Читать интересную книгу Царство сумеречных роз (СИ) - Даша Игоревна Пар

бутылку коньяка, найденную в тайном жилище Птолемея. Нам тоже было что обсудить, учитывая всё случившееся.

Сидя на ледяном бетоне на краю крыши, я думала о Дардене и Яне.

Два непримиримых врага, а между ними я. Какова была моя роль во всём этом? Мне казалось, что я имею значение, казалось, что я управляю событиями, что в нужный момент вытащу свои козыри и разыграю партию на своих условиях. Наивное мышление на фоне партий, разыгранных опытными игроками. Даже шулерами, если говорить о Яне.

Моё внимание привлекли последние закатные лучи, тонкой-тонкой полосой проступившие сквозь пухлые, насыщенные водой, сизые облака с тёмно-синим отливом. Эта розовато-красная полоса как открытая рана на небесном теле. Облака сбиваются в тучи, клубятся от сильных ветров, и кажется, что кровь, как бурный поток течёт вниз к горизонту. Смертельная рана.

— Что будет дальше? — спрашиваю, наблюдая, как внизу Дарден пожимает руку Николь.

Словно почувствовав мой взгляд, он оборачивается, смотрит на нас со странным выражением на лице. А потом уходит к одному из микроавтобусов. Он даже не попрощался.

Настоящее и прошлое тают как дым. У меня вновь ничего нет.

— Официальная версия — безумство Птолемея и его опыты, основанные на документах твоего отца. Севастьян заключит сделку с вечными, чтобы не испортить репутацию Конгрегации. Елизавету выпустят из тюрьмы. Подельников Птолемея казнят по-тихому. Моё участие изымут из дела благодаря моей неоценимой помощи в раскрытии столь вопиющего заговора. Место в Шестиугольнике останется за моим кланом. Жаль, что стать Потентатом не удастся. Но я терпелив, выжду, — объяснил Ян, с той же странной грустью глядя на закат.

Я знала, что нас не услышат, поэтому тихо сказала:

— Но ведь ты знал всё, кроме того, что происходит с Дарденом. Знал про Лею, знал, что делает Птолемей. У меня есть доказательства. Те самые документы и файлы, что пытался выкрасть Арду.

Ян перевёл взгляд на меня. Впервые я увидела неподдельный восторг в его глазах. И немного раздражения на то, что я посмела бросить ему вызов.

— Прекрасная и смелая. Не боишься последствий?

— Брось, я ввязалась во всё это только из-за Птолемея. Я знала, как надо показаться тебе, чтобы ты поверил. Мне нужно было оказаться внутри вампирского царства, чтобы отомстить приёмному отцу за всё, что он со мной сделал. Кажется, я справилась.

— И что теперь? Будешь мстить мне?

Я непонимающе уставилась на него, а он перевёл взгляд на отъезжающий микроавтобус. Нетрудно догадаться, о чём он думает.

— Дарден одичал. Непонятно только, почему его то швыряет до крайней точки, то возвращает назад. Факт один — это дорога в один конец. Такое не свалишь на чары Розы. Я вынужден доложить об этом Шестиугольнику. Даже учитывая все обстоятельства. Это будет милосердием.

— И кто говорил о мести, — зло произнесла я.

— Предпочтёшь видеть его страдания? — огрызнулся он. — Дэн был моим другом. Моим врагом. Я не знаю, кто мы теперь, но уж точно я не собираюсь стоять в стороне и ждать, когда он начнёт убивать.

— Я могу ему помочь, — я решилась на откровенность. — Не знаю, захочет ли он принять мою помощь, но я могу избавить его от дикости.

Ян повернулся ко мне, смерив внимательным взглядом, в котором читалось и любопытство, и неверие, и даже обида.

— Просто дай нам время. В конце концов, ты должен мне, — добавила я, а заметив, как исказилось его лицо, воскликнула: — Ради кровавого ангела, Ян! Не превращай всё это в дешёвый балаган. Дэн отверг меня, но я не могу поступить аналогичным образом. Я помогу ему. И нет, я не готова дать тебе ответ на тот самый вопрос.

— Да? А мне кажется, что ответ уже есть.

* * *

Запах роз кружил голову. Цветы будто прощались с Розой, они вовсю распустились, несмотря на сугробы за панорамными окнами. В рассветных пастельных тонах фиолетовый цвет смотрелся особенно сочно. Гладя лепестки, такие пухлые и нежные, истончающие неповторимый сладкий аромат с примесью чего-то древесного, лесного и тёмного, я вспоминала её. Своё альтер эго. Злобного двойника.

Последние восемь лет мы жили в параллельных мирах. Любили одних и тех же мужчин, имели одного отца на двоих. Проходили через схожую трансформацию. С той лишь разницей, что Роза сошла с ума и превратилась в монстра Лею, а я обрела ясный ум и стала самой собой. Мне было безумно жаль её. В ней жила та же червоточина, что и во мной. В ней было так много от меня самой, но если я смогла удержаться на краю, выдержать это испытание жестокостью, то она добровольно шагнула вперёд и упала в расщелину.

Вампиры так и не узнали, что мы, дампиры, способны управлять ими. Люди Офортоса зачистили все улики. Для Шестиугольника была создана отредактированная версия, в которой Птолемей, используя исследования Кирилла, создал фабрику монстров. Он пытался обуздать дикость и самому стать вампиром. Для общественности была выбрана версия, что он не преуспел. Так оно и было на самом деле. Его убил не нож Дэна, а яд, текущий по его венам.

Конгрегация полностью поддержала версию Офортоса. Они заключили сделку, по которой скрыли всё, что было им известно, в обмен на умалчивание о собственном участии. Хотя Севастьян пытался торговаться. Его ненависть ко мне базировалась на его знаниях: дампиры способны управлять вампирами и создавать упырей. Это не было придумкой Кирилла. Он просто разобрался, как это работает, пусть и не до конца, ведь настоящие обращённые иные.

Я знаю это наверняка. Григорий — мой первый аль-верро. Так назвал его Офортос в нашем последнем разговоре. Мой будущий учитель и наставник ждёт меня в Греции. Я обязательно приеду к нему. Но позже. Когда начнутся майские грозы. Пока у меня ещё были дела в столице, хоть для их исполнения и пришлось напроситься к Савелию, ведь я не могла вернуться в Цитадель, несмотря на предложение Елизаветы присоединиться к её клану. Она даже пообещала рассмотреть моё желание обрести свой клан, если я помогу её сыну.

Но захочет ли он принять мою помощь?

— Что ты хотела, Дарья? — раздался голос позади.

Я сжала бутон в кулак, и сладость сменилась приторностью, да такой вязкой, что в ней проступили нотки гниения. Обернувшись, я увидела его. Совершенно невозмутимого, стоящего в тени раскидистого южного дерева. В белой рубашке и брюках, причёсанного, его руки в карманах брюк, волосы — почти красные в туманном свете раннего утра.

— Скоро состоятся выборы нового Потентата, — сказала я. — Твоя мать вновь предложит свою кандидатуру и,