И наконец, небезынтересно отметить, как антисталинская оппозиция воспринимала Гитлера. Это не только уникальное явление, но и имевшее очень серьезные последствия во внутренней жизни СССР. На полном серьезе Раковский заявил, что почему же не может быть объективно коммунистом Гитлер, раз его цель — борьба с самодержавием царя Кобы Первого?! «Гитлер вторгнется в СССР, и подобно тому, как это было в 1917 году, когда поражение, которое потерпел в те времена царь, дало нам возможность его низвергнуть, поражения, нанесенные Сталину, послужат нам для его свержения… Опять пробьет час для мировой революции».
При всем том, что внешне это смахивает на откровенный бред, это далеко не так. Это идущая непосредственно от «классиков научно обоснованного» бандитизма, особенно от Энгельса, с позволения сказать, «логика». В отечественной историографии почему-то никакого внимания не обращается на одну, чрезвычайно важную для понимания событий 1937 — 1938 гг. работу Сталина от 19 июля 1934 г. — на письмо к членам Политбюро «0 статье Энгельса "Внешняя политика русского царизма"». Между тем эта небольшая работа Сталина является фактически его упреждающим ударом по разрабатывавшейся главарями политической оппозиции еще в начале 30-х гг. политико-идеологической платформе для будущего поражения и переворота. Судя по всему, тут не обошлось без влияния и прямой подсказки лично Троцкого. Один из видных представителей «ленинской гвардии» из запломбированного вагона — являвшийся в то время директором Института Маркса — Энгельса — Ленина Владимир Викторович Адоратский внезапно предложил опубликовать в № 13 — 14 за 1934 г. теоретического органа партии журнала «Большевик» якобы ранее не переводившуюся на русский язык написанную в 1890 г. статью Ф. Энгельса «Внешняя политика русского царизма». Сталину не составило никакого труда мгновенно установить, что это политически очень тонкая провокация с далеко идущими последствиями. Директору Института Маркса — Энгельса — Ленина по меньшей мере грешно было утверждать, тем более в письменной форме (в виде записки в Политбюро), что-де эту статью «классика» ранее не переводили на русский язык. Она вообще была написана Ф. Энгельсом по заказу одного из главарей подрывной организации «Освобождение труда» — хорошо известной по истории политического бандитизма и терроризма в России Веры Засулич. Статья была заказана «классику» для публикации в печатном органе этой организации — журнале «Социалъ-Демократ»[308]. Первая часть статьи была подготовлена Энгельсом не позднее января 1890 г., вторая — в середине лета того же года. А опубликованы они были (соответственно) в февральском и августовском номерах этого журнала за указанный год[309]. Перевод обеих частей статьи Энгельса осуществлен лично Верой Засулич, и в ее редакции она носила название «Иностранная политика русского царизма». Уж что-что, но недавнюю-то предысторию своей партии, как, впрочем, и историю рабочего движения в России директору Института Маркса — Энгельса — Ленина знать полагалось априори, дабы письменно не расписываться в очевидной глупости. А то, видите ли, ранее не переводилась на русский язык?! Со Сталиным этот номер не прошел — Иосиф Виссарионович знал историю досконально! И потому мгновенно понял, в чем глубинная суть этой далеко идущей провокации в тех конкретных условиях.
Генеральный лейтмотив этой яро антироссийской статьи Энгельса заключался в том, что коли внешняя политика России якобы является агрессивной по определению, чему «классик» дал совершенно ложное, но облеченное в псевдонаучную мантию объяснение, то, следовательно, грядущая война кайзеровской Германии против царской России есть война якобы справедливая, едва ли не освободительная, и чуть ли не единственный способ устранения якобы имеющей место быть «русской угрозы», в роли «источника» которой был выставлен русский царизм, причем именно на том основании, что-де он является «последней твердыней общеевропейской реакции»! Энгельс, как, впрочем, и Маркс, всю жизнь исповедовал не просто ярую русофобию и вообще славянофобию, но и задолго до нацистов с их человеконенавистнической идеологией и практикой сформулировал то, что впоследствии ублюдок Альфред Розенберг выдал за свои мысли: «Там, где речь идет о существовании, о свободном развитии всех ресурсов больших наций, там сентиментальная заботливость о некотором количестве… славян не играет никакой роли»! «Классик» «научно обоснованного» бандитизма утверждал, что русским (как, впрочем, и сербам) «обеспечены ненависть всей Европы и кровавая революционная война всего Запада против них»[310]. Что, как говорится, мы и имеем по сию пору…
Попытка Адоратского и стоявших за ним оппозиционных сил вновь опубликовать эту статью Энгельса в ситуации 1934 г. действительно являла собой очень тонкую, с далеко идущими целями политическую провокацию. Она означала призыв к определенным действиям антигосударственного характера. Публикация неизбежно обозначила бы негативное в ретроспективе отношение к налаживавшемуся тогда с конца 1880-х — в 1890-х гг. франко-русскому союзу и лишение российской внешней политики «всякого доверия в глазах общественного мнения Европы». А за этим скрывалось намерение оппозиции провести негативную параллель с событиями 1934 г.
