— Я нападаю, — воскликнула она.
— Я сдаюсь.
Дюйм за дюймом, с томительной медлительностью, она впустила его. Они затаили дыхание, не отрывая глаз, друг от друга; затем Джеф сжал ее обнаженные ягодицы обеими руками, а она ухватилась за его плечи. Когда он вошел в нее, заполнив до отказа, Шелби снова приподнялась на колени, потом ритм их движений усилился, бедра Джефа взлетали, подбрасывая ее вверх все быстрее.
— Я люблю тебя, — проговорили оба в один голос.
Ивовый плетеный диванчик потрескивал и скрипел, юбки Шелби шуршали, любовники, задыхаясь, вскрикивали и стонали, а слуги, столпившиеся внизу у камина, покачивали головами и бормотали что-то насчет порочности и испорченности и простых американских девушек.
* * *
На смену марту пришел апрель, и страстная любовь Шелби и Джефа раскрылась в своем неукротимом цветении. Было объявлено о разорванной помолвке между герцогом Эйлсбери и леди Клементиной Бич. Леди Клементина сказала друзьям, что Джеффри переменился в Америке, поэтому нечестно было бы заставлять его придерживаться старых обязательств. К апрелю она уехала в Италию, объяснив, что жаждет новых впечатлений. Уже распространились слухи об инструкторе по верховой езде и леди Клем, так что известие о разорванном обручении не было ни для кого неожиданностью. И часто можно было услышать замечание:
— Все знали, Джеф никогда особенно не стремился жениться на Клемми, так разве можно обвинять их обоих в том, что у них хватило здравого смысла покончить с этим?
К тому же у лондонского общества были другие заботы. Аристократия с нетерпением ожидала весенне-летнего сезона 1903 года. При дворе королевы Виктории, царили уныние и даже скука, в особенности в течение сорока лет ее вдовства. Когда королева умерла, ее подданным потребовалось время, чтобы примириться с утратой той, которая была им как мать, к тому же коронация короля Эдуарда была отложена до лета 1902 года из-за его аппендицита. Только теперь, казалось, светское общество могло по-настоящему насладиться сезоном, со всем его весельем и великолепием.
Новые монархи с самого начала задали тон. Королева Александра была неизменно прекрасна, изящна и добра. Когда она и король Эдуард решили сделать Букингемский дворец своей главной королевской резиденцией, король осмотрел его и провозгласил:
— Очистим этот склеп!
Это могло бы стать лозунгом для всех британцев. Люди чувствовали себя беззаботными, беспечными. Это был новый век, и даже темные тона старого викторианского стиля сменились свежими, веселыми красками.
Привыкая к своему новому окружению, Шелби узнала, что по воскресеньям Лондон отдыхает. Трубочисты не прочищают трубы, уличные торговцы исчезают со своих обычных углов, а от утреннего променада в Гайд-Парке отказываются ради посещения церкви… или для того, чтобы поспать лишний часок после вчерашней ночной пирушки.
В первое воскресенье апреля Джеф, к удивлению Шелби, отвез ее в имение Сандхэрст на своем автомобиле. Они остановились в Оксфорде позавтракать, и она заметила поблекшие золотистые башни колледжа Магдалены, где он когда-то учился.
— Мы как-нибудь вернемся сюда, и я покажу тебе все, — пообещал он, выезжая на идиллические холмы Котсволда, поросшие лесом и оттого, еще более прекрасные.
Они ехали под солнцем в «мерседесе» с открытым верхом, и шарфик Шелби вился у нее за спиной на мягком, благоуханном ветерке. Повсюду виднелось множество нарциссов, и фиалок, и дикого тимьяна, расцветивших немыслимо зеленые луга. Холмы выгибались округло, а долины расшиты были искрящимися ручьями и плакучими ивами.
— Здесь почти так же красиво, как в долине Луары, — заметила Шелби, — или даже в Черных горах.
— Наверное, это высшая похвала, — отозвался он, озорно улыбаясь.
— Ты знаешь, что становишься красивее с каждым днем? Когда ты вот так улыбаешься, я прямо съела бы тебя!
— Хочешь попробовать кусочек сегодня вечером? Я не совсем уверен, чем это кончится, но звучит весьма многообещающе.
Острая, немыслимая радость захлестнула Шелби, и ей пришлось даже зажмуриться, чтобы сдержать ее.
— Ох, Джеф, я так счастлива!
— Так оно и должно быть, шалунишка.
Он посмотрел на нее пристально, так что внутри у нее все напряглось и затрепетало.
— Я только об этом и мечтаю. Когда ты счастлива, весь мир сияет.
День был чудесный — предзнаменование жизни, которая ждала ее, когда она станет не только женой Джефа, но и герцогиней Эйлсбери. Неважно, что почувствовала Шелби, когда впервые взглянула на темно-красные кирпичные башни поместья Сандхэрст, вела она себя сдержанно, и с достоинством. Она попыталась увидеть его в первую очередь как дом, где она будет жить с Джефом.
Слуг заранее предупредили о приезде герцога, и все они были тотчас же очарованы Шелби. Бывает, слуги более консервативны и высокомерны, чем их благородные хозяева, но Мэг Флосс и толстенький старый Парментер так же, как и Мэнипенни до них, почувствовали то светлое и сильное, что было в Шелби, и их теплое приветствие послужило примером для других слуг.
День уже клонился к вечеру, и после короткой прогулки и чая с печеньем Джефу и Шелби пора было отправляться обратно в Лондон. Мэг, кажется, больше всех расстраивалась из-за их отъезда — ее сердце подсказало, что будущая герцогиня станет также и ее подругой. Когда все слуги выстроились для прощания, Мэг Флосс осмелилась заметить герцогу:
— Вы правильно поступили, ваша светлость. Все мы были вовсе не в восторге от той, другой.
В уголках его глаз собрались морщинки, когда он улыбнулся.
— Вам кто-нибудь говорил уже, что вы изумительная женщина, Мэг?
— Только вы, ваша светлость. И этого вполне достаточно.
Рассмеявшись, Джеф взял Шелби под руку, и они спустились по каменным ступеням к ожидавшему их «мерседесу». В отдалении сумерки уже сгущались над старыми тисовыми деревьями и над заросшим лилиями прудом, и Шелби чувствовала, как и сама она точно растворяется в этой прекрасной, овеянной историей старине.
* * *
Во вторник утром Вивиан примчалась на арену на своем дамском велосипеде «Жозефина», чтобы показать Шелби последний выпуск «Дейли Ньюз».
— На этот раз у тебя почти получилось, Шел! — воскликнул Бен. Его племянница отрабатывала трюк, при котором она сама подбрасывала тарелочку, потом хватала винтовку и стреляла по ней. На этот раз Шелби не хватило, казалось, всего какой-нибудь доли секунды. — И, не болтай с Вив! Это отвлечет тебя!
— Что это ты кричишь на меня, — поддразнила она его. — Я ведь все-таки без пяти минут герцогиня!
Весь юмор, этой реплики дошел и до Вив, смотревшей на подходившую подругу.