— Пускай звонит! — озверела тут же мама.
— Это не по-человечески! — возразил ее муж.
— Зато мы сразу поймем…
— Что я не вру, — закончил за нее Романов, между тем медленно опуская телефон.
— Звони-звони!
— Хватит! — пресек маму отец. — Что ты пристала к человеку? Раз говорит, что будет Юля, значит, будет! Какой ему смысл врать?
— Смысл в том, что, если будет Юля…
Тут у Димы неожиданно зазвонил телефон. И по тому, как изменилось его выражение лица, сразу стало ясно, что придется сделать перерыв в нашей театральной постановке.
— Извиняюсь… надо… ответить, — он принял вызов. — Да? Ничего. Но я не у компьютера, — сразу же предупредил кого-то.
Потом мы все дружно ждали, пока ему что-то расскажут, а после услышали вердикт:
— Я понял. Ночью доделаю тогда эти файлы. И вышлю. С утра все будет готово.
Быстро свернув разговор по работе, Романов шумно вздохнул и, осмотрев всех присутствующих, судя по всему, начал вспоминать, на чем закончился наш спор:
— Давайте так. Вы знаете, как минимум, двоих человек, с которыми ваша дочь будет на празднике. Там будет ее лучшая подруга известная вам давным-давно. Верно? Нату там никто не обидит. Если вы будете заставлять ее сидеть дома, то испортите ей праздник. Вот и все. Вам это надо? — скорей, это было обращено к папе, который гораздо быстрее мамы сдавал позиции.
Прикусив пальцы, я с нетерпением ждала ответа.
— Да собственно, мне-е-е…
— Дмитрий, не надо лезть в наши семейные дела, — тихо произнесла мама.
— Я не лезу, а говорю то, что боится сказать вам ваша же дочь. Хотя ей уже двадцать лет и…
— И не надо нас ничему учить, хорошо?
Франк лишь цокнул, покачав головой.
— Ты, по-моему, слишком уж перегибаешь, — протянул папа. — Ну если она уж так хочет… то, что ты прям так уперлась?
Романов тут же повернулся к нему:
— Вы даете свое согласие?
— Нет! Мы не даем его! — воскликнула мама.
— Почему не даем? — растерялся папа.
— Действительно! — сорвалось у меня. — Ты же знаешь, что я хочу встретить праздник с друзьями! Не хочу я быть тут! Мне не интересно! Я уже сто раз это говорила!
— Я сказала — нет!
Между нами повисла тишина.
— Мне все равно, — произнес папа. — Лично я… тем более там будет Юля, не против.
— Серьезно??? — ахнув, захлопала в ладоши, принявшись прыгать от радости. Мне не верилось, что он говорит такое.
— Ты больной?
— Не надо на меня орать! — велел папа маме.
— Если ты посмеешь уехать, ко мне больше не подходи! Я тебя знать не знаю! — указав на меня, мама направилась в сторону комнаты. — Совсем уже обалдела со своим дружком, идиотка!
Услышав такое, мне стало так грустно и одновременно мерзко, что я обессиленно опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Даже не думай воспринимать это серьезно, — присел возле меня Франк. — Это чистой воды манипуляция. Побесится-побесится, через пару дней перебесится.
Смахнув с лица слезы, я посмотрела на него, не зная, что сказать. Зато увидела, как папа молча стоит и с интересом прислушивается к его словам.
— Ну да. Так оно и есть, — в итоге согласился он с Романовым.
Даже плача я не смогла сдержать улыбку. Как? Как это так получается? Даже в этой ситуации папа почему-то принял сторону Франка. Это было необъяснимо…
Необъяснимо до того момента, пока, видимо, слышавшая все мать с яростью не выбежала к нам:
— Да какого черта ты играешь под его дудку? — указала она на Романова. — Он тебе кто вообще? Забыл, что думал об этом… — не нашла она подходящих слов, — когда ловил их возле дома? Что ты там болтал про него?
— Так! — возмутился отец. — Не важно, что я болтал! Не надо создавать конфликт! Я вижу, что человек рассуждает логически! Поэтому…
— Конечно, он навязывает тебе то, что ему выгодно!
— Угомонись! — взмолился папа. — Ты сейчас себя позоришь! Вот и сказывается твое вечное сидение дома! Люди, которые работают и вечно заняты, думают, куда лучше, чем…
— Ты какого черта сейчас унижаешь меня?
