— Еще… — едва выдохнул он, когда их поцелуй прервался
— Да, мой хороший, отпусти себя. — прошептал незнакомец снова прикасаясь к его губам.
На этот раз поцелуй стал более глубоким, казалось, что маг задался целью так изучить его губы, чтоб потом иметь возможность узнать их среди тысячи других. С каждой секундой язык незнакомца становился все смелее и смелее, проникая внутрь, изучая каждый миллиметр на своем пути.
— Какой же ты вкусный. — прозвучал голос из тумана, в то время как его обладатель переключился на его шею, прокладывая себе дорожку из поцелуев спускаясь все ниже и ниже.
— Кто ты? — снова спросил он, понимая, что ещё несколько мгновений, и он совсем не сможет говорить, с головой погрузившись в накрывающую его волну желания. — Как тебя зовут?
— Но ведь ты меня знаешь. Вот и скажи как меня зовут. — в голосе из тумана послышался смех. Пока маг говорил, его руки окутанные дымкой, начали путешествовать по его телу, легонько поглаживая и дразня.
— Но я не знаю твоего имени. — едва смог простонать он. Ласки незнакомца заводили его все сильнее и сильнее, и все что ему сейчас хотелось это забыть обо всем и погрузиться в мир страсти и желания, дверь в который ему уже приоткрыл маг из тумана.
— Нет, мой хороший, так не пойдет, — незнакомец внезапно замер, едва касаясь его тела. — Я не буду продолжать, пока ты не назовешь меня.
От разочарования он смог только застонать.
— Тише, родной, тише, — его волосы чуть шевелились от шепота незнакомца. — Все будет, только скажи кто я?..
* * *
В Выручай комнате, раскинувшись на кушетке, которая была трансфоримирована из кресла, спал Национальный герой, гриффиндорец Гарри Поттер. Неизвестно что ему снилось вот только с его губ раз за разом слетало одно и тоже слово. Не просыпаясь, он снова и снова повторял единственное имя.
* * *
Драко поднял глаза от пергамента и посмотрел на своего декана:
— Но это невозможно. Это какой-то розыгрыш. — парень хорошо знал, как ценится место простого подмастерья у такого мастера как Роберто Борджиа. А за место соавтора… Да большинство слизеринцев которые планировали заниматься зельедельем мечтали хотя бы просто показать свои разработки. А место соавтора Мастера Зелья было пределом их мечтаний. А тут столь серьезное предложение и сделанное не самому Невиллу, а официальное обращение к его семье. Это Малфой никак не мог уложить в своём сознании.
— Драко, я только что при вас сломал именную печать, которой было запечатано письмо. — проговорил зельедел, забирая у Малфоя пергамент. — А как ты знаешь, леди Долгопупс не та ведьма, которая может позволить себе так шутить.
— Но тогда что это? — спросил Малфой, понимал, что профессор прав, но все равно не мог понять, что могло заставить именитого Мастера написать такое послание.
Зельевар молчал, словно и не слышав обращенного к нему вопроса. Драко не решился побеспокоить декана ещё раз когда в разговор вмешался молчавший до того Тео.
— Это разговор только для посвященных? Или мне тоже можно присоедениться? — произнес молчащий до этого момента Тео.
— Читай. — сказал профессор и протянул Нотту пергамент, чем несказанно удивил парня. Обычно профессор весьма неохотно делился информацией.
— Это ширма. — уверенно произнес слизеринец, как только прочитал послание.
— Тео, при всем моём уважении к твоему семейному дару, я не думаю что Роберто Борджиа просто придумал этот повод для встречи с леди Долгопупс, — скептически отнесся Снейп к заявлению студента. — И я поверю в то, что Мастер Зельеделья уровня Борджиа может взять себе Невилла в соавторы, не раньше чем услышу это от него сам.
— Профессор, он действительно собирается сделать Невилла своим партнёром по созданию зелий, — тихо заговорил Нотт, который снова чувствовал что родовой дар не даст ему сейчас замолчать. — Вот только эта причина не основная, она призвана скрывать другую, еще более значимую для итальянца.
— И что это за причина? — уточнил Снейп, не понимая, что для зельедела может быть более важным, чем соавтор.
— Не знаю. — честно ответил Теодор. — Но это действительно веская причина.
— Ладно возможно мне удастся что-то узнать на самой встрече. — задумчиво произнес профессор. — Что касается вас, вы идете на обед, после него забираете нашего слизеринского гриффиндорца и сидите у меня в кабинете зелий. Внимание к себе не привлекать, и так за сегодня отметились везде, где только возможно. Если кто-то войдет: Нотт с Поттером на отработке, а ты, Драко, учишь Национального героя обращениям, хотя думаю, что он и сам все прекрасно знает. Как использовать это время мне тебя не надо учить.
— Профессор, — зельедела остановил вопрос Малфоя, когда он уже собирался убрать защиту. — О чем вчера говорил отец, когда я ушел? Он сильно возмущался по поводу наших будущих отношений с Гарри?
Снейп подумал, что, не смотря на все пережитое, внутри у Драко ещё остается тот мальчик, которому все же нужна поддержка родных.
— Как будто у него была возможность возмущаться и протестовать. — хмыкнул зельедел. — Ни ты, ни твоя прекрасная матушка, не оставили даже шанса Люциусу на недовольство. Он сейчас будет делать все, чтобы только вы остались с ним. Так что, Драко, сейчас все зависит только от тебя и от твоих действий.
Закончив говорить профессор взмахнул палочкой и сняв щиты вышел из кабинета. Обрадованный его словами Малфой только мечтательно улыбнулся, предвкушая будущую совместную отработку со своим упрямым, но ставшим таким дорогим львенком.
Понедельник 3 (части 70–83)
Часть 1 (70)не бечено
Первым, что бросилось в глаза зельеделу в личной гостиной леди Долгопупс, были две картины, висящие над камином. На каждой из них было изображено по одной супружеской паре. На одной картине Снейп без труда узнал счастливых Френка и Алису Долгопупс. Вторую пару зельеделу пришлось долго рассматривать, прежде чем он понял, что юная, прекрасная девушка, так задорно улыбающаяся с портрета это сама леди Долгопупс. А мужественный юноша стоящий рядом с нею это отец Френка, покойный муж Августы Реджинальд Долгопупс.
Профессор стоял, разглядывая их таких молодых и счастливых, и вспоминал какие версии ходили в Магическом мире, в то время когда их курс заканчивал Хогвартс и когда Реджинальд Долгопупс внезапно погиб при весьма загадочных обстоятельствах. Но его смерть тогда никто не стал серьезно расследовать. Времена были неспокойные, Воландеморт уже всходил на политическую арену Англии и смерть главы семейства списали на несчастный случай. Сейчас же профессор размышлял над вопросом, а попал бы в аврорат Френк Долгопупс если бы на тот момент его отец был бы жив. Ведь тогда вероятность нарушения молодой четой планов Темного лорда была бы сведена к минимуму. В таком случае Невилл Долгопупс вообще не подходил бы под пророчество, сделанное Трелони и подслушанное им той ночью в «Кабаньей голове».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});