Я должен был признать, что Нед Ленд прав в одном отношении: до тех пор, пока корабли не научатся передвигаться по ледяным полям, им придется останавливаться на границе сплошных льдов.
И действительно, несмотря на все усилия, несмотря на отчаянные попытки расколоть льды, «Наутилус» оставался неподвижным.
Обыкновенно, когда корабль не может продвинуться вперед, он возвращается назад. Но здесь возвращение назад было так же невозможно, как и продвижение вперед, так как все проходы закрылись за нами. И если наш корабль оставался бы неподвижным еще некоторое время, он непременно вмерз бы в лед.
Около двух часов пополудни стала обозначаться эта опасность: полынья, в которой стоял «Наутилус», с невероятной быстротой стала затягиваться молодым льдом. Должен признаться, что теперь поведение капитана Немо стало казаться мне верхом неосторожности.
Я находился в это время на палубе. Капитан, наблюдавший уже в течение нескольких минут образование ледяной пленки, обратился ко мне с вопросом:
— Что вы думаете о нашем положении, господин профессор?
— Думаю, что мы прочно застряли, капитан.
— Застряли? Как это понимать?
— Я хочу этим сказать, что мы не можем двинуться ни вперед, ни назад, ни вправо, ни влево. Это положение, по крайней мере, в цивилизованных странах, определяется словом «застрять».
— Следовательно, вы думаете, что «Наутилус» не сможет выбраться отсюда?
— Я мало верю в это, капитан. Дело в том, что на пороге антарктической зимы трудно рассчитывать на передвижку льдов.
— Ах, профессор, вы верны себе, — иронически заметил капитан Немо. — Вам все мерещатся только препятствия да преграды! Позвольте же заявить вам, что «Наутилус» не только освободится из кольца льдов, но и продвинется еще дальше!
— Еще дальше к югу? — спросил я, подняв глаза на капитана Немо.
— Да, господин профессор, он пройдет к самому полюсу!
— К полюсу? — вскричал я, не в силах скрыть недоверия.
— Да, — холодно подтвердил капитан, — к южному полюсу, к этому загадочному месту, где скрещиваются все меридианы земного шара. Вы ведь знаете, что я могу заставить «Наутилус» делать все, что я хочу!
Да, я это знал! Я знал также, что этот человек отважен до безрассудства. Но все-таки только безумец мог осмелиться вступить в борьбу с бесчисленными препятствиями, преграждающими путь к южному полюсу, еще менее доступному, чем северный!
А ведь самые смелые, самые опытные мореплаватели напрасно пытались добраться до северного полюса и отступали, побежденные, или погибали.
Я задал капитану Немо вопрос, не открыл ли он уже этот полюс, на который никогда еще не ступала человеческая нога.
— Нет, — ответил он. — Мы вместе сделаем это открытие. То, что не удавалось другим, удастся мне. Мне никогда еще не случалось заходить на «Наутилусе» так далеко на юг; но, я повторяю вам, мы пройдем еще дальше, до самого полюса!
— Я хочу верить вам, капитан, — иронически ответил я. — И я вам верю! Идем вперед! Для нас нет препятствий! Разобьем этот сплошной лед! Взорвем его, а если он будет сопротивляться, снабдим «Наутилус» крыльями, чтобы он мог перелететь над ним!
— Надо льдом, господин профессор? — спокойно ответил мне капитан Немо. — Нет, зачем же? Мы лучше пройдем подо льдом!
— Подо льдом? — вскрикнул я.
Внезапно меня словно озарило. Я понял, на что рассчитывал капитан Немо. Чудесные свойства «Наутилуса» еще раз должны были сослужить капитану Немо службу!
— Вижу, что мы начинаем понимать друг друга, — улыбнувшись, проговорил капитан. — Вы, кажется, готовы допустить, что такая попытка возможна. Я же совершенно уверен в успехе. То, что недостижимо для обыкновенного судна, легко дастся «Наутилусу». Если возле полюса он встретит материк, он остановится. Но если, напротив, полюс омывается водами океана, мы пройдем до самого полюса!
— В самом деле, — ответил я, увлеченный логическим рассуждением капитана, — если поверхность моря скована льдами, то нижние слои его не могут замерзнуть. И, если я не ошибаюсь, погруженная в воду часть льдины относится к выступающей над уровнем моря, как четыре к одному?
— Да, господин профессор, отношение почти такое. На каждый фут айсберга, выступающий над поверхностью моря, приходится по три фута, погруженных в воду. Таким образом, так как эти ледяные горы не выступают над поверхностью океана больше чем на сто метров, они должны быть погружены в воду не больше чем на триста метров. А что стоит «Наутилусу» погрузиться на триста метров?
— Ничего не стоит!
— Больше того, мы можем опуститься еще глубже, в те слои воды, где температура одинакова под всеми широтами, и там безнаказанно будем насмехаться над тридцати — сорокаградусными морозами, стоящими на открытом воздухе!
— Вы правы, капитан, вы совершенно правы! — воскликнул я.
— Единственная трудность, которую нам, возможно, предстоит преодолеть, — продолжал капитан Немо, — это пребывание под водой в продолжение нескольких суток без возобновления запасов воздуха.
— Только всего? — возразил я. — На «Наутилусе» достаточно вместительные резервуары. Мы заполним их, и они снабдят нас необходимым количеством кислорода!
— Отлично, господин профессор, — снова улыбнулся капитан, — Разрешите мне поделиться с вами еще одним сомнением — мне не хотелось бы, чтобы вы потом обвиняли меня в безрассудстве.
— В чем же вы сомневаетесь? — спросил я капитана Немо.
— Возможно, что море у полюса, если оно существует, целиком сковано льдом, и, следовательно, мы не сможем выбраться на его поверхность.
— Что вы, капитан! Неужели вы забыли, что «Наутилус» вооружен бивнем! Вы сможете направить его по диагонали в ледяной потолок, и он легко пробьет себе выход наружу.
— Однако, господин профессор, сегодня вы заговорили совершенно новым языком.
— Впрочем, капитан, — продолжал я, все больше и больше воспламеняясь, — почему бы нам не встретить на южном полюсе свободное ото льдов море? Полюсы холода не совпадают с земными полюсами как в южном полушарии, так и в северном. Поэтому, пока не будет доказано обратное, мы в праве предполагать существование свободных ото льдов морей или земель в этих двух противоположных точках земного шара.
— И я так думаю, господин профессор, — ответил капитан Немо. — Обратите только внимание на то, что после стольких возражений против моего проекта вы забрасываете меня теперь доводами в его пользу.
Капитан Немо был прав. Я теперь состязался с ним в смелости. Теперь я уговаривал его пуститься в плавание к полюсу. Я даже опередил его.