службу в Ост-Индской компании. Вы нужны нам, сэр. И хочу заверить, что вы не посчитаете нас скупыми. Что вы скажете, если мы положим вам за услуги восемьдесят английских фунтов в год?
— Восемьдесят английских фунтов? — Уилл улыбнулся.
— Царское вознаграждение, — сказал Сэйрис, — за… — Он бросил взгляд на Кокса. — За те услуги, которые нам потребуются от вас.
— Вы хотели сказать, сэр, — царское вознаграждение для такого, как я, — плотника, штурмана, не имеющего ни одного рыцаря среди предков, ни одного акра земли в Англии, который я мог бы назвать собственным?
— Помилуйте, сэр…
— Оставим это. Сегодня я не хочу спорить, а с гостями я не спорю никогда. — Он хлопнул в ладоши, и Асока поспешно явилась с маленьким столиком и бутылкой сакэ. — Однако, сэр, имейте в виду — восемьдесят фунтов не выманят меня отсюда.
— Да, возможно, я неверно оценил ситуацию, — согласился Сэйрис. — Действительно, мне нужно было сообразить это, оглянувшись по сторонам. Назовите же свою цену, мастер Адамс. Девяносто, сто…
— Вам придётся прибавить сотню к своему первому предложению, сэр, — тогда я хотя бы соглашусь подумать над ним.
— Сто восемьдесят фунтов в год?! — вскричал Сэйрис, его рука упала на рукоять шпаги. — Сэр, да вы принимаете меня за дурака. Это же пятнадцать фунтов в месяц!
— Так оно и есть. А теперь скажите мне, сэр, — возможно ли человеку прожить в Англии на, скажем, двенадцать фунтов в год?
— Конечно, да, сэр, и это ещё раз показывает абсурдность вашего предложения.
Уилл налил сакэ и жестом отослал Асоку.
— В Японии, сэр, очень мало наличных денег, поэтому для простоты приравняем эти двенадцать фунтов в год к одному коку. Мой доход здесь — восемьдесят коку. Как видите, согласно вашим собственным расчётам, мой доход оценивается в девятьсот шестьдесят фунтов в год. И вы полагаете, что восемьдесят выглядят для меня такой привлекательной суммой?
— Девятьсот шестьдесят фунтов в год?! — Сэйрис недоверчиво оглянулся по сторонам.
— Действительно, мы несколько ошиблись, мастер Адамс, — признал Кокс. — Но у нас в Англии нет таких богатств, как в Японии. Трудность заключается в том, что как начальник фактории я буду получать здесь сто пятьдесят фунтов в год, а остальные сотрудники, соответственно, меньше. Вы сами понимаете, что получится, если вам будут платить больше, чем начальнику фактории.
— Да, сэр, понимаю, — ответил Уилл, — и я не хочу проявить неразумность. Сто двадцать фунтов в год, капитан Сэйрис, и я буду сотрудничать с вами. Но жить я останусь в Миуре.
— Сто двадцать фунтов… — пробормотал Сэйрис.
— Очень разумный подход, — сказал Кокс. — Я уверен, что ты согласишься, Джон.
Сэйрис вздохнул.
— За эти деньги мы, конечно, потребуем исключительного права на ваши услуги, мастер Адамс.
— Ну, это уж никак невозможно, — возразил Уилл. — Я служу принцу, как вам хорошо известно, и в его интересах веду дела с голландцами, португальцами и испанцами. Они тоже выплачивают мне определённые суммы за представление их интересов в Эдо. Для вас я с удовольствием сделаю то же самое.
— Помилуй Бог, сэр, — вскричал Сэйрис, вскакивая на ноги. — Вы мошенник, сэр! Непатриотичный мошенник!
— Капитан, капитан! — одёрнул его Кокс. — Мастер Адамс, по крайней мере, честен с нами.
— Честен, сэр? Честен? Выудив из нас сто двадцать фунтов, он заявляет, что мы вправе рассчитывать только на четверть, или даже меньше, его усердия. Я заплачу сто, и ни пенни больше.
— Ну что ж, — улыбнулся Уилл. — Сто фунтов в год в подтверждение того, что я всё ещё англичанин.
— Англичанин! Говорю вам, сэр, вы мошенник. И сдаётся мне, что все японцы — такие же мошенники. А так как мы честны друг с другом, мастер Адамс, позвольте мне сообщить вам, что я получаю серьёзные претензии от моих людей из Хирадо относительно поведения вашего слуги — как там его имя, Кокс?
— Кимура, — пришёл на помощь Кокс. — Но мы…
— О, в этом нет никаких сомнений. Этот человек надувает наших сотрудников направо и налево, мастер Адамс. И я потребую возмещения убытков, не сомневайтесь в этом.
Уилл снова наполнил их чашки.
— Сядьте, капитан Сэйрис, и в будущем более тщательно выбирайте слова.
— Что такое, сэр? Что такое?! — закричал Сэйрис.
— Слова, капитан Сэйрис, в Японии значат гораздо больше, чем в Англии. Быть обвинённым в воровстве — значит наполовину украсть. Что же касается Кимуры, то я доверяю ему полностью. Я уже занимался дознанием по делу, о котором вы говорите, и уверен в том, что это недоразумение. Как я уже объяснял, в Японии очень редко используются наличные, тогда как ваши люди привыкли оценивать всё в деньгах. Если вы предоставите мне это дело, я позабочусь, чтобы с вашими людьми расплатились сполна. Однако будьте уверены, сэр, что, если вы надумаете обратиться к закону, я сделаю контрзаявление. Тогда не только английская голова покатится в пыль, но за нею последуют надежды на основание английской фактории.
— Боже мой, — проговорил Сэйрис. — Боже мой! — Он сел. — Чем скорей я унесу ноги из этой несносной страны, тем лучше. Сочувствую вам, Ричард, от всей души.
— Я научусь обращаться с этими людьми, не сомневайтесь, — заметил Кокс. — Как видите, мастер Адамс ведь научился.
— Да, но превратившись в одного из них, — проворчал Сэйрис. Сикибу стояла в дальнем конце крыльца, спрятав руки в рукавах кимоно, насторожённо наблюдая за спорящими мужчинами.
— Подойди поближе, Сикибу, — позвал Уилл. — Мы просто обсуждаем дела. Драться мы не собираемся.
Сикибу, приблизившись, поклонилась.
— По правде говоря, мой господин, если англичане так обсуждают дела, то уж спор их должен быть довольно шумным событием. Я только хотела сказать, мой господин, что обед готов.
— Тогда идём обедать, — согласился Уилл. — Джентльмены? — Он повёл их в обеденный зал. — Вы сядьте слева от меня, мастер Кокс, а вы — справа, капитан Сэйрис.
Англичане последовали его совету. Сикибу поклонилась им от дверей и опустилась на колени в дальнем конце комнаты — не для участия в обеде, а лишь для наблюдения за служанками. Она обменялась понимающим взглядом с мужем, заметив, как торжествующе улыбнулся Сэйрис своему товарищу, не подозревая о значимости левой руки.
Асока и Айя внесли лакированные столики, по одному для каждого из мужчин, потом подали миски с рисом, чашки с зелёным чаем, жаровню с пылающими углями для приготовления сукиями, деревянный поднос с ломтиками курятины, тарелки соевого творога, рисовые пирожки и, наконец, маленькие бутылочки с подогретым сакэ и крохотные чашечки для него.
— Поистине, мастер Адамс, это же настоящий банкет, — восхитился Кокс.
— Я ведь принимаю гостей, мастер Кокс. Когда мы с женой обедаем наедине, мы обходимся гораздо более