Читать интересную книгу Вампиры тут голодные (СИ) - Марс Тони

Старейшины вздрогнули от звучного смеха, кто-то тихо начал читать молитву, глаза Касара оставались убийственно равнодушны.

— А я не хочу. — ухмыльнулся герцог. — Да, я сказал, что не собираюсь отвечать на эти вопросы, чему же вы так удивлены? — в толпе вампиров послышались возмущенные охи и ахи.

— Какая дерзость! — проскрипел Асмаэль, — Мы дали тебе так много, а у тебя хватает дерзости говорить со старейшинами без капли уважения! — Касар брезгливо сморщился.

И это самый старый старейшина? Маниэр говорила, что ему должно быть почти три тысячи лет. Вдвое младше Касара, а сколько спеси и надменности. Эти подростки и правда раздражают.

— Мне не за что вас уважать. — леденяще ответил герцог, — Но есть за что убить.

Глава совета старейшин медленно вдохнул и выдохнул, собираясь с мыслями. Почему Кифен начал так себя вести? Должна быть весомая причина.

Переселенец по нраву довольно спокоен, но раз перешел на угрозы, значит проблему стоит искать вовне.

Что может давить на графа и пугать его? Только потеря власти — Кифен едва успел распробовать ее на вкус, как его собрались лишить лакомого куска.

— Кифен, я пообещал, что решу проблему с титулом, и я сдержу свое слово. Тебе нет нужды торопить меня или идти на подобное. — спокойно произнес Доллир. — Даже если ты зол или расстроен подобное… поведение ничего не решит.

Касар пренебрежительно отмахнулся. И чего он ожидал? Старейшины и не задумывались о том, какую свинью подложили графу, а теперь считают, что Кифен боится потерять причину своих головных болей и бессонных ночей. Как глупо.

— Разве я заикнулся о титуле? — герцог хищно оскалился и старейшины похолодели от этой улыбки. — Вы так же наивны, как и недальновидны.

Доллир прикрыл глаза, пропуская оскорбление мимо ушей. Сначала нужно понять, что случилось и успокоить Кифена, а после уже читать мораль. Странно, что Маниэр не сообщала о резких переменах в графе.

Однако, увы, везде найдутся те, кто, как сказал герцог, так же наивны, как и недальновидны.

— Он одержим! — Асмаэль дрожащей рукой указал на Касара, с ужасом отшатнувшись назад.

И это абсурдное заявление в ту секунду показалось всем по-настоящему правдивым, иначе как еще они могли объяснить столь резкую перемену в поведении графа Кифена.

— Кто ты? — напряженно нахмурился Доллир. Герцог насмешливо взглянул на герб над своей головой.

— Разве не ясно? Я Вальдернеский.

— Как и все мы здесь. — резонно отметил Доллир. — Прошу представиться как подобает.

— Раз уж просите… — герцог встал, смерив совет старейшин суровым взглядом, и проговорил, — Герцог Касар Вальдернеский.

— Хватит шутить, мальчишка! — рассерженно вскрикнул старейшина Имир, — Спускайся сюда, Кифен, немедля! Хоть я и стар, но покалечить тебя могу! Каков наглец! Решил, что мы поверим? Не смог удержать власть и решил надавить на нас? Невоспитанное иномирное отродье!

— Кто разрешал открывать тебе рот? — равнодушно бросил Касар и кинул в вопящего старейшину заклинание. Имир схватился за горло и осел на пол, хрипло дыша, а после, вздрогнув, неверяще провел ладонью по животу и с ужасом увидел кровь на руке.

Вампиры молчаливо наблюдали за сценой, впервые на их памяти кто-то смел поднять руку на старейшину. И как известно, именно герцог Касар славился тем, что весь совет старейшин ползал у него в ногах.

Старейшина Имир потрепыхался несколько минут и испустил дух. Никто так и не решился приблизиться к товарищу или хоть как-то помочь.

Касар разочарованно отвернулся. Им, любому из них, хватило б маленького заклинания, чтобы спасти того старика, но эти трусливые блудные псы, что думают лишь о себе… Как строить мир, когда твои руки и ноги поддерживают те, кто в любой момент уйдет, стоит появиться малейшей опасности. Такой разрозненности в своем народе герцог не видел еще никогда.

