– Внесу разъяснения для Маргариты Валдисовны, – знакомый вам, милейшая, господин Пальцев провел сегодня нелегкий, можно сказать, судьбоносный день. С утра он посетил подземную сокровищницу и задумал избавиться от соучастников – наглых, мешавших ему иностранцев.
– Это его ребята явились к нам – такие бесшумные, такие черные и открыли пальбу! – пояснил кот. – Мы с Шарлем сразу рухнули на ковер, обливаясь кровью. Девять дыр, леди, вы не поверите! Можно весь мех попортить.
Роланд положил на тарелку Маргариты самые аппетитные куски мяса:
– Извольте есть Не стоит утруждать себя голоданием. Вам понадобятся силы. – Так вот, Пальцев сделал все возможное, что бы заложить фундамент будущего величия. Организовал террористический акт на окружной, предал своих бывших соратников и дал распоряжение о поголовном истреблении нашей симпатичной компании. Причем весьма хитро запутал госчиновников и отвлек от предотвращении катастрофы. Скоро случится нечто ужасное, грандиозно подлое. А в это самое время герой будет находиться далеко отсюда – на Лазурном берегу в сопровождении верных друзей, с которыми и собирается разделить руководство страной.
– Простите, экселенц… – насторожилась Маргарита, – о какой ужасной катастрофе вы говорите?
– О взрыве, естественно. Будет уничтожено вон то строение, – он кивнул на окно. – Под прикрытием археологических подземных работ люди Пальцева начинили его фундамент взрывчаткой. Да какой! Супер! Разнесет в крошку – можете не сомневаться.
– Взорвать Храм!? О, нет! – Маргарита вскочила, просительно сжав ладони. – Это никак, никак не может произойти! Этого невозможно допустить!
– Не слушайте ее, экселенц, – ввернул кот. – Она не из религиозных фанаток. В своего Бога верит. И вообще девушка хорошая – выращивает котов.
– Не имеет значения в какого Бога! – вспыхнула Маргарита. – Дело не в церковных ритуалах, а в людях! Они мечтали, верили, ошибались, погибали… А потом захотели исправить ошибки, искупить вину… И построили собор заново!
Роланд расхохотался.
– Полагаете, экселенц, это невозможно? – с вызовом посмотрела в насмешливое лицо Маргарита. – Невозможно исправить ошибки?
– Исправление ошибок – весьма прибыльная статья. Взять хотя бы того же Альберта Владленовича. Организованный им телемарафон взволновал общественность. Граждане России, вплоть до старушек–пенсионерок, сдавали деньги на восстановление Храма. Все они попало в карман самого организатора, – с назидательной интонацией отчитался Шарль. – Если вы еще этого не поняли, детка.
Маргарита вымолвила горестно:
– Я так и знала…
– А вы только что призывали к терпению, к справедливости и при этом заявляли о желании стать ведьмой. Нонсенс! У ведьм, милейшая, иной взгляд на мир, другой моральный кодекс. Ненавидеть и мстить, – Роланд строго взглянул на гостью.
– Ненавидеть, мстить и еще – веселиться! – к столу с подносом в руках подошла стройная обнаженная брюнетка в белом фартучке и хрустальных "шпильках". Копну буйно вьющихся волос озаряли отсветы пламени, шею обезображивал багровый шрам.
– Белла!? – поразилась Маргарита, осмысливая лишь сейчас природу их странной дружбы. Но та, глянув с изумлением, подругу, кажется, не узнала. Сверкнув изумрудными глазами, водрузила на стол старые запыленные бутылки.
– Из вашего погреба, экселенц.
– Весьма кстати, – одобрил Роланд. – Нам предстоит хорошо повеселиться.
– Бал?! – догадалась Маргарита.
– А разве непременно должен быть бал? Батон, пригласи даму на танец. Какую музыку изволите? Утесов, Козловский, Лемешев? – в руках у Роланда оказались пластинки. – Здесь даже есть американский джаз.
Батон вскочил и церемонно предложил даме согнутую лапу.
Маргарита отрицательно покачала головой.
– Мне не нужны танцы. Дело совсем в другом…С тех пор, как стало известно про ваши балы полнолуния, экселенц, обойтись без бала просто невозможно. Поверьте, – она вскинула голову и взглянула твердо в лицо демона: – Без этого никак нельзя.
– Не хитрите, милая, вы жаждете вовсе не бала, а вознаграждения за него. Вам известно, конечно, что ничего нельзя просить, особенно у тех, кто сильнее. Но вы печетесь не о себе. Вы надеетесь вернуть своего Мастера, уныло проговорил Роланд. – Только почему непременно – бал?
