В ее глазах читались боль и отчаяние.
— Да, — прошептала она.
— Надеюсь, ты не приняла его близко к сердцу.
Прежде чем она успела что-либо ответить, Фредди ввернул свою реплику:
— Возможно, я лезу не в свое дело, Рейн, но твоя бабушка — натуральная ведьма.
— С этим я совершенно согласен, — ответил граф сухо.
— И что же ты намерен делать в таком случае?
Не обращая внимания на своего кузена, Рейн протянул руку к Мадлен. Она сейчас, скорее всего, не поверила бы его признаниям в любви, поэтому ему лучше просто ей показать.
— Прошу тебя, любовь моя, пойдем со мной.
Ее огромные глаза выражали немой вопрос, но, недолго поколебавшись, она встала.
Не произнося ни слова, Рейн проводил ее к ландо бабушки. Он с радостью отметил, что Маллер, которому он приказал оставаться возле подъезда, подчинился его распоряжению, хотя, должно быть, графиня угрожала своему давнему слуге увольнением.
Распахнув дверь экипажа, Рейн заглянул внутрь. Леди Хэвиленд напряженно сидела в дальнем углу ландо, выпрямив спину и глядя перед собой, не обращая на Рейна никакого внимания.
— Сейчас для вас самое время искренне попросить у моей жены прощения, бабушка, — предложил он.
Его требование вызвало в аристократке явное раздражение.
— Я отказываюсь продолжать этот разговор в присутствии прислуги, сэр, — заявила она, делая величественный жест рукой в сторону своего кучера и конюха.
Однако их аудитория состояла не только из прислуги, отметил Рейн, поскольку Фредди, а также два его собственных лакея тоже последовали за ними. Но он остался глух к претензии леди Хэвиленд.
— Вы думаете, мне есть дело до того, что нас кто-то услышит?
От его ледяного тона выражение на лице бабушки переменилось, а в смягчившемся голосе были слышны даже нотки мольбы.
— Рейн, неужели ты не понимаешь, я ведь желаю тебе только добра. Ты совершил ужасную ошибку, женившись. Я, правда, хочу наследников титула Хэвиленд, но не такой ценой.
— Бабушка… — произнес Рейн угрожающе.
Его гнев возрастал. В ответ леди Хэвиленд слабо вскрикнула и схватилась рукой за сердце. Она бессильно откинулась на сиденье, но Рейн только стиснул зубы. Он уже видел этот трагический спектакль неоднократно. Полагая, что бабушка на этот раз опять симулирует сердечный приступ, он решил вывести ее на чистую воду.
— Маллер, пожалуйста, отвезите леди Хэвиленд в Лондон прямиком к ее врачу. Она сейчас слишком слаба, чтобы продолжать эту дискуссию, и ей необходимо соблюдать постельный режим.
Его распоряжение возымело ожидаемый эффект. Как только он потянулся, чтобы закрыть дверцу экипажа, графиня тут же выпрямилась.
— Нет, подожди!
Тогда Рейн привлек Мадлен, ставя ее сбоку от себя, как бы прикрывая от нападок бабушки. И когда графиня бросила на его жену уничижительный взгляд, он выставил свое условие:
— Если я должен выбирать между вами двоими, бабушка, то я выбираю Мадлен. Я люблю ее и собираюсь прожить с ней всю свою жизнь. О разводе не может быть и речи.
Он почувствовал, как Мадлен напряглась рядом с ним. До этого она смотрела на пожилую аристократку, но после его ультиматума перевела потрясенный взгляд на супруга.
Ее лучистые глаза выражали неуверенность и смущение, когда она недоверчиво прошептала:
— Ты меня любишь?
— Так сильно, что не выразить словами, милая, — ответил он, нежно ей улыбнувшись.
Переводя взгляд на бабушку, граф сказал тоном, не терпящим возражений:
— Либо ты принимаешь ее в нашу семью, либо я не желаю тебя более знать и тебе закрыт доступ в этот или любой другой мой дом.
Леди Хэвиленд напустила на себя надменный вид, но после угрозы Рейна непреклонность исчезла с ее лица. Видимо, она поверила его обещанию, так как в конце концов пробормотала:
— Ну ладно, если ты настаиваешь… я приношу свои извинения.
— Этого недостаточно, — резко оборвал Рейн. — Ты должна попросить прощения непосредственно у Мадлен.
Вдова плотно сжала губы, вид у нее при этом был крайне недовольный. Затем, раздраженно выдохнув, она сдалась.
— Прошу меня извинить, мисс Эллис… то есть леди Хэвиленд. Мне не следовало вмешиваться в вашу с Рейном личную жизнь.
Рейн, видимо, собрался уже что-то возразить, но Мадлен накрыла его ладонь своей.
— Спасибо, миледи, — сказала она кротко. — Если вы не против, мы предадим эти неприятности забвению, сочтя их недоразумением.
Выражение лица леди Хэвиленд говорило о том, что ей не очень по душе предложение перемирия, но она все же согласилась, отрывисто кивнув.
— Этого пока достаточно, — сухо сказал Рейн, решив не форсировать события. Бабушка и так сделала очень много, выдавив из себя извинения. И Мадлен явно была склонна забыть обиды. Сердце Рейна наполнилось благодарностью за ее великодушие.
Хэвиленд отступил от ландо старой графини, увлекая за собой Мадлен, и дал знак кучеру. Они стояли, наблюдая, как Маллер взмахнул кнутом над спинами лошадей и экипаж покатился прочь от их дома.
После этого Рейн снова взглянул на Мадлен. Она смотрела на него, исполненная надежды, в ее глазах, как в зеркале, отражались его собственные чувства.
Глава двадцать первая
Так вот, значит, что ты подразумевала под радостью настоящей любви, маман. Я согласна, это и вправду восхитительно.
Мадлен стояла, затаив дыхание, во все глаза глядя на Рейна. Ее сердце производило мучительно тяжелые удары, а в голове кружилась карусель суматошных мыслей.
— Неужели на этот раз ты потеряла дар речи? — спросил он мягко.
— Полагаю, что потеряла, — ответила она, едва одолев сухость в горле.
Услышав свой дрожащий неуверенный голос, Мадлен постаралась собрать волю в кулак и задала главный вопрос, терзающий ее с той минуты, когда бабушка сделала ей свое убийственное предложение.
— Ты сказал правду? Ты не хочешь развода?
— Я не только не желаю разводиться, — заявил Рейн. — Я найду тебя на краю света и верну, если ты попытаешься сбежать от меня.
Эта клятва, не содержащая нежности влюбленного, продиктована, возможно, исключительно собственническим инстинктом самца, подумала пораженная Мадлен. Но теперь она, по крайней мере, вправе надеяться, что Рейн хочет видеть ее и дальше в качестве своей жены.
С другой стороны, потрясшее ее признание в любви могло быть порождено только лишь рвением графа сломить волю вдовы Хэвиленд. Имеет ли она право принимать его за чистую монету?
Но когда он внимательно посмотрел на нее, в глазах мужа девушка прочла только смесь тревоги и сожаления.