Вампиры всегда держались вместе, помогали друг другу и не бросали собрата в беде.

Но мира, который он знал, Вальдернеских, которых он знал, больше не существовало.

И осознавать то, что его клан боле не тот, что прежде было куда горше, чем он представлял. Не осталось причин ни для жалости, ни для сочувствия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава 53, про тех, кто дружелюбно проливает кровь

Герцог окинул залу полуприкрытыми глазами. Как же печально видеть, что его клан изменился до неузнаваемости. Касар заботился о своем народе, о каждом из них, как о родных детях, он дал кров и защиту, дал вампирам силу.

Но Вальдернеские превратились в это… кучку жалких жадных властолюбцев.

В подобных существах он не мог узреть родство, таких герцог не мог считать вампирами. И за их смерть его не будут терзать ни вина, ни сожаление.

Говорят, Кровавый герцог никогда не делал различий для тех, кого убивает, но Касар всегда помнил, чью кровь проливал.

И человечность в нем давно иссякла, она была отравлена чужими предательствами, пролита горькими слезами, иссушена жестокостью судьбы. Осталось совсем немного — только для самых близких, грубая, неловкая, непонятная. А Касар уже и не помнил нормальной жизни, без войны и крови.

Он сражался за мир, за свободу словно безумец, и сейчас видит перед собой тех, кого раньше уничтожал, но теперь они часть его клана, часть его семьи. И это разъедало жгучим неудержимым пламенем.

В чем смысл его жизни, какой толк от всех стараний, если Вальдернеские пали так низко, что и стыдно взглянуть?

Касар рвано выдохнул. Если бы он знал, чем всё обернётся, то никогда б не стал насильно призывать в этот мир Кифена, дожил спокойно свои года, увидел внуков и не знал, никогда бы не узнал, во что превратиться его народ.

— Можете ли вы как-то доказать нам, что вы герцог Касар? — промолвил Доллир, пристально глядя на герцога, — Не вмените нам эту просьбу в дерзость. Вы с графом Кифеном похожи, словно единоутробные братья, оттого сомнения и терзают нас.

Герцог перевел взгляд на главу совета старейшин и пожалел, что когда-то отказался от идеи поставить пару своих статуй в родовом гнезде. Тогда б ни у кого не возникло сомнений.

Касар неодобрительно издал короткое “Пф” и устремил взор на тело мертвого Имира. Теперь его уже слишком поздно спасать, а ведь они могли попытаться отвлечь его, Касара, разговором и аккуратно подлечить старейшину. Но все трусливо разбежались, как крысы. И это невероятно злило. Точно так же, как и разочаровало.

— Как же вы раздражаете. И почему я только решил создать совет старейшин? — пробормотал герцог, уставившись в потолок.

Собственно, и чем он может подтвердить свою личность?

И зачем раздумывать лишний раз? Можно просто убить их всех, они до смехотворства бесполезны, даже гнездо не смогли поддерживать в должном состоянии, какой с них прок?

Доллир интуитивно заметил опасный блеск глаз Касара и торопливо предложил:

— Ходят слухи, что из этого зала есть тайный проход в запасное убежище, о котором никто, кроме герцога Касара не знал. Если вы откроете проход, этого будет достаточно.

— И что вы будете делать потом? Загадите убежище? — по одной лишь интонации стало ясно, что открывать секретный ход Касар не собирается.

— Клану тяжело ютиться в гнезде, а за пределами небезопасно. К сожалению, другие, более мелкие гнезда давно уже разрушены и жить мы можем лишь тут. Мы заселимся в убежище, дабы не жить в притеснении, в коем пребываем сейчас. — пояснил Доллир, осторожно подбирая слова.

— Притеснение… — герцог не скрывал язвительной улыбки. Эти остолопы только и делают, что бездельничают, а теперь пытаются его разжалобить? Надо было раньше думать. — И кто же смеет притеснять славный клан Вальдернеских? Разве нас не бояться? Разве нашим именем не пугают детей? Неужели наши зелья не лучшие? Наши земли богаты и плодородны, угодья обширны, а правитель страны давний союзник. Так кто же смеет притеснять вас?

— Всё немного изменилось за те года, что вы ждали своего пробуждения. — с сожалением обронил Доллир.

Касар поджал губы. Он знал, видел.