— О, спасибо, она очень, очень красивая, — Линнет с благоговением рассматривала ее со всех сторон. Она обнаружила внутри несколько шоколадных кнопочек и вновь вскрикнула от радости. Она обняла Селену за ноги. — Ты вернулась навсегда?
— Не навсегда, — сказала Селена. Она осторожно взглянула на Розу. — На некоторое время.
— Но ты обещаешь, что не выйдешь замуж и не найдешь работу?
Роза и Руфа многозначительно посмотрели друг на друга, и Селена постаралась отвести взгляд.
— Я обещаю.
— Хорошо. Ты хочешь посмотреть «Самую плохую ведьму»?
— Нет, спасибо. Я хочу поговорить с бабушкой.
— Хорошо. — Линнет побежала досматривать фильм, прижав сумочку к груди.
— Она хочет поговорить со мной! — пробормотала Роза. — Ты слышала? Она выразила желание поговорить со мной!
— Прекрати, мама, — сказала Руфа. — Селена, не обращай внимания, садись, выпей чашечку чая.
— Не волнуйся, я и не рассчитывала ни на что другое, кроме этой ядовитой иронии. — Селена разместила в кресле свое длинное тело. — Рада, что ты здесь. Я собиралась позвонить тебе.
Роза села в кресло напротив нее.
— Я просто счастлива видеть тебя, дорогая, но объясни мне ради Бога, что происходит? Ты действительно собираешься вернуться домой?
— Если ты меня примешь.
— Конечно, я приму тебя, не надо драматизировать. Но как же твоя замечательная карьера?
— Я не хочу больше этим заниматься, — сказала Селена. — Модельный бизнес — это сплошное дерьмо. — Она криво улыбнулась Руфе. — Я решила попытаться поступить в Кембридж.
— Серьезно? О Боже, это просто замечательно! — С ними вновь была их прежняя Руфа. — Я знала, что ты слишком умна для того, чтобы заниматься этой ерундой.
— Я, наверное, умерла, — проговорила Роза, — и попала в рай. Наконец-то я могу гордиться своим трудным подростком. — Ей показалось, что стрелки часов перевели назад, впервые за Бог знает сколько времени она вспомнила, как выглядит Селена, когда она счастлива. — Что же тебя заставило принять такое решение?
— Рошан постоянно пилил меня, — проговорила Селена. Она машинально потянулась за печеньем. — Но последнее слово оказалось за Максом. Я жаловалась на людей, с которыми мне приходится работать, — на фотографов, которые считают себя Господом Богом, на моделей, которые страдают отвращением к пище, и мерзких женщин, которые говорят о тебе так, как будто тебя здесь нет. И Макс сказал, что я просто должна признать, что не принадлежу к их кругу. Он сказал, что не знает, в чем состояла моя цель, но считает, что на это не стоит тратить всю мою жизнь.
Роза спросила:
— А в чем состояла твоя цель?
— Я не знаю, — Селена чувствовала себя неловко. — Возможно, я хотела доказать, что во мне есть что-то особое.
Руфа тихо засмеялась.
— Тебе это, безусловно, удалось. Твоя фотография на обложке «Вог» просто великолепна. Тристан сказал, что ты похожа на статую «арт деко».
— А кто такой Тристан?
Руфа болезненно покраснела:
— Я забыла, что ты не знаешь его. Он племянник Элис и сейчас гостит у нас на ферме.
— О…
— Настоящий Мужчина всегда говорил, что ты превратишься в настоящую красавицу, которая будет всех сводить с ума, — проговорила Роза. — Поэтому он настоял на том, чтобы тебе на зубы надели эти ужасные металлические скобки. Он даже оплатил счет.
Селена широко улыбнулась ей, продемонстрировав свои безупречные зубы.
— Тогда я ненавидела его за это. Но сейчас я ему очень благодарна.
Руфа сказала:
— Ты и твои зубы это, пожалуй, единственное стоящее капиталовложение из всех, которые он когда-либо сделал.
— Ну, давай продолжай, — нетерпеливо проговорила Роза. — Рассказывай, что было дальше. Именно тогда ты и решила бросить все это?
— Нет, — сказала Селена. — Это было вчера вечером. А сегодня утром меня словно озарило. Я стояла по колено в воде в озере Серпентин в розовато-лиловом бальном платье с пышной юбкой.
— Боже мой, почему?
— Это же были съемки, мама, — рассмеялась Руфа. — Для чего еще она стояла бы в бальном платье в озере Серпентин?
— Это были съемки для Харперс энд Куин, — сказала Селена. — В агентстве страшно разозлятся на меня, я им еще ничего не сказала. Но я вдруг подумала, что, черт возьми, я здесь делаю? Рядом нет ни одного человека, которого я уважаю и тем более люблю. Все относятся ко мне так, словно я сделана из пластика. Я поняла, что и следующая работа будет не лучше. Поэтому я подумала: пропади все пропадом! Я вылезла из воды, стянула с себя это платье, влезла в свои джинсы и отправилась назад к Уэнди. Макс сегодня работает дома. Прежде чем уехать, я купила ему бутылку в Клэренс в знак благодарности. — Она была оживленной и уверенной в себе. — Он, кстати, передает вам всем привет.
Руфа поняла причину ее оживления.
— Ты выбрала для этого самый подходящий момент. Когда начался новый семестр в школе Святой Гильдегарды? Мама, тебе следует сегодня же позвонить миссис Каттинг.
— Я уже позвонила, — спокойно проговорила Селена. — Она была первой, кому я позвонила после того, как смыла грязь и тину со своих ног. Она сказала, что будет очень рада принять меня обратно.
— Эта женщина просто мазохистка, — сказала Роза. — Она столько мучилась с тобой, и я просто не могу поверить, что она хочет еще помучиться.
— Ты просто позвонила миссис Каттинг и сообщила, что собираешься вернуться?! — Руфа была поражена. — Боже, я бы никогда не осмелилась!
— Ты просто зануда и трусиха, — добродушно проговорила Селена. — Ты не знаешь, какие правила можно нарушить, поэтому ты соблюдаешь их все до единого.
— Я соблюдаю? Ну да, миссис Каттинг всегда лучше относилась к отличникам, а я никогда не была гордостью школы.
Роза заметила, что мысли Руфы заняты чем-то другим, ее радость показалась ей немного неестественной. Ведь она больше всего на свете мечтала о том, чтобы Селена вернулась в школу, почему же тогда она не пришла от этой новости в полный восторг? Что с ней случилось? Она кажется еще более красивой, чем всегда, если это, конечно, возможно. Но в ней определенно что-то изменилось. С упавшим сердцем Роза вспомнила, как Руфа выглядела и вела себя, когда она была влюблена в этого ужасного Джонатана. Руфа и любовь — это горючая смесь. Она вся растворялась в сексуальной страсти и вся словно светилась изнутри. Она никогда не выглядела такой с Эдвардом.
Роза спросила:
— Кстати, как там Тристан?
Руфа засмеялась. Она вновь ожила, вся словно загорелась.
— Прекрасно. И наконец-то очень много занимается, потому что у него есть только одна альтернатива — собирать помидоры. Он говорит, что был бы счастлив, если бы никогда в жизни больше не увидел ни одного помидора.