Читать интересную книгу План вторжения - Рон Хаббард

(…) этого моего водителя.

Она приложила маску к лицу и дернула за ниточку подогрева. Потом, уложив в коробку отставшую оболочку, оглядела себя в зеркале и расхохоталась:

— Вообщето я не отношусь к породе пожирательниц мужских сердец! Но сейчас я здорово смахиваю на их представительницу!

Глаза ее действительно выглядели маняще, рот, казалось, требовал поцелуя, а щеки были окрашены в голубую краску, что символизировало неудовлетворенную страсть. Но все это, увы, делало ее еще красивей. Ничто не способно скрыть красоту Хайти Селлер. Глядя на нее, я испытывал неловкость и иного рода: трудно казать, что маски эти способны были сделать кого-то неузнаваемым! Теперь и графиня надела свою маску. Огромные светящиеся лаза, немного великоватые для лица, черная с оранжевым шерсть маска лепертиджа! Маска как бы намекала на опасность, скрыва бьщуюся под ней. Но во всяком случае сейчас ее не каждый мог бы знать. А кроме того, маска весьма гармонировала с ее светлооранжевым нарядом и сапогами.

Хеллер, продолжая управлять машиной с помощью одних коленей, натянул свою маску. Я мог наблюдать за ним, глядя на отражение в лобовом стекле. Ему достался образ героя нескольких сериалов, так называемого «стального человека» — маска добавляла к его лицу только огромные стальные звезды, расположенные над лазами. Едва ли это вообще можно было назвать изменением внешности. А ведь портреты его так часто мелькали в газетах. Это обстоятельство усугубило мое беспокойство. Тут все они принялись уговаривать меня, чтобы я тоже надел свою маску. Да, мой водитель, повидимому, специально подбирал ее для меня. Это был довольно известный персонаж фильмов ужаса, выступающий в роли демона с торчащими зубами. Жуткая рожа! Нет, у этого Ске решительно отсутствует всякий вкус.

Они продолжали подшучивать над своими масками, над моим грозным видом, но спустя какоето время Хайти и графиня вновь выскользнули на свою излюбленную тему. Предметом их интереса преимущественно сцена и планета Манко. Было совершенно ясно, что они нашли друг в друге настоящих и преданных друзей.

Сияющие лучи цветных прожекторов играли в ночном небе перед нами. Даже на фоне Джойстрит этот квартал, целиком состоящий из клубов, выделялся своей роскошью. Я снова сжался от злых предчувствий. Да, все это грозило обернуться грандиозным спектаклем. И тень Ломбара, казалось, незримо присутствовала на сцене, только как меня угораздило впутаться в такое? Да будь у меня хоть капля здравого смысла, я должен был непременно испортить какнибудь этот (…) аэромобиль, сломать что-то в нем заблаговременно. А теперь — слишком поздно. Сейчас я стремительно падал в бездонные глубины сплошного невезения.

ГЛАВА 3

Хеллер так резко бросил машину вниз, что мне это напомнило его катание на крюке подъемного крана. У меня в глазах рябило от пролетающих мимо огней, и, честно говоря, я до сих пор не могу понять, как это произошло, но аэромобиль мягко, как перышко певчей птички, опустился в самом центре клубного эскалатора для машин. Девушки танцующей походкой направились к дверям, и я наверняка последовал бы за ними, если бы не обратил внимание на то, что Хеллер продолжает стоять у машины. Он не сводил глаз с аэромобиля, пока лента эскалатора не поставила машину на отведенное ей место. Он, как видно, мысленно отметил это место и только тогда повернулся в сторону двери.

Фасад Артистического клуба абсолютно ничем не отличался от фасадов других клубов, выходивших на эту площадь. Он весь светился яркими рекламными огнями и надписями, попеременно то вспыхивавшими, то угасавшими. Наши спутницы тем временем скрылись в дамской комнате, где, должно быть, поправляли свои маски, как это обычно принято у девушек.

Прямо у входной двери столбом стоял один из служителей клуба в белом вечернем костюме. Рука его самую малость была выдвинута вперед ладонью кверху. Уж я-то прекрасно знал, что ему нужно. Он ждет, что ему сунут в руку пятерку только за то, что он проводит нас к одному из лучших столиков. Не говоря уже о пятерке, у меня вообще не было никаких денег, если не считать фальшивых купюр. Я резко остановился и застыл как вкопанный, не в силах пройти мимо него.

— Я зайду на минуточку в мужскую комнату — мне нужно по править маску, — сказал Хеллер и тут же скрылся за дверью, оставив меня совершенно беззащитным наедине с этим бандитом, как я сразу же метко окрестил привратника.

Это было уже далеко не первое испытание моего мужества в тот вечер!

