Читать интересную книгу Прорыв - Григорий Свирский

А пока что мы выходили из кинотеатра "Керен", ошарашенные увиденным, и на другой день узнали из ивритских газет, что земля колыхалась не только в пустыне Негев. Толчки разошлись по всей стране, обрастая слухами и страхами. Газеты противопоставили русских всему Израилю. Всей стране, а не только партийным геронтократам. Аршинные заголовки газет взывали к небу: "Русская алия против старого Израиля"... "Бомба русской алии"... "Голда Меир лицом к лицу с русской алией"... И снимки, полно снимков: искаженные яростью, кричащие лица, сжатые кулаки. Поработали телевизионщики. На славу!Лишь одна газета осмелилась щелкнуть в нос правящую партию: опубликовала заметочку под заголовком: "Я фиктивный делегат Съезда с фальшивым мандатом", -- заявил один из делегатов МАПАМА" Но более всего "старый Израиль" был ошеломлен доктором Гуром. Местечковый люд был воспитан в уважении к доктору. Доктор не может быть бунтарем. И вдруг во главе бунта, как объяснила пресса, стоит доктор. Врач-повстанец, как писали. Доктор Яков Гур. Это вызвало дополнительный шок. Каковы же русские, если доктора... доктора! бунтари, хулиганы, вот-вот за ножи возьмутся. Да они страшнее всех этих Какашвили!.. Страшнее марокканского ворья. "Сакиним!" (Ножи!) "Еженедельник Бершевы" опубликовал даже статью израильского врача о Якове Гуре под, увы, неоригинальным названием: "Преступник в белом халате ". Если б это было лишь газетным бредом! Когда я выходил из зала, мне показалось, что Яшу сажали в большую машину, которая сразу куда-то рванулась. Оказалось, мне не померещилось. Якова Гура доставили на казенной машине, в сопровождении "искусствоведа в штатском", в Шин-Бет, израильскую контрразведку (такого не удостаивался даже Дов) и сказали прямо: -- У нас есть подозрение, что вы агент КГБ. -- Что-о?! -- Не понял? Засланный в Израиль агент КГБ. Тут только Яша пришел в себя. -- Я думал до сих пор, что вы -- не рынок "Кармель". И не кибуцные фальшивки. Что Шин-Бет не занимается политическими инсинуациями. А вы такое же дерьмо, как и все!.. Ты что, в самом деле считаешь, что я шпион? -- спросил оскорбленный Яша у молодого, подтянутого "искусствоведа". Тот усмехнулся и сказал, что лично он убежден, что доктор Гур не агент КГБ, а честный человек. Но... к ним поступил документ от члена правительства они обязаны дать отчет. А начальство любит перестраховаться... Словом, -заключил он, щелкнув каблуками, -- если доктор Гур хочет спокойно продолжать свою активность в Израиле, то Шин-Бет мог бы получить при помощи детектора лжи документальные данные, агент или не агент доктор ГУР Первая мысль обиженного Яши была послать их всех куда подальше... Потом подумал: а почему разом не выбить из рук этих гуманистов крапленую карту? Ведь уже всех Гуров обляпали грязью! И потом, признаться, его, Яшу, разбирало любопытство: а как это делается? Тем более, что "искусствовед" сказал, видать, для утешения, что месяц назад на "детекторе лжи" сидел Ицхак Рабин, герой Шестидневной войны, давал показания в связи с делом Ашера Ядлина, человека...ого-гокакого! Часов через шесть измученный, голодный Яша выбрел, наконец, из коридоров Шин-Бет и позвонил из автомата домой. Никого не застал. Тогда он набрал номер отца. Рыдающий лиин голос ответил: -- Умер Иосиф! Нет у нас отца!.. Там умер, в вашем дурацком кино. Его отвезли в больницу уже мертвым... Яша выронил трубку и долго стоял, прислонясь лбом к стеклу кабинки. Его спина в мокрой на лопатках рубашке содрогалась. Снаружи кто-то колотил в стекло жетоном. Яша не слышал.

Из романа

"ПРОРЫВ"

Из части второй. ТРЕТИЙ ИСХОД ИЗ ТРЕТЬЕГО РИМА

Главы 8,16

8. ЗАПИСКА ГОСПОДУ БОГУ

-- Что, по Орвеллу, должно находиться после победы социализма на улицах имени Герцена и Огарева? -- спросил Наум жену, когда троллейбус стал притормаживать возле Московской консерватории.

-- Тюрьма! -- ответствовала Нонка мрачно.

-О, ты не безнадежна! -- воскликнул Наум, вскакивая с сиденья. -- Нам здесь выходить. Быстрее!

