Брянский знаменосец, стоявший рядом с воеводой Супоней, поднес по его приказу ко рту сигнальный рог и над долиной прозвучал резкий, напоминавший мычание быка, боевой призыв. И брянские полки, ведомые Супоней Борисовичем, быстро поскакали вперед, к месту битвы. Татары же, услышав сигнал брянского трубача, неожиданно развернулись и, обходя брянскую конницу, отступили к своим полководцам, оставив брянских воинов наедине со смолянами.
– Почему ваши люди отошли?! – возмутился князь Дмитрий, глядя, как степные воины уходят с поля сражения. – Моя жалкая тысяча не устоит против смоленской тьмы!
– Пусть наши люди отдохнут! – усмехнулся мурза Голутай. – А потом мы вам поможем!
– Не горюй, Дэмитрэ, – весело сказал Чиричи. – У тебя хорошие воины! Мы слышали о великом коназе Ромэнэ! Он бы разгромил это войско без особого труда, только одним своим голосом!
Князь Дмитрий все понял. – Вот для чего им были нужны мои полки! – с горечью подумал он. – Как боевое мясо! Видно, царь захотел наказать Ивана брянскими руками! Но этого не будет!
И князь, забыв обо всем, натянув стремя и погоняя коня, стремительно поскакал к своему обреченному войску.
Тем временем брянцы сблизились со смолянами и, еще не начав сражения, обменялись взаимными насмешками.
– Эй вы, татарские холуи! – кричали смоляне. – Вы пришли сюда за смертью?!
– Вы сами – холуи, – ответили брянцы, – и глумные дурачки! Это война – вами придумана! Зачем было злить царя без всякой надобности?!
– Царя, но не вас! – пронзительно крикнул рослый смоленский всадник. – Мы ни в чем не провинились перед Брянском!
– Тогда идите в свой город и отсиживайтесь за его стенами! – пробасил брянский воевода Супоня, держа в руке меч, но не решаясь наносить им удары.
Вдруг, в самый разгар перебранки, один из брянских ополченцев поднял руку и с размаху обрушил боевой кистень на голову ближайшего смоленского всадника. – У-ух! – только и успел сказать тот, рухнув с лошади и обливая землю потоками густой темной крови.
– Ах, так!!! – закричали смоленские воины, приходя в ярость. – Ну, так вы не только холуи, но и лютые враги! – И они с дикой яростью обрушились на брянцев. – Бей! Рази! Секи! – слышалось со всех сторон.
Постепенно в сражение втянулись все, кто только соприкасался с врагом. В жестокой сече и давке гибли и падали ранеными на заснеженную землю и те, и другие.
– Вот тебе эти «ночные тати»! – простонал князь Дмитрий, узнав в зачинщике кровопролития одного из своих преступников, выпущенного из темницы для участия в походе. – А я так не хотел выпускать из тюрьмы этих злодеев! Они не знают порядка даже в сражении! – И он заметался, поскакав вдоль своих полков в поисках лазейки для выхода из жаркой битвы.
Но эту задачу разрешил сам великий смоленский князь Иван. Видя, что сражение зашло далеко и потери ужасающие, он махнул рукой своему горнисту, и тот подал громкий, сразу же остановивший битву сигнал для отступления.
Смоленские конники быстро, без колебания, развернулись и тяжелой лавиной потекли в широкий проход, оставленный для них копьеносной пехотой.
Как только конница ускакала в город, пехота сомкнула свои ряды и, выставив перед собой длинные копья, стала медленно, пятясь, отходить.
Но разъяренные брянцы так разошлись, что не хотели прекращения боя! Их передние поредевшие ряды, плотно сомкнувшись, прижались к смоленским пехотинцам и с силой напирали, ломая вражеские копья и пытаясь прорвать боевой строй.
– Эй, Супоня! – возопил, стараясь перекричать шум битвы, князь Дмитрий. – Отводи наших воинов! Нечего им гибнуть без надобности!
Но Супоня не услышал своего князя. Брянцы продолжали давить на передние ряды смоленской пехоты, потеряв при этом половину своего ополчения и около трети лучшей дружинной конницы! Наконец, сам Супоня, увидевший мечущегося, кричавшего князя, догадался, что тот хотел. – Эй, Дергач! – крикнул он горнисту, сражавшемуся рядом с ним. – Отходи! И подай нужный звук!
Молодой воин быстро, натянув удила своей лошади, проскакал за спину воеводы и, как только оказался в безопасности, поднес ко рту сигнальный рог. Зычный звук сразу же образумил брянцев. Они резко остановились, не препятствуя отходу смолян. Последние же, увидев, что их преследователи опустили мечи, бесстрашно повернулись к ним незащищенными спинами и, едва не бегом, устремились к городским воротам.
Как только смоляне скрылись в городе, брянский князь поднял руку и, приведя в порядок ряды своих воинов, повел их назад, к стоявшим в отдалении татарам.
– Они убежали, славный воевода, – сказал он, подъехав к татарскому темнику Голутаю. – Мы так и не смогли добить этих злодеев!
– Ладно, Дэмитрэ! – весело молвил мурза Чиричи. – Мы видели ваше славное сражение! Враги понесли большой урон!
– Но они положили половину моего войска! – грустно сказал брянский князь. – И это в первый день!
К вечеру брянские воины, собрав тела убитых на поле товарищей и сложив их на телеги, собрались вокруг шатра своего воеводы.
– Нас постигло великое горе, братья! – горько сказал воевода Супоня. – Мы потеряли две сотни ополченцев и полсотни лучших дружинников! И около сотни воинов тяжело ранены! Охо-хо! Сейчас пойду за князем, подождите!
Князь Дмитрий Романович пришел к своим воинам из шатра татарских воевод, где они пировали, отмечая первую победу. Услышав из уст воеводы сведения о потерях, князь забыл обо всем, схватился за голову и быстро пошел за своим воеводой к месту сбора.
– Мои славные воины! – сказал он, глядя на грустных, измученных брянцев. – Вы не смогли сдержать свою ярость в жестокой битве! Увы, наши потери велики! Стыдно возвращаться домой! Не знаю, что будет дальше…Я понял, что нам не одолеть этих грозных смолян! А татары хитростью подставили нас под острые мечи! Предупреждаю вас, мои отважные друзья и соратники, чтобы впредь без моего приказа или слов воеводы не лезли в сражение! Поняли?
– Поняли, князь батюшка, – сказал старый седовласый дружинник Коротя Бовович. – Это не мы виноваты, а тот безумный тать Перепеч, по которому уже давно плакал топор палача! Этот злодей и себя погубил, и нас втянул в никчемную битву!
– Сколько еще осталось этих татей? – спросил, смахнув слезу, брянский князь. – Надо их совсем изгнать из войска! Пусть себе уходят восвояси!
– Никто из них не уцелел, батюшка! – буркнул воевода городского ополчения Вершила Мордатович. – Они стали легкой добычей смоленских мечей!
– Царствие им небесное! – перекрестился Дмитрий Романович, а вслед за ним и остальные воины. – Значит, они искупили свою вину перед нами своей горячей и безумной кровью!