пример собственным предкам ленивой и неповоротливой. За что и платит.
Принципиальных противопоказаний для нового завоевания Европы никаких. Благо она не способна отбиваться, как отбивалась от пришельцев раньше. И те превосходно это понимают. Для того чтобы понимать такие вещи, семи пядей во лбу не требуется. А тут еще телефоны, Интернет, электронная почта и изрядное число родственников и соплеменников, осевших на европейских берегах. Все, что нужно, они подскажут. Проинструктируют, как себя вести. И адвокатов предоставят. Точнее, те сами набегут. Встанут стеной на защиту прав мигрантов, под патронажем европейских правозащитных организаций и прессы, и не дадут притеснять их местным ксенофобам. Кто б тех от мигрантов защитил… Но оставим неполиткорректные и антимейнстримовские фобии.
Политкорректность мейнстрима – вообще явление удивительное. Для лиц несведущих и не разбирающихся в современном политическом жаргоне переведем на простой русский язык. Мейнстрим – главное течение в политической моде. К примеру, в Германии времен Гитлера – считать унтерменшами евреев, цыган, негров и славян. Дополнительный перевод: унтерменш – «недочеловек». Такая была милая расовая теория. В соответствии с ней немцы были арийцами (что особенно трогательно, поскольку единственными настоящими арийцами в Европе были и остаются цыгане), а все прочие народы разбивались по сортам и категориям. Некоторые могли жить рядом с арийцами. Другие – в качестве исключительно второсортном и подчиненном. А евреям и цыганам жить вообще не полагалось. Обеспечение чего было возложено на специально обученных людей и реализовывалось либо в специально построенных местах (Освенцим там, Треблинка, Равенсбрюк и прочие лагеря уничтожения), либо в полевых условиях при помощи айнзатцгрупп, в том числе состоящих из набираемых из местного населения добровольцев.
В современной Германии быть частью мейнстрима означает о расовой теории забыть, всех людей демонстративно полагать равными и от Гитлера открещиваться. При этом критиковать и обвинять во всех грехах надо не евреев, а Государство Израиль. Хорошим тоном считается поддерживать всех его противников и врагов во всех их начинаниях – хоть будь они сто раз террористами. Если же эти противники и враги – палестинцы, то им все карты в руки и семь футов под килем в любых начинаниях. Правильно полагать, что это они не сами по себе террористы, а вынуждены встать на путь революционного насилия из-за израильтян. Мило и политкорректно. И в антисемитизме никто не обвинит: палестинские арабы тоже семиты. Так что схема выигрышная во всех отношениях. Благо позволяет выглядеть белыми и пушистыми, брать деньги (и немалые) у спонсирующих эту террористическую гопу арабских монархий из Персидского залива и гадить евреям в лице Израиля как бы исподволь, ненароком.
Ну, это во всей современной Европе так. В Германии принадлежность к мейнстриму по сравнению с прочими европейскими государствами означает еще и голосование за поставки Израилю современной военной техники. Но – отметь, читатель, только потому что во время о́но немецкое послевоенное руководство, с одной стороны, признало вину страны за Холокост и заключило с руководством Израиля соответствующие соглашения, с другой – оккупационные американские администрации старались как могли Германию прибить, чтоб головы не могла поднять – и тут тема Холокоста играла уникальную роль, а с третьей… половина Германии была в советской зоне влияния. И СССР немцам про уничтожение евреев, цыган и советских военнопленных тоже забыть не давал. Хотя насчет цыган – «народа рома» – в современном ЕС вспоминать принято так же мало, как и про евреев сразу после войны.
Политкорректность этого требовала. Слово на русский слух противное и действительно уж очень ханжеством отдает, но изначальное понятие было не до конца гнилым. Хотя сделали его именно таким. Говоря попросту, требует оно закрывать глаза на неприятные истины, если же совсем закрыть не удается – врать и изворачиваться, лишь бы не назвать кошку кошкой. И применять двойные стандарты везде, где только можно, если этого требует доминирующая в данный момент времени мораль мейнстрима. К примеру, есть такое малоприятное явление в Великобритании и государствах Скандинавии – повышенный уровень участия выходцев с Ближнего и Среднего Востока в преступлениях над личностью. В частности, пакистанцев и афганцев в изнасилованиях, в том числе детей и подростков. Или цыгане и курды-йезиды создали в ряде стран ЕС группировки, контролирующие наркоторговлю. Чеченцев, других выходцев с Кавказа и сомалийцев в том, что образуемые ими ОПГ промышляют грабежами и разбойными нападениями. И так далее, и тому подобное.
Все это знают. Но сказать, тем более публично, или написать – не дай Б-г. Ошельмуют и расистом заклеймят. Явление существует, но говорить о нем неприлично. Лучше подделать полицейский отчет. Не принять заявление об изнасиловании или ограблении. Так как попасть в расисты, не будучи им, куда хуже, чем быть оголтелым расистом, если тебя не поймали. В современной России это называется «замести под ковер». Чем пользуются все преступники Европы и Соединенных Штатов, превосходно осведомленные о том, что, если тебя поймали, надо упирать на то, что поймали (или заподозрили) из расистских соображений. Пресса на такое реагирует мгновенно. Общественность встает стеной. И несдобровать не преступнику, а полицейскому. Кто ж от такого откажется?! Отчего вся полицейская статистика в развитых демократических странах врет как сивый мерин или просто умалчивает о многом критически важном. А потом эти идиоты удивляются, почему население голосует за правые партии…
При этом немецкое и вообще европейское начальство в список основных угроз для своих стран, богатых государств Евросоюза, по неведомой никому причине внесло Россию – и одновременно канцлер Меркель и другие европейские политики периодически, хотя все реже и реже, заговаривают о едином с ней экономическом пространстве от Лиссабона до Владивостока. Как сочетать эти пассажи европолитики, не разъясняется, однако это напоминает тем, кто за их словами следит, о необходимости оценивать эти слова и эту политику с точки зрения в первую очередь психиатрической. Поскольку раздвоение сознания тут присутствует в острой форме. Разве что, поскольку европейское охлаждение отношений с Москвой почти до нуля явно стало следствием экспериментов в этой области американского экс-президента Обамы, имелось в виду пространство от Лиссабона до Владивостока через Атлантику и Тихий океан, без России как состав– ной части Евразии. Мало ли что бывает у политиков в головах…
Впрочем, возможен и другой, не слишком вдохновляющий вариант. Единое экономическое пространство от Лиссабона до Владивостока совершенно не обязано включать в себя Россию в ее сегодняшних границах. Оно может включать много стран, возникших на ее месте, – маленьких или не очень. На что прозрачно намекала в свое время Госсекретарь США Мадлен Олбрайт. И то, что слова про пространство от Лиссабона до Владивостока в 2011 году произнес в своем выступлении