Давно уже россияне сим водяным путем доходили до Камчатки. Ежели бы сие тогда известно было, то бы не нужно было спрашивать и посылать проведывать о соединении или разделении обеих частей света.
Такое достопамятное дело, которого хотя следы нашлись после в повестях у камчатских жителей, никогда бы совершенно не открылось, ежели бы я в 1736 году в бытность мою в Якутске, по счастью, не сыскал в архиве тамошней воеводской канцелярии письменных известий, в коих оный морской путь описан с довольными обстоятельствами.
С 1636 года начался судовой ход по Ледовитому морю из Якутска. Реки Яна, Индигирка, Алазея и Колыма одна за другою сысканы. По обретении реки Колымы желали ведать, какие еще за нею реки находятся, дабы как живущие по оным народы привести в подданство, так бы и от чаемого в тамошних странах соболиного промысла получить себе прибыль.
Первый путь от Колымы-реки на восток воспринят в 1646 году некоторыми промышленными людьми, у коих главным был Исай Игнатьев, родом с Мезени. Море наполнено было льдом, однако между льдинами и матерою землею усмотрели полое место, коим шли двое суток до губы, в которую зайдя нашли людей чукотского народа.
С ними торговали они равно, как древние писатели повествуют о торгах, с дикими народами учиненных. Россияне выложили товары на берег, из коих чукчи взяли, что им было по нраву, положив вместо того моржовые зубы[57] или вещи, из моржовых зубов сделанные.
Никто не осмелился сойти к чукчам на берег, да и не можно было надеяться, чтоб с ними иметь разговоры, за тем что не было толмача, чукотский язык знающего. Таким образом, довольны будучи первым изобретением, возвратились они назад на реку Колыму.
По возвращении с моря известие о моржовых зубах, у чукчей находящихся, побудило еще более промышленных на другой год вступить во второй путь. Федот Алексеев Холмогорец, московского купца гостиной сотни Алексея Усова приказчик, которого можно числить между прочими его товарищами главным, усмотрел за потребно просить государева приказчика на реке Колыме о служивом человеке для исправления того, что в пользу казенного интереса наблюдать должно.
Казак Семен Иванов сын Дежнёв пожелал в сей путь отправиться, и того ради дал ему приказчик наказную память [письменное наставление]. Четыре судна, по тамошнему кочи называемые, пошли в море все вместе в июне 1647 года. Слух носился о некоей реке Анадыре или, по тогдашнему произношению, Анандыре, что по оной живут незнаемые народы в великом множестве.
Тогда думали, что и сия река впала в Ледовитое море. Для того хотели проведать в сем пути между прочим и ее устье. Однако не только сие, но и все прочие предприятия не имели желанного успеха, для того что за случившимся того лета многим льдом нельзя было ходить по морю свободно.
Однако воспринятая надежда к дальнему продолжению морского их изобретения не только тем не пресеклась, но паче на другой год число охотников из казаков и из промышленных людей еще более умножилось, так что семь кочей изготовлены были, которые отправились все вместе для упомянутого проведывания. Что с четырьмя из сих судов учинилось, о том не упоминается ничего в наших известиях.
На прочих трех начальниками были: у казаков Семен Дежнёв да Герасим Анкудинов, а у промышленных Федот Алексеев. Дежнёв и Анкудинов поссорились еще до отправления в путь, для того что одному завидно стало, что другой имеет быть участником как в чести будущих изобретений, так и в соединенных с оными прибытках. На каждом судне было человек по тридцати.
По крайней мере, объявлено сие о судне, на котором Анкудинов обретался главным. Дежнёв обещал привести в казну с реки Анадыря ясака 7 сороков соболей или, буде можно, и более. Такую-то великую надежду имел он к сысканию реки оной, что напоследок хотя и учинилось, только не столь скоро и не так легко, как он о том думал.
Сие достопамятное отправление с реки Колымы воспоследовало июня 20 дня 1648 года. Для недостаточного знания нашего о тамошних странах весьма сожалетельно, что не все обстоятельства сего морского пути с прилежанием описаны.
По всему видно, что Дежнёв, объявляя о делах своих в Якутск отпискою, писал о приключениях, учинившихся с ним на море, весьма не рачительно; особливо о том, что в пути до Большого Чукотского Носа делалось, не находится у него никакого известия, также не упоминается о препятствиях от льда, которых, может быть, и не было.
Ибо Дежнёв при другом случае пишет, что-де море не всякий год, как тогда было, бывает от льда чисто. Он начинает свою отписку объявлением о Большом Чукотском Носе, и сие обстоятельство особенного примечания достойно. Сей Нос, по его объявлению, совсем отменен от того Носа, который находится при реке Чукочьей (по западную сторону от реки Колымы).
Большой Нос протянулся в море между севером и северо-востоком и поворачивается кругом до реки Анадыря. Для подлинного признака с русской (то есть с западной) стороны оного впала в море речка, и там сделана чукчами якобы башня из китовых костей. Против Носа (не показано, с которой стороны) лежат два острова, на которых живут люди чукотского народа, у коих губы прорезаны и продеты зубы из моржовых зубов.
От упомянутого Носа до реки Анадыря можно поспеть способным ветром на коче в трое суток, да и сухим путем расстояние будет не далее, потому что река Анадырь впала в губу. У оного Носа разбило коч служивого Герасима Анкудинова, и бывшие на нем люди перебрались на остальные два коча. Семен Дежнёв и Федот Алексеев, будучи сентября 20 дня на берегу, дали с чукчами бой, на коем Федот Алексеев поранен.
После сего разнесло их кочи без вести. Коч Дежнёва носило по морю до октября месяца и напоследок выбросило на берег, от реки Анадыря в немалом расстоянии на полдень, чаятельно около реки Олюторы. Что учинилось с Федотом Алексеевым и с его товарищами, о том объявлено будет ниже.
Дежнёв с находившимися при нем 25 человеками казаков отправился пеш для проведывания реки Анадыря, но за неимением проводника пришел он на сию реку уже по прошествии 10 недель не в дальнем расстоянии от ее устья, где не было ни людей, ни леса. Сие обстоятельство привело путешествующих при неимении съестных припасов в крайнюю печаль.
Буде промышлять им на пищу себе зверей, то оных недоставало, ибо зверь водится по большей части в лесах, ежели же добывать рыбу, то не было потребного орудия. Сего ради двенадцать человек пошли вверх по реке Анадырю и через 20 дней, не найдя людей, принуждены были идти назад, но от голода и от стужи возвратилось их к стану весьма мало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});