десятка мужчин. А с вами со всеми справится одной левой. – На недоуменный ропот женщин, добавил: – Я вас предупредил!
Его суровый тон, если не убедил, то, по крайней мере, вселил беспокойство и страх ни к Шилеме, а к самому Ивану, как к сильному мужчине, на голову возвышавшимся над ними.
– Ваня сказал правду, – дон Севильяк оттиснул Лейбу в сторону. – Шилема – воительница. Честно скажу, что даже я иногда её побаиваюсь.
Шилема зыркнула на него коротким взглядом и отступила.
– Ты?.. Её?.. – не поверила Аннет. – Да она против тебя ничто.
Дон Севильяк затрясся и загрохотал от хохота. Женщины и ходоки, те, что остались у костра, подняли головы и посмотрели в их сторону: что там у них случилось?
– Ва-а-аня, – давился дон Севильяк, – ты-ы слышал?
– Да ну тебя, – недовольно отозвался Иван. – Мы же на охоту пошли. А ты, наверное, и вправду всех в округе уже перепугал.
Оказалось, не всех.
Они поднялись по пологому склону, заросшего травой пригорка, и нос к носу столкнулись со стадом голов в тридцать каких-то животных, Они мирно паслись на степном приволье, и лишь при появлении чужаков, оторвались от этого занятия и уставились на них круглыми глазами. Вначале показалось, что они, скорее всего, поспешат убраться с дороги. Однако стадо неуловимым образом сплотилось, словно по команде, и выставило в сторону непрошеных гостей прямые рога почти полуметровой длины. Кончики рогов, будто смазанные маслом, хищно горели на солнце.
– Остановились! – распорядился Иван.
– Вот и мясо! – воскликнул дон Севильяк. – Заметь, Ваня, они траву едят и похожи на козлов, только больших. – С натяжкой, но сравнение дона Севильяка в какой-то степени подходило к названию этого вида жвачных. – Одного или двух подстрелим?
– Двух! – опередила решение Ивана Харусса, и мечтательно произнесла: – Люблю жареное мясо…
– Да, двух, – быстро проговорила Рада. – Я всегда делала…
– Ваня, у тебя лучше получиться, – сказал дон Севильяк. – Стреляй!
Иван снял с плеча автомат, перевёл его на одиночные выстрелы. Сказал:
– Любители мяса будут разделывать туши. Итак, которого?
– Надо помоложе и покрупнее, – Лейба обежала замершее стадо глазами. – Вот этого, – указала она, – и… вон того… Да-да, его.
Иван дважды выстрелил. Выбранные Лейбой псевдокозлы упали, сражённые пулями в голову.
Лейба и Рада захлопали в ладоши. Иван напомнил:
– Вам их разделывать.
Звуки выстрелов должны были, по мысли людей, поскольку так оно и было всегда, как они знали, спугнуть стадо, чтобы потом спокойно подобрать будущее жаркое.
Животные рявкнули совершенно непохоже на блеяние или мычание и, опустив головы почти до земли, пошли на людей. Кроме того, они перестроились клином, поставив впереди самого крупного и матерого своего представителя. Они явно намеревались разъять противную сторону на две группы и справиться с нею поодиночке.
Любительницы мяса побледнели и отступили назад, предоставляя мужчинам свободу действия.
– Не стреляйте! – крикнул дон Севильяк.
Он выдал устрашающий рык, не менее мощный, что издали козлы, и громыхая:
– А ну, прочь с дороги!
Двинулся им навстречу.
За ним, так же как и он, расставив в стороны локти, и выкрикивая разные слова, потянулась Лейба.
Такой манёвр людей козлам показался неожиданным и противоречащим всей их практике. Стадо остановилось, постояло, словно в задумчивости, а потом резко, в прыжке, повернулось к людям задом. Их куцые хвосты разом приподнялись и… из-под них вылетели струи мерзко пахнущей коричневой жижи.
Дон Севильяк и Лейба отскочить не успели.
А стадо с чувством собственного достоинства, фривольно помахивая хвостами, неторопливо засеменило в степь, уверенное, что никто после такой экзотической атаки не решится их преследовать.
