Читать интересную книгу Приключения Филиппа в его странствованиях по свету - Уильям Теккерей

Глава XXXIV

ВЪ КОТОРОЙ Я ПРИЗНАЮСЬ, ЧТО ФИЛИППЪ СКАЗАЛЪ НЕПРАВДУ

Шарлотта съ няней и ребёнкомъ опять появилась въ нашемъ домѣ на Королевскомъ сквэрѣ, гдѣ хозяйка всегда была имъ рада. Молодая женщина была въ большомъ восторгѣ, а когда мнѣ услыхала причину, то вытаращила глаза отъ удивленія. Она объявила, что докторъ Фирминъ прислалъ вексель на сорокъ фунтовъ изъ Нью-Йорка. Утѣшительно было думать, что бѣдный докторъ Фирминъ старался загладить отчасти сдѣланное имъ зло, что онъ раскаявался и можетъ-быть становился честнымъ и добрымъ. Обѣ женщины радовались, что грѣшникъ раскаявается, кого-то обвинили въ скептицизмѣ, въ цинизмѣ и тому подобномъ за то, что онъ сомнѣвался въ справедливости этого извѣстія. Признаюсь, я думалъ, что подарокъ сорока фунтовъ сыну, которому онъ долженъ тысячи, не служилъ еще большимъ доказательствомъ исправленія доктора.

О! какъ разсердились нѣкоторые люди, когда настоящая исторія наконецъ обнаружилась! Не потому, что они ошибались, а я оказался правъ, о, нѣтъ! но потому что этотъ несчастный докторъ не имѣлъ никакого намѣренія раскаяться.

— О, Филиппъ! вскричала мистриссъ Лора, увидѣвъ въ первый разъ послѣ того Филиппа: — какъ мнѣ было пріятно слышать объ этомъ векселѣ!

— О какомъ векселѣ? спросилъ Филиппъ.

— Отъ вашего отца изъ Нью-Йорна.

— О! сказалъ Филиппъ, вспыхнувъ.

— Какъ? развѣ это неправда? спрашиваемъ мы.

— Бѣдная Шарлотта не понимаетъ дѣлъ, а письма я ей не читалъ. Вотъ оно.

Онъ подалъ мнѣ документа, и я имѣю позволеніе привести его здѣсь.

Нью-Йоркъ.

"Итакъ, мой малый Филиппъ, я могу поздравить себя съ достиженіемъ дѣдовскихъ почестей! Какъ скоро у меня явился внукъ! Я еще чувствую себѣ молодымъ, не смотря на удары несчастья. Что если мнѣ надоѣло вдовство и я опять вступлю въ супружество? Здѣсь есть нѣсколько дамъ, которыя довольно милостиво смотрятъ на англійскаго джентльмэна. Я могу сказать безъ тщеславія, что англичанинъ хорошаго происхожденія пріобрѣтаетъ утончонность обращенія, которую не могутъ купить доллэры и которой можетъ позавидовать американская милліонерка.