— Я тебе объяснил, почему принял такое решение. Все. Хочет — пускай едет. А ты сиди дома со своим праздником! — я была в ужасе от того, что мои родители ссорились. — Действительно. Навязываешь всем свое мнение… люди имеют право поступать так…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ха-ха-ха! — громко, истерично рассмеялась мама. — Ты вспомни эти слова тогда, когда она скажет тебе, что ты больше для нее никто, а этого, — Диме вновь достался злой взгляд, — она будет слушаться! Посмотрим, как запоешь! А я тебе обещаю, к этому все и идет!
— Хм, — усмехнулся папа. — Это у тебя такое отношение к окружающим. Поэтому никого кроме семьи нет. А с людьми надо уметь дружить!
— Ты дебил!? — сложила мама ладони, будто бы молясь. — Господи! Да о какой ты дружбе все несешь? Очни-и-ись! Тебе просто сказали это, чтобы ты успокоился!
Я заметила, как Франк тихо угорает, прикрывшись ладонями.
— О чем мне сказали?
— А плевать! — улыбнулась его жена. — Я не буду тебе ничего разъяснять. Она же у тебя уже взрослая! Не пятнадцать лет! Уже двадцать. Правда, ты, видимо, с возрастом все тупее и тупее, — издевалась мама. — Так что, если все сложится удачно, просто разойдутся. А если нет — то не говори мне потом, что это я ее плохо воспитала и что-то не так сделала. Ясно?
— Нет, не ясно, — растерялся папа.
— А ты милочка, — указала она на меня. — Когда вляпаешься во что-то, а с таким, как этот, ты точно вляпаешься, — обращайся к своему папе.
На этом она громко хлопнула дверью и вновь удалилась.
— Что у нее в голове? — озадачился отец.
— Не обращайте внимания, — рассмеялся Франк. — Уверяю, через пару дней все забудется.
— Да уж… — вздохнул папа. — Это точно. Когда речь зайдет о том, что нам надо что-нибудь купить.
Дима оценил его шутку.
— Ладно, — посмотрел на меня папа. — Езжайте с Юлей.
У меня были смешанные чувства. С одной стороны, я была в шоке оттого, что… что свободна, но, с другой…
— Она же отойдет?
— Да конечно! — убедил меня папа.
— Мы собираемся уезжать тридцатого, — тем временем обратился Дима к моему папе. — Чтобы заранее подготовиться, все сделать… ну и…
— Хорошо, — по-моему, моему папе уже было все равно. Ему слишком тяжело дался этот разговор.
— Спасибо, — протянул ему руку Франк.
Молча пожав ее, мой отец поспешил удалиться.
И тут… только тогда, когда мы остались с Димой наедине, я стала яснее понимать, что сейчас произошло.
— Пойдем проводишь меня, — Романов отправился в прихожую на первый этаж.
— Дима!!! Это был какой-то кошмар!
— Ч-ч-ч! — Романов тут же прикрыл мне рот. — Не надо!
— Я не верю! — прошептала так, чтобы нас никто не услышал.
— Будь поспокойней, — еще тише ответил мне Франк. — Тем более нас могут слушать.
— Ладно, но-о-о… о чем ты думал… когда говорил о Юле!?
— Ха-ха-ха! — это был самый тихий смех на планете.
Прижавшись друг к другу лбами, мы не могли прекратить веселиться.
— Я думала, что… ты не сможешь выкрутиться…
— Да я сам охерел, когда твоя мать начала ебать меня с этим звонком. Пришлось бы звонить кому-нибудь, но-о-о… если бы она еще и попросила телефон… не знаю-ю-ю…
— Думаешь, она простит меня?
— Кто? Мать? — спросил он. — Пф-ф-ф… да она не права во всем! Угомонись! Тем более отец на твоей стороне.
— Как ты это с ним делаешь? — прошептала я.
— Не знаю, — пожал Дима плечами. — Он просто ведется на все, что я ему втираю!
— А почему у меня так не получается?
— Потому что ты не умеешь врать, — провел он по моим волосам и, притянув к себе, поцеловал.
— Не боишься теперь мою маму?
— А что мне ее бояться? — Франк подошел к двери. — Пройдет Новый год, и она забудется. Я тебе гарантирую это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ла-а-а-адно… ты каким-то образом управляешь моим отцом, еще и споришь с мамой, а еще недавно не желал к ним за милю подходить.
— Ха-ха-ха! Времена меняются, — подмигнул он мне. — Я тебе позвоню, как буду свободен. — Обсудим все насчет поездки.