– Что за нелепые сравнения! Нельзя так говорить о важных вещах. – Но на самом деле он развеселил Римму Львовну. – И откуда только в твоей голове что берется? Я, например, никогда не могу сказать что-то смешное к месту. Но как тебе мое предложение?
– Никак. В смысле если Лера тебе подходит, то договор может быть подписан хоть завтра.
– Какой договор? – не поняла мама, довольная, однако, что сын доверяет ей выбор будущей спутницы жизни.
– Как какой? Брачный, разумеется. Я, такой-то, такой-то, обязуюсь жениться на девице такой-то, такой-то, а в случае невыполнения с меня будет взыскан штраф в размере... В каком размере, а, мам, чтобы вам с папой было не очень накладно?
– Ну, Боря, ну я же серьезно, а ты... – Римма Львовна развела руками, словно демонстрируя свою незащищенность перед его умственными упражнениями. Она поила Бореньку чаем в гостиной, нарочно пытаясь направить его мысли в уютное домашнее русло. И легкомыслие сына в ее планы никак не вписывалось.
Однако Боря поскучнел, желание подразнить мать пропало. Ушло как вода в песок.
– А если серьезно, мама, то лучше будет, я думаю, пригласить Леру к нам вместе с родителями. И невзначай узнать и их мнение на этот счет.
– Да какое у них может быть мнение? Насколько я знаю с твоих слов, люди они хоть и приличные, но до наших достатков им далеко. И сын у меня не наркоман, не пьяница, без пяти минут аспирант и перспективный. Пойди найди такого в наше время! – Но все же мама согласилась с его предложением. – Хотя ты прав, родителей пригласить нужно. А потом ты поговоришь с Лерой.
– Это без проблем, – постановил Боренька и спешно занял рот пирожным, чтобы не говорить уж более ничего.
Состоялось все, как и хотела Римма Львовна. Встреча на Эльбе прошла по-союзнически тепло. Родители Леры, оба преподаватели в платной школе-лицее, не только не были против, а даже были готовы отдать дочь замуж немедленно, плюнув на диплом и университет, но для приличия не возражали подождать.
Так вот и вышло, что в конце этого сумасшедшего года сдавший на «красные» пятерки госэкзамены и защитивший дипломную работу молодой аспирант Борис Семенович Фельдман и его официальная невеста Александра Куропаткина, она же Лера, очутились на солнечном сочинском пляже. В романтическом путешествии, оплаченном из щедрого кармана Фельдмана Семена Абрамовича, академика и консультанта. Гостиница «Жемчужина» все еще была в престиже, номер был «люкс», деньги на карманные расходы были представлены объемной пачкой, Лера была мило уравновешенна, настроение Бори было похоронное.
Дело было не в море, солнце и даже не в Лере. Ни то, ни другое, ни третье не играло роли в Бориных ипохондриях. А только получалось – один этап жизни он уже прошел, отшагал свою юность, отшагает и молодость. Без всякого толка. Будто в компьютерной игрушке перешел на следующий уровень, набрав призрачные очки и абстрактный опыт. То есть не набрав ничего. И то, что ждет его на следующих уровнях, Боря знает не хуже, чем многострадальную, поминаемую всуе таблицу Менделеева. Он будет аспирантом, потом кандидатом, потом профессором, а если очень постарается, то и академиком. По меньшей мере членом-корреспондентом. Будет читать лекции, брать взятки за экзамены и поступления и воровать научные идеи беззащитных ассистентов, потому что на саму науку ему давно уже плевать. А вот на то, как он, Боря Фельдман, проживет остаток своих дней до могилы, – нет. И прожить его он постарается как можно сытнее и комфортнее. И конечно, женится на Лере. Ведь это все равно что завести собаку. Даже лучше. По крайней мере удобнее. У него родятся непременно какие-нибудь дети, и он их вырастит и воспитает, как должно, и внуков тоже воспитает, если доверят. А потом оставит им все то барахло, которое нажил за свою несправедливо короткую жизнь, и они будут ему благодарны за всю эту денежно-материальную лабуду, на которую не купишь и одного лишнего вздоха. И ляжет под гранитный дорогой памятник, к которому благодарные потомки его, идиоты, сделают позже подзахоронение. Положат рядом его горячо любимую жену, ведь женщины живут дольше мужчин, как будто двум разлагающимся трупам не все равно, где валяться. И будут проливать слезы от умиления, про себя подсчитывая долю причитающегося наследства.
Ах, как бы все сложилось иначе, вознагради его Бог, черт, Демиург вечной, неисчерпаемой временем, жизнью. Он свернул бы горы, добился бы бессмертной славы, изжил бы ужас и скуку, сам стал бы подобен вечному, неугомонному двигателю. Испробовал бы добро и зло и выбрал бы добро, ибо бессмертный может позволить себе быть милосердным. Так он мечтал, но мечтал как фантазер, без надежды и веры, потому как был он человек науки и мир знал только как материальную, безжалостную гадость, а буддисты, магометане и даже лучшие из христианских философов все врут. Жизнь души после смерти тела – такая же сказка, как его фантазии, и никем и ничем не доказана. И оттого в ней нет для него утешения.
Однако мысли и настроения не мешали Бореньке каждый день выходить с Лерой на пляж, загорать, купаться, вступать в беседы с другими курортниками. Лера по большей части плескалась в море, Боря же принимал солнечные ванны на берегу. Так что они были вполне довольны друг другом и не пресыщались совместным времяпровождением. Когда хотели есть, шли в один из ресторанчиков на берегу, когда хотели любви, поднимались по обоюдному согласию в номер. Такая упрощенная жизнь отчасти успокаивала Борю.
Пока в один прекрасный день не появилась незнакомка. Прекрасная не прекрасная, но приятная, холеная и, безусловно, симпатичная. По незначительным нюансам одежды и взятому ею на пляж багажу Боря сделал вывод, что незнакомка не из числа гостиничных постоялиц, а местного происхождения. И видать, не из последних, если допущена на гостиничный пляж и облачена в умопомрачительный купальник, предмет завистливых взглядов его Леры, да и не ее одной. Однако незнакомка не долго оставалась незнакомой.
Устроившись, не без намеренного кокетства, на соседнем лежаке, незнакомка какое-то время листала блестящий журнал, потом отбросила его, сморщив носик в неудовольствии, и стала неторопливо оглядываться вокруг. Очевидно, потеющий на солнце Боренька приглянулся ей более других, как перспективный собеседник, и незнакомка окликнула его естественным пляжным вопросом:
– Молодой человек, не подскажете, который час?
Боря, конечно, подсказал. Потом сообщил любопытствующей незнакомке и иные сведения – давно ли он прибыл в Сочи и откуда. Затем естественным было и представиться друг другу.
– Борис. Можете для удобства называть меня просто Боря.
– Ирена. Лучше без сокращений.