"Твою жену называетъ ангеломъ моя корреспондентка, которая сообщаетъ мнѣ болѣе подробныя свѣдѣнія о моихъ родныхъ, чѣмъ мой сынъ удостоиваетъ мнѣ сообщать. Я слышу, что мистриссъ Филиппъ кротка; мистриссъ Брандонъ говоритъ, что она прелестна, всегда весела. Надѣюсь, что ты научилъ её думать не слишкомъ дурно объ отцѣ ея мужа. Я былъ обманутъ негодяями, которые завлекли меня своими планами, которые обворовали у меня заработанное трудомъ всей жизни, которые заставили меня ложными убѣжденіями до такой степени довѣриться имъ, что я отдалъ все состояніе своё и твоё, мой милый мальчикъ на ихъ предпріятія. Твоя Шарлотта будетъ имѣть либеральный, благоразумный, справедливый взглядъ на это дѣло и скорѣе пожалѣетъ чѣмъ будетъ осуждать мое несчастье. Таковъ взглядъ, съ радостью могу сказать, въ этомъ городѣ, гдѣ есть свѣтскіе люди, знающіе превратности торговой карьеры и извиняющіе несчастье. Быть джентльмэномъ значитъ обладать не малымъ преимуществомъ въ здѣшнемъ обществѣ, гдѣ хорошее происхожденіе, уважаемое имя и образованіе всегда говорятъ въ пользу человѣка обладающаго этимъ. Многіе люди, посѣщаемые нынѣ здѣсь, не имѣютъ этихъ преимуществъ, и я могу и въ высшемъ обществѣ здѣшняго города указать на людей имѣвшихъ денежныя затрудненія подобно мнѣ, храбро возобновившихъ борьбу послѣ своего паденія и теперь вполнѣ возвратившихъ богатство и уваженіе свѣта. Я былъ вчера у Уашинггона Уайта. Развѣ его убѣгаютъ его соотечественники за то, что онъ былъ банкротомъ три раза? Я ничего не видалъ на этомъ континентѣ изящнѣе и богаче его бала. На его женѣ были брилліанты, которымъ позавидовала бы герцогиня. Самые дорогіе вина, великолѣпный ужинъ и миріады утокъ покрывала его столъ. Милая Шарлотта, мой другъ капитанъ Кольнойзъ привезётъ вамъ три парти такихъ утокъ отъ вашего свёкра, который надѣется, что вы подадите ихъ за вашимъ столомъ. Мы ѣли съ ними здѣсь смородинное желэ, но мнѣ лучше нравится по-англійскій лимонъ и кайенскій соусъ.

"Кстати, милый Филиппъ, надѣюсь, что тебя не обезпокоитъ маленькая финансовая операція, къ которой, увы! принудила меня необходимость. Зная, что ты долженъ получить плату съ газеты, я имѣлъ смѣлость попросить полковника — заплатить эти деньги мнѣ. И здѣсь надо платить долги (къ счастью у меня ихъ немного); мой кредиторъ не соглашался на отсрочку и я быль принуждёнъ присвоить себѣ заработки моего бѣднаго Филиппа. Я даль тебѣ срокъ на девяносто дней; съ твоимъ кредитомъ и богатыми друзьями, ты легко можешь передать приложенный вексель и я обѣщаю тебѣ, что когда онъ будитъ представленъ ко взысканію, то по нёмъ выплатитъ всегда любящій отецъ моего Филиппа

"Д. Ф".

"Кстати, твои письма недовольно солоны, говорятъ мой другъ полковникъ. Они изящны и веселы, но здѣшняя публика желаетъ болѣе личностей, разныхъ сканцальчиковъ, понимаешь? Не можешь ли ты напасть на кого-нибудь? Совѣтую тебѣ приправлять перцомъ твоя блюда. Какъ для меня утѣшительно думать, что я доставилъ тебѣ это мѣсто и могъ помочь моему сыну и его молодой семьѣ!

"Д. Ф".

Въ это письмо была вложена бумажка, которую бѣдный Филиппъ сначала принялъ за чекъ, но которая оказалась векселемъ его отца. Этотъ документъ представлялъ деньги полученныя старшимъ Фирминомъ вмѣсто сына! Глаза Филиппа встрѣтились съ глазами его друга. Филиппъ такъ былъ пристыжонъ, какъ-будто самъ сдѣлалъ этотъ дурной поступокъ.

— Потеря этихъ денегъ непріятна для васъ? спрашиваетъ другъ Филиппа.

— Способъ потери непріятемъ, отвѣчалъ Филиппъ:- а деньгами я не дорожу. Онъ не долженъ былъ брать этихъ денегъ. Онъ не долженъ былъ брать. Ну если бѣдная Шарлотта и нашъ малютка будутъ нуждаться! О, другъ! это тяжело перенести, не правда ли? Я честный человѣкъ. Я это думаю и молю Бога, чтобъ я могъ остаться честнымъ. Въ самой крайней бѣдности могъ ли я это сдѣлать? Онъ отецъ рекомендовалъ меня этимъ людямъ и вѣрно думаетъ, что имѣетъ право на мои заработки.

