вразумительно перевести безмолвное слово гения Адолона на человеческий язык. Готовые средства для этого не приданы.
Прозреватель не в состоянии адекватно выразить то, что ему нужно выразить, потому стремится как можно более полно дать понять, и то не всем людям, а тем, кому предназначено его слово. Прозреватель не дарит мысль людям, но воспринимающий ее человек иначе, как дар, воспринимать ее не может.
Прозреватель идет незнамо куда, чтобы найти незнамо что, но при этом повествование его должно быть не лишено стройности и определенности.
Изустно передаваемая услышанная мысль и мысль записанная, читаемая – два разных состояния выражения мысли: одно мягкое, текучее (вода), другое твердое, стоячее (камень). Мягкие и подвижные мысли прозрения находятся в рожании и принципиально не могут выходить из состояния мысли-родов. Это всегда формирующиеся и никогда не сформированные мысли. Таков их статус. По этому статусу они полноценно существуют не на письме, а устно, устность им предпочтительна. При записи они закостеневают, формализуются, искажаются, становятся более определенными, чем им положено быть. Читатель может сам понизить уверенность авторского тона мысли прозревателя.
Прозревательство на Пятом Дне не легитимно и до эпохи Преображения не требует легитимации. Задача нашего времени в том, чтобы легитимизировать прозревательское мышление в качестве законного способа постигновения дел на Пути Замысла.
Сказано: молодое вино в старые меха не вливают. Деятельность по легитимации прозревательского мышления не может не вступить в противостояние с интеллектом, в том числе с ученостью, и действующими общедуховными парадигмами.
Современный человек ждет работ от автора одних и тех же интеллектуальных кровей, но не прозрений человека. Современный ученый ориентирован не на истину, а на цех ученых. Успехом пользуется то философское блюдо, которое вкусно приготовлено по вкусу философов. Все остальное не первой важности. И карается замалчиванием.
Прозреватель плохо понимает конкретные житейские побуждения людей вокруг себя. Он беззащитен в практике жизни. Если кто и охраняет прозревателя в жизни, то только Адалон. Охраняя прозревателя, Адолон, по сути, охраняет самого себя и своих. Без его защиты прозреватель выжить не сможет.
Адолон надзирает за происходящим в прозревателе и опекает его по мере достижения им определенных результатов. Сначала он чуть-чуть организует его жизнь (через мир филических двойников). После Второй Критический точки становится его ангелом-хранителем. В конце создает в человеческом (и природном) мире условия для исполнения порученного на вершинах свободного пути задания.
* * *
На свободном пути прозревателя нет стадий. Прозреватель всегда в росте свободного сознания, изменяющего результаты прежней его работы. Последующие прозрения при достаточном удалении от прежних прозрений корежат ранние, во всяком случае представляют их в ином виде.
С каждым новым прозрением прежние прозрения становятся все более несовершенными.
Беседовать с прозревателем сложно, потому что как только читатель вникнет в одно утверждение прозревателя, так ему предлагается другое, в чем-то отменяющее прежде усвоенное. Движение мысли прозревателя основано на фундаментальных мировоззренческих положениях, но в них недостает фундаментальных построений, неизменных от прозрения к прозрению.
Внедряться в другие души прозреватель не умеет. Бомба прозрений, которую прозреватель сбрасывает на человека, не имеет взрывателя. Человек должен иметь взрыватель в себе, иначе она не взорвется в нем.
Читая эту книгу, читателю надо знать особенности построения ее. Перед автором стоит неисполнимая задача – выстроить в линейный повествовательный ряд явления, которые четко можно видеть только в объеме многих других понятий, вводимых в дальнейших разделах книги.
Для цельности и стройности изложения учения прозревателю нужно было бы начать с конца, с последних прозрений, или сразу запахать на необходимую глубину. Но и то и другое невозможно. Ему волей-неволей приходится снимать слой за слоем, в ряду отдельных друг за другом следующих чтений. Попутно уясняются некоторые загадочные явления человеческой жизни.
Изложение учения прозревателя может идти только пластами, от первого чтения, где понятия обозначаются в самом общем понимании, и последующих, где они раз за разом уясняются и расширяются с помощью вновь введенных представлений. Разные чтения – проявления разной яркости и глубины прозревательского мышления.
К тому же я строю книги не так, как это было бы удобно для читательского восприятия, а так, как мне рождалось учение, в той последовательности, в какой темы приходили ко мне.
Каждое последующее чтение более основательно, чем предыдущее. Первый том этой книги – первое чтение. Второй том – второе чтение. Третий том – третье чтение. Каждое новое чтение не иначе, как соизволения Третьего Лица. В каждом новом чтении больше Третьего Лица.
Первое чтение прозревательского мышления – намеки и наметки видений на существующее, происходившее, происходящее и грядущее.
Второе чтение превращает наметки в штрихи первичного видения надчеловеческого знания Божественного Работника.
Третье чтение разворачивает это видение так, что становится возможным им руководствоваться.
В первом чтении мы вводим основные представления прозревательского мышления. Во втором чтении мы уточняем и углубляем их с тем, чтобы решить первейшие задачи, поставленные перед человечеством в эпоху Преображения.
Во втором чтении указывается на части палитры земных навигаций от базисного человека. В третьем чтении хорошо бы понять, как и что производит базисный человек своей работой на Божественного Работника. Общее учение о навигациях возможно только в четвертом чтении.
11
У каждой стадии Преображения свои пророки. Адолон посылает прозревателей, которые должны совершить для них предварительную работу. Среди таких работ – разработка мировоззрения для разных поколений эпохи Преображения. Одна из задач этой книги – создание матрицы рабочего мировоззрения людей стартового поколения эпохи Преображения на основании постижения Божественного Работника и понимания человека в нем. Драматично то, что я работаю на людей, которых нет и никогда не было. Не совсем исключено, что и не будет.
Другая задача книги – продемонстрировать прозревательское мышление в его результатах. Насколько нам удалось продемонстрировать его, а тем более заложить с его помощью новые парадигмы понимания, в том числе и человека, не известно, но задача эта так или иначе выполнена. Осталось в общих чертах продемонстрировать прозревательское мышление в движениях моей жизни.
Путь восхождения нормативен для человека серафической навигации, в том числе и для прозревателя. В прозревательском восхождении есть своя специфика. Ее я попытаюсь обнаружить в своей жизни. Не исключено, впрочем, что мое прохождение Пути восхождения кое-что даст понять о прозревательском восхождении вообще.
Я вижу себя копателем, археологом, всю жизнь откапывавшим фрагмент за фрагментом чего-то неведомого. И книга моя построена от прозрения к прозрению через прозрение, по мере их поступления. Такое построение устанавливается не мною, а тем, кто выдает последовательность прозрений. Мое дело вовремя освоить эти прозрения, стараясь не исказить их.
Вкратце остановлюсь на прорывных прозрениях и основных видениях моего Пути жизни.
* * *
Первые послевоенные годы. Мне 13 лет. Зима. Звуки ночной Москвы за окном. Тихое ровное дыхание мамы. Тепло и сладко. Наверно,