любимая Нелли. Ей же он посвятил трогательную пьесу Crepuscule With Nellie, над которой работал очень бережно и вдумчиво.
Звездами бибопа стали саксофонист Чарли Паркер и трубач Диззи Гиллеспи, а невезучий Монк ушел в тень. В 1951 году он был арестован за хранение пакетика с героином — хотя наркотик принадлежал пианисту Баду Пауэллу, который пытался спрятать его под сиденьем автомобиля во время полицейской облавы. Это повлекло за собой запрет на концерты в клубах Манхэттена, и Монк шесть лет не мог легально выступать. Его практически забыли, часто даже не пускали в клубы, где вовсю игралась его музыка. Монк ни с кем не общался, сидел дома и часами смотрел телевизор и играл на фортепиано. Ради заработка он соглашался выступать в любых затрапезных заведениях и даже собирал по Нью-Йорку пустые банки, которые можно было сдать.
Лишь под конец 50-х, когда он сделал записи на Prestige Records, на пианиста вдруг свалилась слава. Большой шум произвел альбом Brilliant Corners 1956 года с участием саксофониста Сонни Роллинса. Заглавный трек оказался настолько труден для исполнения, что музыканты так и не смогли сыграть его целиком: финальный вариант был склеен из нескольких студийных дублей. Монку всячески помогала подруга баронесса Панноника де Кенигсвартер — та самая, в апартаментах которой умер Чарли Паркер. Благодаря ее вмешательству угрюмому пианисту вновь было позволено выходить на сцену в Нью-Йорке: в частности, Монк начал регулярно выступать со своим новым другом Джоном Колтрейном в клубе Five Spot, чем вызвал сенсацию.
Телониус Монк записал несколько хорошо принятых альбомов, выступил на всевозможных фестивалях и концертах по всему миру и даже снялся в телешоу Sound Of Jazz 1957 года. Перед съемкой он волновался так, что несколько суток не мог заснуть. В студии Монк появился в кепке и в очках в бамбуковой оправе, а во время его исполнения рядом с роялем уселся ветеран свинга Каунт Бейси. Он смотрел на угловатую и нервную игру пианиста с ироничной усмешкой, чем явно раздражал Монка. А к 1964 году Телониус Монк достиг такого уровня славы, что стал героем журнала Time (редакция выбирала между ним, Рэем Чарльзом и Майлзом Дэвисом). Так Монк стал вровень с Дюком Эллингтоном и Дейвом Брубеком, чьи портреты попали на обложку этого издания.
Самому Монку эти почести были совершенно безразличны, он не стремился к финансовому успеху: «Годами мне советовали играть коммерческую музыку, быть коммерческим. Я не коммерческий. Я говорю: играй по-своему. Играй что хочешь и дай публике понять то, что ты делаешь, пусть это займет пятнадцать—двадцать лет». Этот «большой ребенок» путано изъяснялся, носил шляпы, привезенные из разных стран (еврейская кипа, вьетнамская панама, гусарская шапка из Польши). Во время концерта он мог вдруг бросить рояль и начать кружиться по сцене в неповоротливом танце, а потом, как ни в чем не бывало, снова садился за инструмент. Мог и просто прекратить играть и уйти со сцены, оставив на ней недоумевающих музыкантов. Его нередко принимали за сумасшедшего: Монк жил в каком-то собственном времени и пространстве, с трудом реагируя на внешние раздражители.
Чем дальше, тем Монк становился нелюдимее. За все турне «Гиганты джаза» 1971 года он не перемолвился с коллегами-музыкантами и несколькими словами, а под конец жизни прекратил прикасаться к роялю. Восемь лет он провел на вилле своей покровительницы баронессы Панноники де Кенигсвартер, и лишь жена каждый день навещала его с обедом. Монк совершенно замкнулся в себе и прекратил разговаривать. 17 февраля 1982 года великий пианист умер от инсульта. В одном из интервью Монка спросили, куда идет джаз, и тот ответил: «Куда идет джаз? Я не знаю. Может, он идет к черту. Вы не можете заставить что-то идти куда-то. Все идет как идет».
Послушать
Thelonious Monk. Genius Of Modem Music, Vol. 1 (2001)
Blue Note
Руководство фирмы Blue Note искренне верило в Телониуса Монка, надеясь сделать из него новую звезду бибопа. Были даже выпущены рекламные листовки, в которых Телониус Монк провозглашался «первосвященником бибопа». Когда он пришел записываться, ему позволили играть его собственные творения, а не заезженные стандарты. В этом альбоме собраны его первые сессии в роли лидера, записанные 15 и 24 октября, а также 21 ноября 1947 года (заодно это еще и дебют барабанщика Арта Блейки). Запись осуществлялась в хаотичном режиме, фактически без репетиций, недовольные музыканты с трудом вгрызались в партитуры Монка, наполненные всевозможными выкрутасами — чего стоит причудливая гармоническая прогрессия Thelonious или угловатая мелодия Well, You Needn't. Здесь есть и нeпpeмeннaя Round Midnight в первозданном виде — признанный гимн джаза, который знает и играет любой джазмен. В конце 40-х критики сочли эти записи дилетантскими. Как же они ошиблись! Записи Монка на Blue Note — собрание новаторской и изумительной музыки, не теряющей с годами своего блеска, неотъемлемая часть джазового канона.
Чарли Паркер: полет над гнездом бибопа
Саксофониста Чарли Паркера называли Птицей не только потому, что трели его инструмента напоминали свободное и прекрасное птичье пение. Все куда прозаичнее: один из величайших импровизаторов в истории человечества просто любил жареные куриные крылышки. По другой версии, он получил свое прозвище после того, как во время гастрольной поездки по Небраске на автомобиле сбил цыпленка. Влияние Птицы колоссально, для музыкантов он был просто идолом: легионы саксофонистов разучивали его соло — и даже ошибки! — нота в ноту. Его технику перенесли на другие инструменты. Огромное количество джазовых биографий начинается словами: «Сначала я услышал Птицу».
Сам Птица сначала услышал музыкантов из родного Канзас-Сити. Он родился 29 августа 1920 года и рос в веселом городе, наполненном гангстерами и джазменами. Его отец-алкоголик бросил семью, а мать работала по ночам, так что мальчик мог свободно бродить по местным барам. Какой-то малый показал ему, как играть на тромбоне, но Чарли начал осваивать подержанный сакс, который ему подарила мама. Он учился на ходу у старших товарищей, разучивал традиционный репертуар и пробовал свои силы в знаменитых джемах Канзас-Сити, которые длились иногда целыми ночами. Во время памятной битвы 1939 года слушатели и музыканты посмеялись над неопытным Чарли Паркером, а барабанщик Джо Джонс бросил прямо ему под ноги тарелку, чтобы оборвать путаное соло.
Этот эпизод заставил юнца заниматься на саксофоне буквально с остервенением — по пятнадцать часов в день несколько лет, разучивая каждую пьесу во всех тональностях. В конце концов он отправился в Нью-Йорк (главный тогдашний центр музыкальной и деловой активности), чтобы найти саксофониста Бастера