Они протолкались к дверям, затем, перебежав улицу Герцена, прошествовали мимо облупленных дверей, на которых ранее висела скромная табличка "Управление ГУЛАГом..." Свернули на улочку Огарева. Здесь, на Огарева, 6, широко раскинулось добротное, старинной постройки, с колоннами и высоченными воротами, здание, напоминающее своей архитектурой университет имени Ломоносова, который примыкал к нему. Оно казалось естественным продолжением университета и называлось Министерством внутренних дел СССР. После очередного отказа Наум решил посетить улицу Огарева, 6. Его и Нонку принял генерал Версии, "генерал -- выше некуда", как объяснил Наум жене. Не дослушав Наума, генерал перебил его:

-- Почему вы ваши письма адресуете американским евреям? Вы же хотите в Израиль. -- В его голосе звучало раздражение, и Наум окончательно убедился в том, что адресат выбран ими правильно. Нонка вдруг как с цепи сорвалась, закричала пронзительно, по-бабьи: что вы нас мучаете? Вы не нас убиваете, мы живучие, вы убиваете русскую историю! Разместили на улицах Герцена и Огарева, борцов за светлое будущее, все пыточные управления! Какая пища для Запада!.. -- Она визжала до тех пор, пока генерал Вереин не закрыл глаза, сказав Науму настороженно, с досадой:

-- Все образуется, только, пожалуйста, уведите отсюда свою жену!..

Наум вытолкал из кабинета Нонку, а потом, завершив разговор с предельно вежливым, ускользающим от ответов генералом, сказал Нонке, которую бил нервный озноб:

-- Истерика-истерикой, а про Запад упомянуть не забыла. Нет, ты определенно не безнадежна!

В те дни к ним зашел реб Менахем, мужской и дамский портной. Наум любил насупленного носатого старика, который, сам того не ведая, первый заставил Наума задуматься об Израиле. Реб Менахем на этот раз выглядел озабоченным. Он выпил чай с нонкиным ореховым тортом, посмотрел в окно и сказал: -Хочется погулять, а? Я бы хотел... На улице он зашептал, озираясь:

-- Нюма, у меня есть прямая связь с Израилем. Мои дети уже там... Так вот, зачем ты пишешь все время в Америку? Нюма, старые сионисты против. Израиль против. И зачем ты связался с этими гоями. Этот Петренко или Григоренко... Наум уставился на старика ошалело.

-- Реб Менахем, вы так хорошо шили штаны. Зачем вы сменили профессию?

У старика заслезились глаза, стали совсем мутными. Наум попытался смягчить свой ответ, принялся объяснять, что речь идет о защите гражданских прав и, если у человека есть сердце, он будет с людьми, а не с обезьянами... Старик обиделся еще больше, прошамкал решительно:

-- Нюма, если тебя посадят за гоев, Израиль защищать тебя не будет. От о зой!

Наум простился с ребе Менахемом, молча смотрел на его сгорбленную и чуть кособокую спину и, повернув домой, воскликнул в изумлении:

"Нет, а все же? Кто у кого в подчинении? МВД у Могилы? Или Могила у МВД?.. Это ж какая-то фантасмагория! Чтоб танцевали они один и тот же танец? И чтоб совпадало каждое па?!" Он всплеснул руками, выпятив губы, как реб Менахем. -- От о зой! Спустя неделю Наума вызвали к директору завода. Там был и Никанорыч -- лысый профсоюз, и парторг, а кроме них, еще какие-то незнакомые лица.

И у директора, и у парторга светятся желтоватым огнем значки лауреатов Ленинской премии, которые они получили за его, Наума, "всевидящий прожектор", как они его условно называли. Наум посмотрел на лауреатские значки с удовольствием: его, Наума, работа...

Директор вытер платком серое, лоснящееся лицо, поднялся, протянул Науму руку.

-- Наум, поздравляю вас! Ваша лаборатория расширяется настолько, что не исключено, вскоре отпочкуется в отдельный институт. Мы бы вас, ясное дело, не отдали. Но вот... -- он кивнул в сторону незнакомых людей. -- Они настаивают...

-- Извините, а кто они?

-- Наум, ты всегда отличался большим тактом... -- иронически начал директор, промакнув лицо платком.

-- Нет, почему же, -- отозвался один из незнакомцев. -- Можно сказать. Министерство обороны СССР. -- У-у! Богатый дядя!

Тут все сразу повеселели; незнакомец, костлявый, седой до желтизны, открывший, откуда он, подошел к Науму, представился, протягивая руку: -Академик ... -- Он назвал известное имя. -- На организацию института и опытного завода при нем отпущено 180 миллионов, -- добавил он. -- Институт будете возглавлять вы. -- Я? -- испуганно воскликнул Наум. -- У меня пятый пункт! -- А у меня какой? -- ответил академик с усмешкой. -- А вы полезный еврей! -- вырвалось у Наума. -- Поздравляю! В кабинете сразу затихло. Даже воздух, казалось, стал иным. Более плотным. Тишина сгущалась.

"Ловушка, -- мелькнуло у Наума. -- директора-евреи в России повырезаны уже лет тридцать с гаком. Замов по науке -- по пальцам пересчитаешь... Блатари!"

Директор завода, видно, по лицу Наума понял его мысли. Помедлив, спросил с утвердительной интонацией: -- Значит, по-прежнему безумны? "Э, запахло психушкой", -- мелькнуло у Наума. -- Объединение семей -- не безумие! -- выпалил он. -- Все Гуры, отец-мать... -- Он перечислил также всех братьев и других родственников, -- все т а м!