Отчетливо понимая истинную цель привода Гитлера к власти в Германии — нападение на СССР, сразу же после того, как нацисты оказались у кормила власти, но в основном с конца 1933 — начала 1934 г. Сталин стал активно добиваться создания Восточного пакта в составе Франции, ее основных союзниц в Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европе (Польши, Чехословакии, Румынии и Югославии) и СССР. Конечно, не самое лучшее решение совместно с таким дерьмом, как тогдашние правящие круги Франции, пытаться создать Восточный пакт в целях европейской безопасности. Однако на тот момент ситуация была, как в известной русской пословице — «за неимением гербовой, пишем на простой». Сталину пришлось иметь дело с тем дерьмом, которое тогда возглавляло Францию. Правда, в колоссальной степени тому способствовали далеко не самые объективные доклады М. Литвинова и М. Розенберга. Как бы там ни было, но в 1934 г. Сталин все еще всерьез смотрел на пакт с Францией. Сам же факт публикации такой статьи Энгельса, хотя и эзоповым языком, означал бы призыв к недопущению повторения такого союза, на этот раз против не кайзеровской, а гитлеровской Германии. Проще говоря, в случае публикации это был бы совершенно ясный выпад против политики создания Восточного пакта. Впрочем, дело даже не столько в Восточном пакте как таковом, сколько в том, что это был завуалированный призыв не мешать Гитлеру готовиться к войне против СССР. Более того. Одновременно она прозвучала бы и как призыв к совершению якобы «буржуазной революции», то есть государственного переворота силами внутренней оппозиции, как едва ли не единственной возможности предотвратить мировую войну, ликвидировав тем самым якобы имевшую место «русскую угрозу». В связи с этим необходимо особо подчеркнуть следующее. Патологический русофоб Энгельс утверждал в статье, что своими успехами на международной арене в XIX в. Россия якобы обязана некой всемогущей и талантливой шайке иностранных авантюристов! Что-де именно эта «шайка» основала какой-то «своего рода новый иезуитский орден»! Что-де именно она сделала Россию не только великой и могущественной, но и внушающей страх остальному миру! Что-де эта «шайка» якобы открыла России путь к мировому господству?! Отсюда и глобальный вывод этого «классика» русофобствующего бандитизма мирового масштаба. Раз внешняя политика России якобы по определению является не только агрессивной, но и направленной к завоеванию мирового господства, раз «генератором» такой внешней политики России является та самая, якобы основавшая «своего рода новый иезуитский орден» шайка талантливых иностранных авантюристов, то, следовательно, для предотвращения «русской угрозы» необходимо свержение русского царизма «как последней твердыни общеевропейской реакции» в ходе якобы освободительной и потому справедливой войны Германии против России и в результате буржуазной революции!
Конечно, из-под пера «классика» вышел форменный бред, но для антисталинской оппозиции и это годилось, лишь бы только Сталина свергнуть. Потому что получалась якобы некая аналогия с внутренними процессами в СССР. Ведь вся оппозиция также считала, что Сталин незаконно захватил власть. В ситуации 1934 г. получалось, что это было направлено против Сталина и его сторонников, их курса на строительство социализма в одной стране и едва только наметившегося курса на всеобщую демократизацию внутренней жизни страны. Публикация такой статьи «классика» означала бы едва завуалированный ассоциативный призыв как к свержению Сталина и советской власти, так и к недопущению возобновления союза с Францией теперь уже СССР. В последнем была заинтересована прежде всего Великобритания. Не удивительно, но факт, что эта попытка Адоратского совпала также и с призывом Троцкого ко всем оппозиционным силам внутри СССР консолидировать свои ряды и усилия в целях свержения советской власти и Сталина в ходе войны. Там ведь прямо говорилось, что-де «победа Германии есть, стало быть, победа революции»!