горлышка поллитровой пластиковой бутылки и без закуски, отчего у неё сразу после этого отключилась память — дальше ничего не помнит. И как теперь налаживать отношения с семьёй избранника…
Из раздумий её вырвало появление самого Рича. Он, абсолютно не стесняясь, разделся и составил ей компанию в душе.
— Привет! Ты знаешь, что твои отец и мать в курсе наших отношений?
— Мне уже рассказали о наших с тобой приключениях на втором этаже, — усмехнулся он. — И что?
— Слушай, мне так стыдно… — покачала она головой.
— Ну, так рьяно мы больше не будем смущать родителей, а в остальном… ты же не заберёшь своё слово обратно? — он пристально поглядел на неё.
— Я никогда не нарушала своё слово, — улыбнулась Дарья. — Рич! Твои родители наверное нас уже заждались. А то подумают, что мы снова начали заниматься тем, из-за чего наши вопли были слышны даже на первом этаже.
— Тогда быстро моемся и выходим! — подмигнул он.
Столовая встретила их ароматным запахом свежесваренного кофе. Отец Рича и Моника всё также сидели за столом. Контр-адмирал лишь мазнула взглядом по разом похорошевшей девушке, но молчала ровно до тех пор, пока оба не закончили наслаждаться кофе и галетами.
— Итак, молодые люди, какие у вас планы на будущее? — поинтересовался глава семьи.
— Мам, мы входим в РСА или считаемся отдельным государством? — вот так заданный вопрос Ричем поставил Монику в шоковое положение — пасынок, до этого стремящийся обходить конкретные к ней обращения, изменил за одну ночь свою позицию в этом вопросе.
— Конечно, входим, — кивнула она. — О другом, варианте не может быть и речи.
— Тогда их законы распространяются и на нас? — уточнил он.
— Да, конечно, — ответил за неё отец. — Но к чему это сейчас?
— Даша ещё до нашего праздника согласилась выйти за меня замуж. А поскольку мы оба принимали участие в бою с арабами…
— Что? — опешила Свифт. — Когда?
— Рано утром, когда мы первые заметили авангард бородатых, — подсказала Дарья. — У меня тогда мотоцикл повредили. Выстрелом. И если бы не Рич… — покачала она головой. — А потом мы вместе отправили в кювет головную машину.
— Теперь понятно, — Джеймс взял конфету с вазочки и, медленно развернув, отправил в рот. — Законы, сынок, нарушать нельзя. Тем более, что ты служишь в подразделении, которое требует от всех их соблюдения. Ведь так, Дарья?
— Да, сэр.
— Послушай, давай дома не будем обращаться друг к другу официально? А то что за семья у нас?
— Спасибо, папа, — её глаза вдруг наполнились слезами.
— Что случилось, Даш? — парень вскочил со своего места и кинулся к ней.
— Понимаешь… — она начала подробно рассказывать перипетии её жизни. Кое-где ей не хватало глубокого знания английского и Дарья опускала некоторые моменты. Моника и Джеймс сидели и ошарашенно слушали эту русскую девушку. Нет, для взрослых это, конечно, тяжёлая судьба, но поправимая, а для пятнадцатилетней тогда девчонки — страх и ужас.
— Дорогая, теперь для тебя все эти ужасы закончились, — поспешила успокоить её Моника. — Да, родителей, увы, не вернёшь, но мы с мужем постараемся заменить их. Хотя бы частично.
— Спасибо. Просто я давно не чувствовала себя… — она запнулась, пытаясь подобрать на английском нужный эпитет.
— Счастливой и безмятежной, — улыбнувшись, подсказала ей контр-адмирал.
— Да, наверное, так будет правильнее, — в ответ улыбнулась та.
— Знаешь, а так даже будет идеально, — подмигнула ей Моника. — Если что-то не успеем обсудить на работе, договорим дома. Пусть у вас и будут взрослые командиры, но главой патрульных всё равно станешь ты. Только прошу, больше того наряда, что я видела на тебе в самом начале, не надевай. О`кей?
— Тогда я жила на свете одна и мне было пофиг на всё. А теперь у меня есть семья и позорить её, — Дарья покачала головой.
— Ну и славно, — улыбнулся глава семьи.
* * *
Лучи солнца проникли сквозь шторки палатки и разбудили Вовку. Он поднял голову и сразу ощутил последствия вчерашнего празднества. Валентина спала на спине, закинув ногу на ноги мужа. Вовка чуть пошевелился, и она проснулась.
— Ох, голова трещит… — пожаловалась Валя мужу. — … Вот это мы вчера погуляли…
— Я что-то не понял, откуда здесь палатка? И где мы вообще?
— Ты даже не помнишь, что мы взяли «Ниву» и ты сумел доехать до нашего военного городка? — удивилась Валя.
— Вообще провал в памяти, — мотнул он головой и охнул. — Чёрт! Как же трещит башка…
— Давай одеваться, а потом надо бы умыться и чего-то попить — во рту сушняк.
С трудом поднявшись на карачки, они оба начали сортировать разбросанную в палатке форму, напяливая её на себя в таком неудобном положении. Наконец Валя распахнула пошире шторки палатки и первая вылезла из неё.
— Ну, что там? — поинтересовался Вовка.
— Всё тихо, но в лагере, похоже, мы не одни — кое-где слышу голоса… а «Нивы» уже нет. Наверное отогнали.
— Ох, и достанется нам от матери… — пробурчал он, вылезая из палатки.
— Похоже, сегодня достанется всем без исключения, — поддержала его супруга. — Вчера вечером все перебрали. Это тебе не на Новый Год, когда по пятьдесят грамм давали… И что теперь скажет руководство… Ещё и Илье достанется.
— Не знаю как Илье, а мне — точно, — вздохнул Вовка.
Полчаса блужданий среди палаточного лагеря ничего не дали — практически все спали, изредка сопровождая это действо отборным храпом. Наконец на южной стороне лагеря Вовка заметил кого-то из спецназовцев. Кое-как поправив форму, он двинулся в их сторону. Подойдя ближе, Мочалов увидел майора Суслина.
— Здравия желаю, тарщ майор, — козырнул Вовка, стараясь не дышать в сторону начальства.
— Отсочал? — ухмыльнулся тот и пожал Вовке руку. — Супруга тоже?
— Угу, только попить бы чего-то, а то во рту…
— Скажи спасибо, что американцы привезли с собой что-то похожее на антипохмелин. Вон там, — показал он рукой на большую палатку в самом углу лагеря, — стоит столик и рядом медсестра дежурит.
— Благодарю, — забывшись, кивнул Мочалов и сразу скривился.
— Пить, Володя, тоже нужно уметь, — усмехнулся