял на коленях перед прислоненным к