Да и кому их преследовать?
Округа утонула в невыносимой вони.
Ветерок, слегка теребивший траву, потянул в сторону людей. Они, зажав носы и задыхаясь, отступали всё дальше и оставляли неразборчиво бубнящего дона Севильяка и кричащую во весь голос Лейбу.
Дышать стало легче лишь на взлобке бугра. Все кашляли, вытирали слезящиеся глаза, отплёвывались.
Снизу к ним неторопливо, прогулочным шагом, поднимался Арно в сопровождении Илоны и Хразы.
– С удачной охотой! – приветствовал он издалека. – У нас тоже всё готово.
– У вас готово, у нас нет, – отозвался Иван. – Нужно много воды. Тут где-то я видел…
– Да, вода есть, – Арно подходил и, наконец, заметил, что с охотниками что-то произошло. – Что тут у вас случилось?
– Иди и понюхай! – сердито сказала Шилема. – Сразу узнаешь.
– Ага, – на красивом лице Арно отразилась досада непонимания.
– Ты её, милый, не слушай, – грудным голосом сказала Храза. – Она у вас…
– Вот потому-то она у нас, – оборвал её Арно. – КЕРГИШЕТ?
– Где вода?
– Да тут, почти рядом. Надо обогнуть…
– Покажешь! Надо выручать дона Севильяка.
– Что с ним? – встревожился Арно.
– Увидишь. Пойдём к нему вдвоём. Только прикрой нос капюшоном. Там не вздохнуть.
– Да что случилось, в конце концов?
– Пойдём. Расскажу по дороге… Сейчас отдышусь. И… Пошли!
Он вкратце поведал Арно, в какую беду попал дон Севильяк.
Арно улыбался, пока не вздохнул зловонного воздуха.
Дон Севильяк рычал и бесновался. Сорвал с себя куртку и с остервенением топтал её. Лейба также сбросила свитер и осталась по пояс голой. Её мясистые тяжёлые, но высокие груди колыхались в такт ногам. Она подражала ходоку и с замысловатыми проклятиями пыталась вытоптать из одежды экскременты и вонь.
Наконец, дон Севильяк поднял голову к подходящим к нему ходоков с прикрытыми носами, хотя это мало помогало, Ивана и Арно.
Лицо их товарища, заляпанное едва стёртой с него вонючей пакости, демонстрировало одно – ярость. Он плевался, задыхался и ругался, поэтому не сразу понял, что от него хотят.
– Где? – прорычал он и, услышав о воде, и, узнав направление к ней, словно вдрызг пьяный, качаясь из стороны в сторону, направился в указанную сторону.
– Э! Куртку подбери! – крикнул ему вдогонку Иван, но дон Севильяк только отмахнулся.
Лейба подобрала свитер, вытянула руки с ним подальше от лица и в бок, и пустилась вдогонку за доном Севильяком.
– Его куртку… Надо бы… Фу!.. – выдохнул Иван. – Чем бы её поддеть? Не в руки же брать.
– И ногами не подкинешь, – буркнул Арно, воротя нос в сторону, что мало помогало, поскольку животные обрызгали не только людей, но и большой участок земли, где они стояли.
– Обложить травой? – цедил сквозь зубы Иван, не зная как поступить.
Куртку бросать нельзя. Это сейчас дон Севильяк оставил её, одурманенный запахом экскрементов и от злости, а потом будет страдать при переходе поля ходьбы. А с него станется. За курткой может не вернуться.
– Что? – спросил Арно. – Если и травой?
– А-а… В конце концов…
Иван поискал глазами и увидел жалкий куст. Отошёл к нему, отдышался, затем выломал две жидкие хворостины. Вернулся и попытался поддеть ими ком, представляющий куртку дона Севильяка. Ветки сломались. Иван стал злиться.
– Ты, – резко сказал он Арно, словно тот в чём-то был виноват, – подбери… э-э… мясо… И при разделке всю требуху выкинуть! И чем дальше, тем лучше! Иначе… Всё!
Он наклонился и поднял бесформенный тяжёлый комок, при этом сетуя про себя: что же это такое твориться? Невероятные события, случившиеся с