Волшебник покачал головой.
— Нет, — спокойно молвил он.
Властимир тихо ахнул и отшатнулся — он уже начинал верить, что их путь подходит к концу, а тут выходило, что опять им в путь собираться.
Буян, глянув на его посмурневшее лицо, угадал его думы и ринулся к волшебнику.
— Где она растет, говори! — воскликнул он.
— Не растет она здесь, человече неистовый, — выдохнул волшебник, поднимаясь. — Сам то должен знать, коли и правда волхв. Нет у Нечуй-травы ни корней, ни пристанища. Живет она в ветре, с ним по свету носится. Где ветер ее изронит, там она и лежит, покамест иной какой вихрь ее с места не подхватит да на новое не перенесет. А помочь обрести ее я могу, коли поверите мне и с советом моим согласитесь!
Искоса смерив взором князя, гусляр встал. Он догадывался, что потребует от них волшебник. Но его удивило, что, опираясь на руку Мечислава, Властимир поднялся тоже и шагнул на голоса.
— Что делать надобно, старче? — спросил он, протягивая руку. — Я готов. А коли жизнь мою тебе взамен надобно…
Волшебник вдруг довольно мигнул настороженному Буяну, следившему за ним, как цепной пес за вором, пригладил лохматую голову волка-Гаральда, что, забыв обязанности сторожа, льнул к нему.
— Не жизнь — глаза твои мне надобны, князь Резанский, — молвил он.
От такой наглости славяне онемели. Властимир вцепился в плечо Мечислава так, что юноша прикусил губу, чтоб не вскрикнуть. Ярость исказила черты его лица.
— В своем ли ты уме, старче? — прошипел он, наступая. — Али не видишь, что нет у меня глаз?
В бешенстве он сорвал повязку, открывая розовые провалы. Мечислав опустил голову, словно со стыда. Рюрик, впервые видя раны Властимира, отвел меч, который держал у горла Морины, в сторону. Волк-Гаральд заскулил, а Буян хоть и сжал кулаки в бессильной ярости, а вспомнил, для чего волшебник говорит так с князем.
Волшебник улыбнулся и по-отечески ласково потрепал князя по плечу.
— В своем я уме, князь из Резани, — молвил он. — Нечуй-трава только слепцу в руки дасться может. Боится она людей простых, особым в руки дается… Повезло мне — замок сей стоит как раз на пути ветров ураганных, с коими она по свету и бродит. Иной раз проносят они ее над башней замка, она за крышу и цепляется. Должен скоро пролететь ветер. Коли принесет он с собой стебли Нечуй-травы, сможешь ты их легко найти, а уж потом они в подвалах тебе на ларец укажут.
Буян подбежал к окну, распахнул его, высовываясь в темноту.
— Вроде как ветру быть, — раздумчиво молвил он. — Но как скоро его ждать, отче?
— А ты посвисти — он явится, — предложил Рюрик. — Мы в море завсегда так делаем, ежели штиль.
Не дожидаясь приглашения, он прошел к открытому окну и, отбросив мешающие шторы, засвистал тихо сквозь сомкнутые губы. Его свист был похож на далекие завывания ветра, когда он мчится по заледенелому морю между скалами.
— Хорошо сделал, — прислушавшись, похвалил его Буян, — только зря ты от Мары отошел — тебе ее стеречь велели, а ты…
Рюрик не успел ответить — сзади послышалось рычание и сдавленное пыхтение.
Воспользовавшись моментом, когда возле нее остался всего один сторож, девушка мгновенно набросила ткань, в которую куталась, на голову волка-Синдбада и завязала ее узлом на его шее. Он попытался вывернуться, но Морина придавила его коленом, ударила в горло кулаком и молнией метнулась прочь.
С рычанием Гаральд прыгнул ей вслед, но девушка с порога обернулась, вскидывая руки. Глаза ее сверкнули, и преследователь застыл, зачарованный. Беглянка тут же скрылась.
Все произошло так быстро и неожиданно, что остальные не успели ей помешать. Только когда дверь хлопнула, они ожили. Волшебник склонился над зачарованным Гаральдом, кончиком пальцев легко касаясь его загривка и лба. Чары спали быстро, и оборотень встал на все четыре лапы.
Синдбад намеренно долго возился с тряпкой. Рюрик сгорал от стыда.
— Моя вина, — покаянно прошептал норманн, протягивая меч Буяну— Вы мне доверились, а я оправдать сего не умел. Мне и жить теперь стыдно. Убей меня!
Буян принял меч двумя руками, сверху внимательно глядя на склоненную голову Рюрика. Но не успел он и приподнять меч, как волшебник поймал его за руку.
— Прости его! — сказал он.
— А я и не собирался его казнить, — вскинул брови гусляр, и Рюрик, не вставая, поднял лицо. Буян протянул юному норманну руку, помогая встать.
— Вот, сие дело! — довольно расплылся волшебник в улыбке. — Теперь я в вас верю… Правда, Морина не оставит нас в покое, но с нею мы разберемся позже — ветер поднимается, нам надо спешить!
За окном, куда он показывал, уже раскачивались верхушки тонких деревьев у самого берега озера. По воде бежала рябь, ударяясь о камни замка. Мелкие волны плескались о берег, брызгая пеной. Звездное небо заволокли облака.
Властимир встряхнул Мечислава за плечо, без слов приказывая поторопиться.
— Я пойду с князем, — решительно заявил Буян, присоединяясь к нему— Не отпущу его одного.
— Тогда Нечуй-трава вообще может не явиться ему, — строго осадил гусляра волшебник. — Иль ты запамятовал, что я про нее рассказывал? Слепец один должен идти!
Тут даже Мечислав изменился в лице, и, словно угадав его чувства, Властимир выпустил плечо юноши.
— Прости, брат названый, — молвил князь Буяну, — но я чую в себе силы достаточно, чтоб пойти самому. Не нужно меня охранять. Я воин! И князь!
Волшебник и Мечислав — с облегчением — кивнули головами. Но уговорить Буяна было непросто. Он только крепче взял друга за локоть.
— Кабы все тихо было, отпустил бы я тебя и в более дальний да трудный путь, — шепнул он. — Ведаю я, что не растерял ты сметки да силы своей. Но Морина-Мара на свободе!
Порыв ветра ворвался в комнату, вздыбив занавеси, и на спор времени не оставалось. Волшебник подхватил под руки князя и гусляра и потащил их к выходу.
— Ураган! — заговорил он на ходу— Нечуй-ураган идет! Я помню — с таким ветром она завсегда прилетает! Нам и мига терять нельзя!
Он первый ринулся по ходам замка. Его гости еле поспевали за ним. Только два волка держались вровень с волшебником.
Сбежав по ступеням, они выскочили в длинный узкий коридор, освещенный чередой высоких зарешеченных окон, как в рыцарском замке. Люди пробежали его и очутились перед еще одной дверью. Волшебник распахнул ее и застыл на пороге — порыв ветра остановил его, не давая сделать и шага.
Осторожно, чтобы не сорваться, люди и волки ступили из дверей.
Они оказались на чуть изогнутой арке, что соединяла собой две замковые башни, нависая над каменным двором. Крыша ее была поката, но черепица уложена так, что было за что уцепиться ноге, как на скале.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});