Таким образом, малолетнему Карлу наследует его пока еще не рожденный брат, но по кодексу Франциска мать и дитя до разрешения матери от бремени составляют единое целое. Носящая под сердцем дитя женщина полностью дееспособна, что подтверждают врач, юрист и священник. Следовательно, ее величество Катарина со смерти его величества Фердинанда и до разрешения от бремени является законным регентом Талига и обретает всю верховную власть, о чем подготовлен соответствующий манифест. Данный манифест будет оглашен сразу же после его подписания, которое произойдет на ваших глазах. Вы все получите копии манифеста и выписки из законов и кодексов, подтверждающие то, что вы сейчас услышали.
– Благодарю, мэтр Инголс, – четко произнесла королева. – Господин Гамбрин, господин ло-Ваухсар, подойдите. Будьте свидетелями того, что я подписываю данный манифест.
– Ваше величество, – подскочил кагет, – я готов оказать вам все услуги мира. Вам, Талигойской Розе и талигойской гордости!
– Разумеется, ваше величество, – прошелестел гайифец, – я буду счастлив засвидетельствовать подписание манифеста.
Только теперь Робер осознал, что происходящее не сон, не случайность и не глупость. Кардинал, законник и гимнет-капитан сыграли безупречно, и все равно они не имели права вмешивать в свою игру Катари, возвращая ее в этот вертеп…
Глава 5
Оллария
400 год К.С. 7-й день Весенних Ветров
1
Статный красавец и сморщенный старикашка с двух сторон подступили к закутанной в серое молодой женщине. Сестра не стала менять почти монашеское платье на королевский траур. Она оставалась такой же, как во дворе Нохи, только с лица исчезли испуг, жалость и вина. К послам и подданным вышла истинная вдова короля.
Двое недавних гимнетов внесли небольшой столик, тут же подскочил шустрый человечек с очень белым воротником и манжетами, водрузил на обитую сукном крышку чернильницу, песочницу и перо. Мэтр Инголс торжественно положил перед Катариной внушительный лист. Сестра быстро взглянула на законника, затем на кардинала и схватила перо. Из-под холодной величественной маски на мгновенье показалась измученная девочка из Ариго, и у Робера сжалось сердце. Левий действовал решительно и умело, а мэтр Инголс был великим юристом, но Катари и ее дитя были для них всего лишь подвернувшимся под руку орудием.
– Смотрите, господа.
Белое перо скользнуло по бумаге, придавая написанным словам силу закона.
– Я стал свидетелем величайшего и прекраснейшего события, – возопил кагет, вздевая к потолку руки с растопыренными желтоватыми пальцами. Гайифец ограничился легким кивком.
– Этот документ подписан в моем присутствии и, вне всякого сомнения, по доброй воле ее величества.
– Благодарю вас, господа, – с расстановкой произнесла Катарина и глубоко вздохнула, словно собираясь с силами.
Она больше не оглядывалась и оттого казалась еще более одинокой, чем мгновенье назад. Как она себя чувствует? Ей бы сейчас лежать и перебирать свои четки, а она сидит на троне, упрямо вскинув увенчанную тяжелой прической головку.
– Мы подписали манифест и теперь представим вам регентский совет. – Катари все так же старательно выговаривала слова, а на скрепленных простенькой диадемой волосах играло солнце. – Согласно законам Талига и нашему желанию, мы объявляем главой регентского совета нашего Первого маршала герцога Алва. К сожалению, вероломные действия растоптавшей Золотой Договор кесарии Дриксен вынудили его срочно отбыть к войскам. Вторым мы называем герцога Ноймаринена, оказавшего Талигу в трудную минуту неоценимые услуги. Мы благодарим герцога Ноймаринена за то, что он сделал во время нашего заточения и заточения герцога Алва, и подтверждаем все принятые им решения.
Мы также вводим в наш совет экстерриора графа Рафиано и геренция графа Гогенлоэ, к которым испытываем глубокую признательность за попытку убедить нашего супруга перед лицом приближающейся угрозы покинуть Олларию. Мы открыто признаем, что ошибались, не приняв этот совет, но мы не представляли всей мерзости обосновавшегося при нашем дворе предательства.
В регентский совет также войдет сохранивший верность Талигу граф Савиньяк. Мы с удовольствием подтверждаем его полномочия Проэмперадора Северного Надора. Мы назначаем Проэмперадором Эпинэ нашего верного вассала графа Бертрама Валмона и благодарим всех членов семейства Валмон за оказанные короне услуги. Увы, все, кого мы назвали, в настоящее время исполняют свой долг вдали от столицы. В их отсутствие мы, нуждаясь в поддержке верных и честных людей, расширяем наш совет и вводим в него нашего кузена маршала Эпинэ, командующего гвардией графа Рокслея, коменданта столицы барона Карваля, вице-супрема барона Инголса и командующего нашей личной охраной виконта Мевена. Мы сожалеем о болезни нашего друга и защитника герцога Окделла и о том, что в настоящее время он не в состоянии служить делу возрождения Талига.
Мы благодарим его высокопреосвященство кардинала Левия, в эти трудные месяцы делавшего все возможное, чтобы защитить наших подданных и восстановить попранную узурпатором справедливость.
К несчастью, олларианская церковь до сих пор не оправилась после смерти его высокопреосвященства кардинала Сильвестра. Мы не видим пока достойной замены этому человеку, отдавшему жизнь Создателю и Талигу. Временно являясь главой олларианской церкви, мы не можем подтвердить полномочия Агния, оставившего своего государя и последовавшего за омерзительными временщиками. Мы лишаем его сана и изгоняем его. Имя преемника Агния будет названо позднее нами или же герцогом Алва.
Мы считаем необходимым довершить начатое кардиналом Сильвестром и представлявшим Святой Престол епископом Оноре и с некоторыми дополнениями подписываем соглашение, которое, к глубочайшему нашему прискорбию, не успели подписать кардинал Сильвестр и епископ Оноре. Мы делаем это, стремясь положить конец четырехсотлетнему непониманию.
Отныне каждый талигоец сможет открыто исповедовать эсператизм, посещать эсператистские храмы или же посвятить себя Создателю, уйдя от мира в одну из вновь открываемых обителей. Каждый может беспрепятственно совершить паломничество в Агарис, чтобы получить благословение Эсперадора, и беспрепятственно же вернуться к своему очагу.
Мы признаем власть его высокопреосвященства Левия над эсператистской общиной Талига и подтверждаем передачу эсператистской церкви Нохского аббатства и бывшего женского монастыря Святой Катарины.
Мы объявляем о том, что никто ранее тайно отправлявший эсператистские обряды и открыто признавший после обнародования нашего указа свою веру не будет наказан. Никто из занимающих высокую должность при переходе в эсператизм ее не потеряет, а негоцианты и ремесленники не будут обременены дополнительными налогами. Мы сами принадлежали и принадлежим к эсператистской церкви, хоть и вынуждены были скрывать это обстоятельство, и мы счастливы избавиться от необходимости лгать перед лицом Создателя. При этом мы объявляем о недопустимости принадлежности сразу двум церквям. Те, кто, называя себя олларианцами, станут отправлять эсператистские обряды, и наоборот, подлежат суду за заведомое оскорбление Создателя и главы олларианской церкви. Так хотел его высокопреосвященство кардинал Сильвестр. Так хотел епископ Оноре, признанный конклавом святым. Так желаем мы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});