Читать интересную книгу За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян

Десятилетиями на этот вопрос ответа не находилось. Лишь в последнее время кое-что стало проясняться. Мало кому известно, что, прежде чем «беса» с треском выперли из Советского Союза, в начале 1929 г. в США с особо засекреченной до сих пор миссией побывала группа из пяти высокопоставленных большевиков. В США они выехали с ведома Сталина. В этом можно не сомневаться. В те времена с США не было дипломатических отношений, и каждый выезд в Америку был на особом контроле. Без санкции Сталина такое произойти не могло. Но что делала эта группа в Америке — вот в чем вопрос.

С одной стороны, очень похоже на то, что, не имея серьезных средств для финансирования первой пятилетки, Сталин решил с выгодой для СССР обменять шкуру уже ни на что не годного, но пока еще любезного американскому капиталу Троцкого на соответствующие Инвестиции американского (и вообще иностранного) капитала в советскую экономику. Как прямые, так и опосредствованные, Главным образом, через возможности германского капитала. Судя по всему, Сталин гарантировал соответствующим американским структурам не только, а возможно, даже и не столько безопасный выезд Троцкого из СССР в обмен на американские инвестиции. В первую очередь, судя по всему, было гарантировано непредание Троцкого советскому суду, на котором именно в гласном судебном порядке были бы установлены все шашни «6eca» с американским капиталом в ходе так называемой русской революции со всеми вытекающими из этого крайне негативными последствиями для США[301]. Проще говоря, то был весьма тонкий шантаж американского капитала по принципу: мы знаем, что вы внаглую ограбили Россию в ходе так называемой революции, знаем, на какие средства американская экономика бурно развивалась после окончания Первой мировой войны — здесь следует иметь в виду, что с 1913 г. и до «нового курса» Рузвельта ряд американских банков имел право самостоятельной эмиссии долларов исходя из своих запасов золота, которые до невероятия разбухли именно после «русской революции», — но в то же время мы понимаем, что репатриировать украденные средства, особенно золото, очень трудно, если вообще возможно, однако мы можем изрядно испортить вам жизнь, так что, во избежание глобального скандала, извольте раскошелиться на финансирование первой пятилетки. Скрипя зубами американские банкиры вынуждены были пойти на это. Правда, в ряде случаев весьма своеобразно — например, приперли к стенке яро юдофобствовавшего в те времена Генри Форда и вынудили его построить в СССР гигантский автомобильный завод.

По всем признакам это была весьма выгодная сделка. С одной стороны, Троцкого действительно изгнали из СССР, причем даже разрешили взять с собой весь его громадный личный архив, за которым советской разведке потом пришлось гоняться по всей Европе, а с другой — на американские инвестиции вполне успешно была осуществлена первая пятилетка. На такой вариант решения проблемы Троцкого наводят следующие факты. Прежде всего, именно в 1929 г. началось крупномасштабное сотрудничество с известной американской фирмой «А. Кан и К°», построившей в СССР громадное количество крупных промышленных предприятий. Пакет советских заказов этой фирмы составлял 2 миллиарда долларов, что по тем временам было просто-таки архигромаднейшей суммой — по современным меркам это 200 млрд. долларов. Более того. Начиная с середины первой пятилетки, примерно с 1931 г., около одной трети мирового экспорта машин и оборудования направлялось в СССР. В завершавшем же первую пятилетку 1932 г. практически половина мирового экспорта указанной номенклатуры шла в Советский Союз. При этом в 1932 г. СССР поглощал уже ⅓ всей германской машиностроительной продукции, в том числе почти весь объем производившихся там паровых и газовых турбин, прессов, локомобилей, 70 % станков, 60 % экскаваторов, динамомашин и металлических форм, половину никеля, сортового железа воздуходувок и промышленных вентиляторов и т. д. А германская машиностроительная промышленность была наглухо повязана американским капиталом по плану Дауэса. Следовательно, без определенного и весьма деятельного участия американского капитала тут не обошлось. Как ни крути, но для таких гигантских закупок у СССР не было столько средств. Никакое выкачивание средств из деревни, на что многие напирают, но которого не было, о чем уже говорилось выше, никакое затягивание поясов, о чем также много талдычат, и вообще никакие меры подобного характера, включая и часто муссируемые в литературе распродажи художественных ценностей, не могли гарантировать такие масштабы закупок. Чтобы половина мирового экспорта машин и оборудования попала в СССР — нужны были архигромадные средства, которых у СССР не было. Но они появились — как представляется, в результате хитроумной конвертации Сталиным шкуры ни на что не годного беса мировой революции» на американские инвестиции! Вот тут есть резон согласиться с тем, что «марксизм не догма, а руководство к действию».