— Не лучше ли вамъ написать къ Нью-Йоркскому издателю и просить просто къ вамъ пересылать деньги? спросилъ другъ Филиппа.

— Это значило бы сказать имъ, что онъ присвоилъ себѣ мои деньги, застоналъ Филиппъ. — Я не могу сказать имъ, что мой отецъ…

— Нѣтъ, но вы можете поблагодарить ихъ, что они передали такую-то сумму доктору, и предупредить, что вы будете писать чеки на газету. Такимъ образомъ они не будутъ платить доктору.

— А если онъ, нуждается, не долженъ ли я помочь ему? Какъ только у меня въ домѣ будутъ четыре крохи, отецъ мои долженъ имѣть одну. Долженъ ли я сердиться за то, что онъ старается помочи себѣ?

И бѣдняжка выпилъ рюмку вина съ плачевной улыбкой.

Я обязанъ упомянуть здѣсь, что старшій Фирминъ имѣлъ обыкновеніе давать изящные обѣды въ Нью-Йоркѣ, гдѣ они стоятъ гораздо дороже чѣмъ въ Европѣ, "чтобъ, говорилъ онъ, поддержать свои медицинскія отношенія". Мнѣ сообщили, что докторъ начиналъ становиться знаменитымъ въ своёмъ новомъ мѣстопребываніи, гдѣ его анекдоты о британской аристократіи принимались съ удовольствіемъ въ нѣкотырыхъ кругахъ.

Но Филиппу непремѣнно слѣдовало имѣть прямо дѣло съ американскими корреспондентами и не пользоваться услугами такого дорогого маклера. Онъ не могъ не согласиться съ этимъ совѣтомъ. Между тѣмъ — пусть это будетъ предостереженіемъ для мужей, никогда не обманывать своихъ жонъ въ самыхъ малѣйшихъ обстоятельствахъ, говорить имъ всё, что они желаютъ знать, не скрывай, ничего отъ этихъ милыхъ и превосходныхъ созданій — надо вамъ знать, милостивыя государыни, что когда Филиппу обѣщали знаменитые американскіе доллэры, онъ обѣщалъ своей женѣ купить малюткѣ восхитительное бѣлое манто обшитое чудесной тесьмой, на которое бѣдная Шарлотта часто смотрѣла жадными глазами, проходя мимо модистки на Ганэй-Ярдѣ, гдѣ признаюсь она любила проходить. Когда Филиппъ сказалъ ей, что отецъ прислалъ сорокъ фунтовъ, обманувъ свою нѣжную жену, она прямо отправилась въ свой любимый магазинъ, трепеща отъ страха, чтобъ очаровательное манто не было продано, нашла его, тотчасъ же надѣла его на малютку, расцаловала крошку и обѣщала прислать деньги на слѣдующій день. Въ этомъ манто малютка съ Шарлоттой пошли встрѣчать папа, когда онъ шолъ домой, по Торнгофской улицѣ. Хотя я было забылъ полъ ребёнка, я потомъ вспомнилъ, что это была дѣвочка и что её звали Лора-Каролина.

— Посмотри, посмотри, папа! кричитъ счастливая мать. — У ней прорѣзался еще зубокъ, какой хорошенькій, посмотрите-ка, сэръ, вы не примѣчаете ничего?

— Что такое? спрашиваетъ Филиппъ.

— А вотъ, сэръ, говоритъ няня Бетси, тютюшкая малютку, такъ что ея бѣлое манто развѣвается по воздуху.

— Не правда ли, какое хорошенькое? кричитъ мама: — а дѣвочка въ нимъ похожа на ангельчика. Я купила его сегодня, такъ какъ ты получилъ деньги изъ Нью-Йорка, и знаешь ли, мой другъ, оно стоитъ только пять гиней.