ему Соловков или Колымы. Но он принял единственное спасительное решение – чтобы не испытывать свою судьбу, вынужден был отречься от всех родственников. По выводам следственной комиссии судом ОГПУ ему был вынесен приговор: пять лет условно. Так Н. А. Астров «поступил» на работу в «шарашку» при ЭКУ ОГПУ. Он, как инженер технического отдела, стал заниматься разработкой двигателей транспортных машин и принимал участие в создании первых плавающих танков. В мае 1934 года Н. А. Астров был назначен начальником конструкторского бюро Московского машиностроительного (танкового) завода № 37 в Сокольниках, а затем – главным конструктором.
Имя Н. А. Астрова должно ассоциироваться не только с его личностью, но еще и с главной его заслугой – созданием школы инженерно-интеллектуальной мысли в лице и образе ОКБ-40 (Особого конструкторского бюро) Мытищинского машиностроительного завода[141]. В его личном деле сохранилась запись: «судимость не снята».
Кадровую основу будущего ОКБ составляли «бауманцы». Но приглашались и талантливые инженеры, окончившие другие ВУЗы и начинавшие свою профессиональную деятельность вместе с Н. А. Астровым еще до Великой Отечественной войны на Московском машиностроительном заводе № 37 – Р. А. Аншелевич, А. В. Богачев, К. А. Полунин, С. А. Прокофьев, Н. Г. Чеканов, И. Я. Цвейбель.
Николай Александрович был главным конструктором с 1934 по 1941 год. Начавшаяся Великая Отечественная война разбросала специалистов по различным заводам Советского Союза. Сам Н. А. Астров оказался в Горьком, где работал заместителем у известного конструктора А. А. Липгарта.
Однако приказ наркома вооружений Д. Ф. Устинова (24 апреля 1942 года) как бы заново соединил московских специалистов. Первым Главным конструктором ОКБ-40 был назначен Н. А. Попов, о котором, к сожалению, мало что известно. С 1943 по 1946 годы Н. А. Астров буквально разрывался между Горьким и Мытищами. Зачастую приходилось пользоваться личным мотоциклом. В Мытищах он был уже главным конструктором, а в Горьком – заместителем главного конструктора.
Решением Комитета обороны за Мытищинским заводом были закреплены вопросы разработки и изготовления легких танков и самоходных артиллерийских установок (САУ). Средние танки оставались за ХТЗ (Харьковским тракторным заводом), тяжелые – за Ленинградским заводом.
В то время еще оставались в Москве известные специалисты, работавшие в НАМИ и НАТИ. Деловые и творческие связи с ними помогали Н. А. Астрову успешно решать многие комплексные задачи по оборонной тематике, возникавшие перед ОКБ-40 Мытищинского завода. Уникальное вооружение, устанавливавшееся на САУ, легкие и тяжелые танки, разрабатывалось в ЦАКБ (Центральное артиллерийское конструкторское бюро) В. Г. Грабина[142] в подмосковном Калининграде, входившем в то время в состав Мытищинского района. В ЦАКБ разрабатывались различные виды вооружения – орудия зенитные и полевые, для оснащения боевых кораблей и авиации, САУ и танков. Натурные стрельбы на полигоне по трофейной технике показывали блестящие результаты и по прошивке брони тяжелых «Тигров» и «Фердинандов» из 100-мм пушки ЦАКБ. После успешных стрельб начальник отдела К. К. Ренне сообщал В. Г. Грабину телеграммой: «Василий Гаврилович! …По «Тигру» с 500–1000 метров и 1300 метров под утлом 30 градусов – лоб, и 30 градусов – борт, проколачиваем без труда…»
Справа налево: Н. А. Астров, В. Окунев и А. А. Липгарт на испытательном полигоне в окрестностях г. Горького, 1942 г.
Привязку и установку орудий на легкие танки и САУ-76 осуществляли совместными усилиями инженеров и опытных специалистов ОКБ-40 и ЦАКБ. Что касается ходовой части и трансмиссии, то в этом направлении Н. А. Астров поддерживал творческие контакты с известными разработчиками из НАТИ:
– М. К. Кристи, один из старейших специалистов, разработавший метод определения сопротивления повороту гусеничных машин и сконструировавший механизм поворота танков Т-10 и Т-м;
– Н. Ф. Вержбицкий и А. А. Крейслер – специалисты в области разработки конструкций артиллерийских тягачей;
– Е. Г. Попов, специалист по размещению реактивных установок на автомобилях, тракторах и артиллерийских тягачах…
В НАМИ работали не менее известные специалисты, как правило, конструкторы и расчетчики, которые составляли инженерную элиту оборонной промышленности. Поэтому их разработки в последующие годы широко применялись и при изготовлении машин сугубо гражданского назначения (уже в послевоенное время). Творческие связи Н. А. Астрова со многими специалистами ГАЗа, НАТИ и НАМИ продолжались не один десяток лет. Он поддерживал с ними и чисто личные отношения, всегда привлекал их к совместной работе в ОКБ-40. В результате совместной творческой деятельности «изделия» комплектовались и изготавливались так, что увязывались требуемые характеристики, заложенные в техническом задании. Однако на натурных испытаниях и после боевых действий вносились новые требования, которые приводили к изменениям в конструкции отдельных узлов. Такое положение обязывало срочно модернизировать изделия. А в условиях военного времени это требовало постоянного напряжения ума и обостренной интуиции, все объединялось в одном слове – самоотдача.
Высокое чувство ответственности Н. А. Астров пронес через всю свою жизнь. Николай Александрович в составленных им записках и конспектах для выступления по телевидению никогда не забывал своих учителей и единомышленников. Он всегда отмечал не только их деловые качества – работоспособность, организаторский талант, научно-инженерное мышление, но и их человеческие качества.
С особой теплотой Н. А. Астров отзывался о ведущих специалистах Горьковского завода, таких как главный конструктор ГАЗа А. А. Липгарт, разработчик бронеавтомобилей В. А Грачев, будущий главный конструктор ЗИЛа Н. М. Кригер. В его записях есть и такие строки: «Не надо думать, что только эти трое конструкторов, хотя они и были особо яркими фигурами в конструкторско-экспериментальном отделе ГАЗа, и определяли лицо завода. Десятки других незаслуженно забытых фамилий перечислять сейчас просто невозможно. Но необходимо отметить хотя бы тех, которые сохранились в памяти: инженеры-конструкторы Мозохин, Эварт, Борисов, Сорочкин, испытатели – Буданов, Алексеев, Макеев, Калибург; водители – Зяблов, Итальянцев, Дубинин; производственники – Власов, Сторожко, Фрейндлин, Батанов и многие другие…»
К сожалению, многие имена штатных специалистов из ОКБ-40 того времени сегодня забыты (по причине прошлой секретности) или известны только узкому кругу единомышленников.
Николай Александрович собирал вокруг себя творчески одаренных людей, ибо понимал, что умами не разбрасываются, умы собирают. А чтобы сохранить творческий коллектив, необходима своевременная поддержка в реализации творческого замысла ближайших помощников. Так формировал Н. А. Астров научно-инженерное сообщество специалистов, так поступали и его преемники.
Н. А. Астров, 1945 г., инженер-полковник
Его окружение всегда отличалось интеллигентностью и скромностью. Это были люди разносторонне образованные и прекрасно знающие свое дело. Объединенными усилиями многих специалистов решались широкомасштабные задачи и выполнялись конкретные задания, как с точки зрения конструкторской мысли, так и с точки зрения технологии процесса изготовления изделия. Более совершенные разработки