– Если бал не состоится, то останется разочарование и пустое место. Маргарита встала из–за стола и отступила к окну, словно заняла место в центре сцены. Ее цветущее платье источало теперь терпкий аромат увядания розы роняли лепестки. – Бал – это не только развлечение для вас и повинность для его королевы, за исполнение которой вы щедро награждаете. Бал – эта вершина судьбы, главное, что может свершить женщина ради своей совести, своей гордости, ради своей любви… Если не будет бала – не будет ни возмездия, ни упоения, ни чуда! Женщины будут стареть и умирать, не испытав своей власти! Они так и не узнают, что были рождены королевами.
Отдернув вздувшиеся парусом шторы, Маргарита распахнула створку окна и легко вспрыгнула на подоконник. – Я знаю, что такое любовь. И я умею летать. Мастер сделал меня летучей! – Она стояла, прислонившись спиной к раме. Ветер развевал ее туманное платье и длинные волосы, на лице играли отсветы прожекторов. – Смотрите, я не боюсь! – Отделившись от рамы, Маргарита повернулась к открывшейся под ее ногами пропасти. Внизу по блестящему от дождя асфальту скользили маленькие автомобили, в смоляных водах реки чешуйчато отражался желтый свет фонарей. Маргарита вдохнула влажный, горчивший вредными примесями воздух столицы, поднялась на цыпочки, протянула перед собой руки и встряхнула волосами: – Глядите же!
– Решено! Бал, бал! – ударил ладонями Роланд. – Да снимите ее от туда.
Коротышка Амарелло оказался хорошо натренированным в балетных поддержках партнером. Легко и даже изящно подхватив девушку, он поставил ее перед Роландом, раскрасневшуюся, осыпанную вновь посвежевшими алыми розами.
– Впечатляющая смелость. Вы тронули меня, – улыбнулся Роланд. – Прошу прощения за это испытанье.
Маргарита опустила глаза. Слезы покатились градом, осыпая ткань платья. Там, где они падали, на туманном шифоне распускались нежные незабудки. Шарль усадил ее в кресло и подал бокал гранатового вина:
– У вас разыгрались нервишки, голубушка!
– Ну и чем же мы повеселим гостей на нашем торжестве? – Роланд переместился в кресло. Стол очистился, явив взору костяную инкрустацию на красном дереве в виде зодиакального круга. – Подумайте сами, друзья. Гробы с подгнившими мертвецами, вылетающие из камина, ушли в прошлое вместе с нейлоновыми париками, накладными ресницами, девичьей скромностью, твистом и другими атрибутами непуганых совдеповских шестидесятых. Встающими из могил покойниками, байками из склепа, похождениями очередного серийного убийцы сегодня не проймешь даже школьника.
– А монстры, извращенцы, инопланетяне… – заведомо кислым голосом предложил Шарль.
– Маски уродов и прочие страшилки продаются для сеха в ближайшем магазине, – парировал Роланд. – И кого сегодня, скажите мне, приведет в трепет нагая женщина в праздничной компании? Я заметил здесь в Москве такие места…
– Осмелюсь напомнить, экселенц, такие места всегда и везде были в разном количестве и качестве, естественно, – компетентно заверил Шарль. Голые женщины – тоже. Но застенчивая красавица, тем более – королева, к тому же обнаженная и на представительнейшем из балов – это пока еще нетленная ценность.
– Похоже, с королевской кровью у Маргариты Валдисовны нет никаких проблем? – вскинул косую бровь Роланд.
– Высшей пробы, – доложила явившаяся у освещенного стола Зелла. – От самых Нибелунгов. По дальней, но прочной ветви.
– Я так и знала, – с облегчением выдохнула Маргарита.
Глава 23
– Решено, – Роланд поднялся. – Даме необходимо отдохнуть, а мы займемся подготовкой бала. Надо разослать уведомления, пригласить наблюдателей. Ждите нас здесь, Маргарита Валдисовна. И ни за что никуда не ходите. – Он поднялся, развевая складки черного плаща. Тотчас встала и свита.
– А полет, экселенц? – тихо, но требовательно произнесла Маргарита. Он ведь не будет обычной волшебной прогулкой?
– "Обычное волшебство" – вот до чего уже договорились, – Роланд усмехнулся. – Что же требуется – необыкновенное чудо?
– Чудо, экселенц. Чудо возмездия, чудо справедливого наказания, чудо сострадания и воздаяния. Есть много несчастных людей, незаслуженно обиженных, экселенц, и множество тех, кто не имеет права называться людьми. И те и другие должны получить по заслугам – по преступлению и по страданию своему.
– Эти давно занимаются компетентные небесные департаменты. Но вы не надеетесь на высшую справедливость и хотите осуществить ее немедля, сейчас, собственными руками, – Роланд вздохнул, обращаясь к свите: – М–м–да… в смысле смирения и терпимости человечество безнадежно.