Однако это одна сторона медали. Другая же заключается в следующем. Во время пребывания этой группы из пяти высокопоставленных большевиков в Америке произошло нечто непредвиденное и явно не предполагавшееся Сталиным. Почему-то эта группа из пяти высокопоставленных большевиков выступила перед американским Советом по внешним сношениям. Совет по внешним сношениям в те времена являлся предпоследней инстанцией перед Комитетом 300 на американском плацдарме англосаксонского Запада. Он напрямую был связан с Королевским Институтом международных дел (исследований), что автоматически означало и прямую связь с британской разведкой. Как отмечал впоследствии исполнительный директор совета У. Мэллори, эти делегаты дали такие ответы, которые «удовлетворили аудиторию, состоявшую из американских банкиров (кстати, член Комитета 300 — С. Уорбург — присутствовал там. — А. М.), но могли бы дискредитировать этих людей дома»[302]. Так вот и спрашивается, что же такого они могли наговорить, что это могло дискредитировать их по возвращении в CCCP?! По времени свершения всех перечисленных выше событий должно выходить так, что именно эта группа и убедила «Их» в том, о чем впоследствии говорил Раковский, что Сталин не может быть низвергнут путем государственного переворота» и что их исторический опыт должен продиктовать им решение повторения со Сталиным того, что было сделано с царем! То есть, по сути, «запросили пардону», что не выполнили задачи, поставленные перед ними еще в 1917 г. и в последующие годы. Но попросили в этой связи организовать новую войну против России, хотя бы и в лице Советского Союза, обещая, что на этот раз они «у-у-ух как разделаются» со Сталиным и с Россией. «Гитлер вторгнется в СССР, — говорил Раковский, — и подобно тому, как это было в 1917 году, когда поражение, которое потерпел в те времена царь, дало нам возможность его низвергнуть, поражения, нанесенные Сталину, послужат нам для его свержения… Опять пробьет час для мировой революции». Ничего другого быть не могло, что могло бы их дискредитировать по возвращении домой. Только это! И судя по всему, именно эта группа и привезла в СССР указание из «вашингтонского обкома партии» о том, что и как надо сделать, чтобы расчистить Гитлеру дорогу к власти в Германии путем нейтрализации германских коммунистов. Чем и занялись Бухарин и прочая шваль — к глубокому сожалению, весьма успешно[303]. О тайных указаниях вашингтонского синклита олигархов Сталина, неестественно», не проинформировали.

Но вот ведь какое дело-то. Абсолютно точно известно, что одним из этих пятерых был Максим Максимович Литвинов, он же Мейер Валлах (Финкельштейн; на самом же Деле — Анох Моисеевич Финкельштейн, он же Мейер Валлах), заместитель народного комиссара по иностранным делам, а с августа 1930 г. — народный комиссар (министр) иностранных дел СССР. Из-за продолжительной болезни официального наркома Г. В. Чичерина Литвинов на протяжении ряда лет фактически исполнял функции наркома, отчаянно, а нередко и в самых жестких формах конфликтуя с первым. Фигура Литвинова — крайне неоднозначная. Со времен эмиграции Литвинов имел широкие связи в англосаксонском мире, долгое время проживал в Англии, был женат на дочери английского историка, но внучке полковника британской армии, а по некоторым данным — сотрудника военной разведки Великобритании. Ярый сторонник выстраивания советской внешней политики в одну линию с внешней политикой западных стран, прежде всего англосаксонских плюс Франции. По сути дела, Литвинов в очень осторожных формах пытался навязать советской внешней политике подчиненную по отношению к Западу роль. Едва ли не на грани паранойи свирепый германофоб, причем задолго до привода зоологического юдофоба Гитлера к власти. Его непримиримая конфронтация с Чичериным базировалась на категорическом неприятии даже умеренного германофильства последнего, с которым Литвинов боролся фактически не на жизнь, а на смерть. Ругань между ними стояла невообразимая — каждый стремился «нашить» другому политический ярлык поувесистей, в соответствии с градацией знаменитой статьи 58 Уголовного кодекса тех времен. Доносы друг на друга сыпались как из рога изобилия. Кстати говоря, погром дипломатических кадров в 1937 — 1938 гг., в сущности-то, был организован непосредственно Литвиновым. Именно с его подачи все более или менее заметные сотрудники советского дипломатического ведомства на германском направлении были репрессированы. Это, конечно, не означает, что у тех вообще не было никакой вины — ни в коей мере, они предостаточно навредили Советскому Союзу и получили по заслугам. Но здесь важно иное, а именно роль Литвинова в этих репрессиях. Потому что в итоге, по мере исчезновения из аппарата НКИД специалистов-германистов, хотя бы и ангажированных в ряде вопросов вопреки всем интересам СССР, резко усиливалась англо и франкофильская составляющая советской внешней политики. В конце концов, это поставило, из-за действий Литвинова, всю советскую внешнюю политику в тупик Мюнхенской изоляции, выбираться из которого Советскому Союзу пришлось уже с помощью известного советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г. Литвинов, как отмечают многие объективные исследователи, едва ли не в буквальном смысле слова носом рыл землю, дабы не допустить даже тени намека хоть на какую-либо нормализацию отношений между Советским Союзом и Германией в 30-х гг. прошлого столетия. И если брать по аналогии с «наездом» Бухарина на Тельмана, то в сфере дипломатии Литвинов систематически «разгуливал» советско-германские отношения именно так, чтобы отношения между ними, в том числе и прежде всего торгово-экономические, только ухудшались. А именно в этом более всего и была заинтересована Великобритания — весь ее МИД в 30-х гг. работал именно на эту цель! Существует немало убедительных, уже опубликованных даже в официальных изданиях документальных свидетельств того, как Литвинов преднамеренно разглашал руководителям западных дипломатий, особенно Англии и Франции, секреты советской внешней политики, особенно в вопросах европейской безопасности, а также торгово-экономических отношений СССР с Германией. И вот в этой связи приобретает чрезвычайное значение одна деталь из истории британской разведки в первой половине ХХ века.