Рейн поднес руку к ее лицу и приподнял пальцем подбородок, заставляя ее взглянуть ему в глаза.
— Серьезно, моя дорогая жена, ты понимаешь, насколько сильно я тебя люблю?
— Уже начинаю понимать, — ответила она совершенно искренне.
Она знала, что Рейн любит ее так же страстно и пламенно, как и она его.
Но девушка все же скептически поджала губы, обвивая его шею рукой.
— Но, полагаю, мне нужны еще доказательства. Почему бы тебе не предоставить их, милый мой супруг?
Ее соблазнительная провокация вызвала в нем мягкий смех и заставила склонить голову с требованием поцелуя.
— Предоставлю, милая, с радостью. Дай мне только немного восстановить силы после предыдущего убийственного поединка.
Эпилог
Я ужасно по тебе скучаю, маман. Но я знаю, ты была бы счастлива знать, что я обрела наконец вторую половинку своего сердца.
Лондон, ноябрь, 1817
Рейн медленно пробуждался со смешанным чувством наслаждения и удовлетворенности. Наслаждения, потому что всю вторую половину этого дождливого дня он провел в занятиях любовью со своей женой, прежде чем заснул от пресыщенности и измождения. А удовлетворения — оттого, что они праздновали заключение акушерки о беременности Мадлен.
Она, уставшая от любовных утех, лежала сейчас в его объятиях в тихой полудреме. Дождь уже закончился, их спальня в лондонском доме была наполнена вечерней тишиной.
Рейн ласково провел ладонью по ее голому животу, любуясь привлекательным, теплым телом и восторгаясь от мысли, что внутри нее теперь растет его семя.
Немного подавшись назад, он приподнялся на локте, чтобы получше ее рассмотреть. Рейн отметил для себя, что она значительно похорошела. Он восхитился ее кожей, такой гладкой и чистой.
Как ему вообще могло прийти когда-то в голову, что она простушка? Теперь он не мог этого понять. Когда он начал считать ее красивой? Скорее всего, с самого начала. Правда, красота ее была внутренней, не поверхностной. Мадлен волновала, будоражила, интриговала его.
И в последние недели, с тех пор как они признались друг другу в любви, Рейн следовал правилу, которое сам для себя установил. Он доказывал на деле, а не только красивыми словами, как он в нее влюблен и как много она для него значит.
Рейн был решительно настроен развеять все ее сомнения. А Мадлен оказалась такой ненасытной в любви и все время требовала новых и новых «доказательств». На их супружеском ложе она становилась все более раскованной, демонстрируя врожденное мастерство соблазнительницы.
Ее любовь была сказочным даром, но и страстная натура супруги также пленила его сердце. С каждым днем его потребность в ней все возрастала.
Подняв руку, Рейн убрал с лица жены упавший локон, задержавшись на секунду на ее мягкой, шелковистой коже. Несомненно, он обрел в Мадлен неожиданное сокровище. Она энергична, активна и не боится жить в полную силу. Она подвигла его опять очертя голову кинуться в любовь, отогрев его сердце, так долго остававшееся холодным, и заполняя давнюю пустоту в его душе. Теперь у Хэвиленда не укладывалось в голове, как он мог даже думать о том, что способен жить без Мадлен.
Он любит ее пылко, горячо, безмерно.
В конце концов его нежные прикосновения возымели действие, и Мадлен открыла глаза. Она была такой сонно-взъерошенной, теплой и, о Боже, такой желанной. Она медленно повернула к нему голову и заглянула в глаза.
Как будто думая о том же, о чем и он, Мадлен улыбнулась мужу слабой, пресыщенной улыбкой, которая была сама любовь.
Рейн почувствовал, как сердце в его груди возликовало. Он страстно хотел видеть эту очаровательную улыбку каждый день своей жизни. Хотел, чтобы ее счастливый смех наполнял его существование радостью.
— Я не собиралась засыпать, — прошептала она. — В этом ты виноват, мой милый супруг. Твоя мужская сила совсем уничтожает такую обыкновенную женщину, как я.
Тихо засмеявшись, он легко дотронулся кончиками пальцев до ее губ, наслаждаясь удовольствием, запечатленным на ее лице.
— В тебе нет ничего обыкновенного, дорогая. И твоей вины в том, что мы уснули, тоже нет. Сегодня ты совершенно лишила меня разума. Я теперь уже, наверное, никогда не поправлюсь.
Ее улыбка была потрясающе чувственной, и Рейн опять сдался своему непреодолимому вожделению и запустил пальцы в ее волосы, привлекая голову жены к своей. За миг до того, как он прижался к ее губам, он увидел ее блестящие глаза, затуманенные желанием.
Долгие, сладостные мгновения Мадлен отдавалась его щедрым ласкам… но потом, упершись ладонями в его обнаженную грудь, она заставила его прекратить поцелуй.
— Рейн… Уилл Стокс скоро будет у нас, ты не забыл про эту встречу?
— Нет, я не забыл.
— Нам будет стыдно, если он застанет нас валяющимися в кровати целый день.
— Ничего, он все поймет.
— Рейн, ну серьезно…
Он уступил, сорвав последний, затяжной поцелуй.
— Ну ладно, если ты настаиваешь.
Он помог ей подняться с кровати, но ее последующие попытки умыться и одеться постоянно прерывались частыми поцелуями и его потребностью все время обнимать ее.
Мадлен, конечно, не возражала, что было ясно по ее вздохам удовольствия, которыми сопровождались его приставания.
Когда Рейн помогал застегнуть крючки платья у нее на спине, он не смог удержаться, чтобы не скользнуть ладонями вперед и не обхватить ее слегка вздувшийся живот.
От этого нежного прикосновения Мадлен опять вздохнула, на этот раз от полнейшей удовлетворенности.
— Я все еще не могу привыкнуть к тому, как разительно изменилась моя жизнь, — тихо проворковала она. — Еще пару месяцев назад я и мечтать не могла о том, что у меня будет прекрасный муж, которого хочется любить и лелеять, и что я буду ожидать от него ребенка. Я переполнена счастьем, Рейн.
Он положил подбородок на ее макушку.
— И я тоже, милая.
— Эти дни, кажется, состоят из счастья. Твоя бабушка хоть совсем и не в восторге от меня, но, надеюсь, будет рада узнать, что у вашего рода скоро появится наследник. И ты должен радоваться, что тебе больше не надо трудиться над зачатием потомства.
Рейн улыбнулся зарытыми в ее волосы губами.
— Я очень люблю этот труд, уверяю тебя.
Мадлен мягко засмеялась.
— И Джерард тоже обрел свое счастье благодаря тебе. Родители Линет полностью приняли его в семью и относятся к нему как к родному сыну. Но кто мог подумать, что Фредди остановит свой выбор на приличной юной леди и тем порадует своего отца?
Губы Рейна растянулись в улыбке при мысли, что его неугомонный кузен остепенится в респектабельном браке. Что и говорить, многое изменилось за те два месяца, которые прошли со дня его первой встречи с Мадлен.