Но тут совсем по непонятным мне причинам появился еще один привратник — официант? метрдотель? — который с лучезарной улыбкой на устах выплыл из глубины зала, делая мне приглашающие жесты. Не думая о последствиях, я устремился к нему, оставив безвнимания первого.

А еще через мгновение рядом возник Хеллер, девушки тоже и — хозяин? — провел нас в глубину главного зала. Вечер еще только начинался, но большинство столиков уже оказались занятыми. Маски, маски, море масок всех форм и видов. Масса людей, скрывающих свое лицо или стремящихся остаться неузнанными. Музыка играла вовсю!

Я старался не глядеть по сторонам, поэтому, опустив глаза, невольно обратил внимание на ноги, а вернее — на обувь развлекающейся здесь публики. Что за обилие фасонов, форм и размеров! Как фантастически все это выглядит на полупрозрачном покрытии пола с постоянно меняющейся подсветкой самых разных цветов.

Столы, столы, столы — весь зал был уставлен ими. Наконец хозяин подвел нас к одному, слегка возвышавшемуся над остальными и стоявшему у самой стены. Быстрым взглядом я сразу же оценил обстановку. Запасной выход был совсемрядом. Мы удобно расселись, и я осмелился повнимательней осмотреть клубный зал. Неподалеку находилась приподнятая площадка для оркестра и еще дальше сцена. Справа же от нас было большое открытое пространство для танцев, ограниченное спадавшими до самого пола портьерами.

Исполнительница баллад, певичка далеко не из лучших, выламывалась перед оркестром, изливая душу в пронзительных воплях. Горе ее особо подчеркивалось черным трагическим гримом, сплошь покрывавщим лицо, по которому катились красные слезы. Я просто изнемогал от желания поглядеть наконец, где у них тут вывешены расценки блюд. Хоть я и не мог расплатиться за обед, мне все-таки хотелось иметь представление, во что все это обойдется. Потом я вдруг увидел, что меню находится прямо под прозрачной поверхностью стола. Нужно было нажать специальную кнопку, и загорался свет, но даже и без всякого света можно было разобрать некоторые буквы и цифры. У меня возникло подозрение, что цены эти были никак не меньше пятерок и десяток! Целые столбцы этих и только этих цифр! Неуж-то здесь вообще не было блюд, которые стоили бы меньше пятерки или десятки за одну порцию? Ну и дела!

Исполнительница баллад кончила свой номер и была вознаграждена умеренными аплодисментами. Она раскланялась и возвратилась на свое место за столиком. Потом из-за другого столика поднялся мужчина и вышел на отведенное для танцев место. Он достал из-за лацканов вечернего костюма несколько колец, вроде бы поджег их и принялся жонглировать. Кое-кто мог бы подумать, что он рискует обжечь себе руки, но было все-таки понятно, что огонь этот не настоящий, а просто имитация.

Поняла теперь, почему клуб называется Артистическим? — вполголоса сказал Хеллер, наклоняясь к графине. — Все, кто сюда приходит, должны выступить со своим номером. И так продолжается всю ночь.

Неужто никто тут не испытывает страха перед публичными выступлениями? — спросил я.

Руководство клуба позаботилось и об этом, — сказал Хеллер. — Они строго ведут учет, и, если кто-либо из сидящих за столом отказывается или уклоняется от выступления, счет стола удваивается.

Очень интересно придумано, — сказала графиня. И снова рассмеялась.

Мне же было не до смеха! И хотя я вообще не мог уплатить по счету, сама мысль о том, что он к тому же может быть удвоен, привела меня в ужас.

Я просто умираю от голода, — сказала Хайти.

А чего бы вы хотели? — спросил я, вынужденный играть роль гостеприимного хозяина.

Хеллер подозвал желтокожего официанта: он нажал кнопку, и поверхность стола озарилась мягким светом. Самое удивительное, что меню перед каждым из сидящих оказалось в вертикальном положении.

Я чуть не умер, когда увидел перечень блюд стоимостью в пять и десять кредиток. В горле у меня пересохло.

— Заказывайте! — с трудом выдавил я кайможно небрежнее. Прозвучало это как погребальная песнь. Все решили взять себе горных веснянок — дичь, доставляемую с планеты Чимптон. Дичь с Чимптона считается изысканным деликатесом, но цена все-таки непомерно высока — целых десять кредиток порция! После долгих и, можно сказать, даже торжественных дебатов компания остановила свой выбор на искристой шипучке. Десять кредиток баллончик! После этого они довольно быстро сошлись на горящем торте из мороженого на десерт. По пятнадцать кредиток порция! Моя способность к молниеносным расчетам подсказала мне общую сумму — сто пять кредиток!