Где же Хава? Одинокая свеча трепетала во тьме, скупо освещая тёмные стены мыльни — на полу по-прежнему возились два тела. Вдруг Рогнеда закричала, потом раздался глухой удар, ещё один, светлая княгиня застонала, заплакала. Мишна всмотрелась в темноту и увидела голого гридня с отвратительным именем Гмырь, сидящим на груди Рогнеды. На руку он намотал волосы княгини, другой бил её по лицу. Мишна соскользнула с постели, вытащила кинжал из тела Грубера — и тут из-под ложи вынырнула фигура, завернутая во всё чёрное. Девушка заметила её только потому, что нечто на миг заслонило огонёк свечи. Чёрной кошкой в тёмной комнате, не скрипнув ни одной досочкой, Хава на цыпочках скользнула к молодому насильнику. Мишна замерла — минута была критической, каждое мгновение Гмырь мог окликнуть своего наставника — поменяться жертвами или объединить усилия.
Хава наклонилась, ничем не звякнув, подняла с пола саблю, медленно вынула её, положив ножны на пальцы ног. Взявшись обеими руками за рукоять, завела саблю за правое плечо. В этот миг Гмырь вдруг рассмеялся, видимо он принудил княгиню к полной покорности. Он повернулся, чтобы посмотреть — что там Грубер делает с лесной девчонкой? Как развлекается? Сверкнула молния — раздался хруст плоти. Сабля наискось рубанула гридня по шее, перебив позвонки. Рогнеда закричала — в лицо брызнула тёмная жидкость, прилетел какой-то пельмень… Ухо — догадалась она, закричала снова. Тело Гмыря упало на княгиню, уже мёртвое, судорожно молотя острыми коленями. Наконец, наступила тишина. В тот же миг свеча погасла.
— Мишна, тут тёплая вода, смой кровь! — голос Хавы был спокоен и тих.
— Зажги свечу!
Пока Хава зажигала свечу от печных углей, Мишна подбежала к княгине, ногой отпихнула тело гридня.
— Не плачь, светлая! Сейчас я принесу воды, умойся!
— Иди, сама лучше помойся, — проворчала старуха. Хава подбежала к княгине, помогла подняться, повела к котлам с водой.
Мишна скинула порванное платье, помылась, плеская ладонями тёплую воду, потом вытерлась подолом.
— Не плачь, княгиня, душа-то у тебя чистой осталась! А тело мы сейчас отмоем! И забудем этих мерзавцев! Они уже остыли! Нет их! Мишна, как ты? — старуха бормотала тихо, успокаивающе.
— Пейсах сегодня! Пасха! Вот мне жизнь и рассказала в праздник много нового! — вдруг рассмеялась девушка.
Хава перестала мыть княгиню, внимательно посмотрела на Мишну — всё ли в порядке у девушки с головой? А то ведь иные и топиться бегут на Шексну…
Глаза Мишны сияли в темноте, она опять хихикнула, блеснув зубами. Девушка подошла к трупу Грубера, ловким движением выдернула кинжал из ножен, отёрла его о рубаху повара. Потом брезгливо взялась пальчиками за сморщенную плоть.
— А какой большой был! — фыркнула она.
Хава в замешательстве уставилась на воспитанницу.
— Хава, прекрати на мне взглядом дыры прожигать! Они меня могли убить! А то, что этот смерд потыкал в меня своим отростком — переживу как-нибудь! Сама же говорила о нашей морали! — в полутьме что-то сверкнуло — Мишна взмахнула острейшим кинжалом.
Отрезанную плоть девушка кинула на труп повара:
— Когда найдут тело — поймут за что! Как ты, княгиня? Хватит уже плакать! Мы с Хавой уходим — так надо. Скоро рассвет, они протрезвеют, тебя никто не посмеет тронуть. Переворот завершён.
— Не покидайте меня! — снова заплакала княгиня.
— Княгиню Людмилу похорони. Если светлый князь с наследником и Светланой погибли, как сказали эти, — Мишна кивнула на трупы, — сделай всё достойно! Город тебя любит, не даст в обиду. Будь рядом с их вождём, крути им, обещай то, что будет просить, но осторожно! Придёт время, и всё переменится — тогда им мало не покажется!
Когда женщины вышли из мыльни, Хава хихикнула:
— Ты и, вправду, настоящая принцесса. Княгине дала распоряжения, а она не возмутилась.
— Тише. Тут сейчас разные люди шастают — как бы опять на гридней не нарваться. Пойдём.
— Куда?
Но Мишна уже исчезла во тьме лестницы — факела были погашены или растащены пробегающими ватагами. Старуха побежала за девушкой.
Шатёр булгарского гостя найти было непросто — женщины пробирались на ощупь, запинаясь о поваленные скамейки, столы и лотки, иногда наступая на что-то мягкое — воображение рисовало растерзанные трупы, окровавленные части тел. Наконец, Мишна упёрлась в натянутую, словно парус, материю, поскребла ногтями. Зашелестел полог, из закрытого на ночь входа кто-то выскользнул:
— Кто здесь ходит по ночам? — мужской голос.
— Мы от княгини, — прошептала Хава. — Дело срочное.
— Ночь на дворе, да? Скоро утро, тогда приходите!
— До утра ещё дожить надо! Буди хозяина! — разъярённым шёпотом прошипела Мишна.
— Хорошо, разбужу. Хозяин разгневается — я вас предупредил!
Через пару минут из-за полога показался Бабай-ага, в мягком халате, в туфлях с носками, загнутыми вверх, чтоб ненароком не ковырнуть землю — это грех, так говорил пророк Мухаммед, мир ему.
— Кто тут? Кому не спится в самую тьму? — поправляя тюрбан, Бабай вышел к женщинам.
Слуга зажёг масляную лампу, шатёр окрасился в жёлтые оттенки, контрастирующие с тёмно-синим фоном стен. Мишна спокойно вышла вперёд, всё чаще беря на себя роль главной в тандеме. Купец проницательно отметил это, поклонился девушке.
— Уважаемый Бабай аль Галим! Как хорошо, что ты опоздал на пир!
— О! Ты знаешь моё имя!
— Наш народ предпочитает знания.
— Какой народ, о, юная?
— Молящийся единому Б-гу.
Бабай долго вглядывался в черты девушки, наконец, спросил:
— Ты из верных или из отвергнутых?
— Мы люди Книги. А отвергнутые мы, заблуждающиеся или верные — судить только небу.
— Слушаю тебя, Мишна. Хава, что стоишь, садись на скамью. Ах, да. Я, было, собрался на пир, но мне шепнули, что во дворце неспокойно.
— Не имей сто рублей, — усмехнулась Мишна.
— Да, друзья — самое главное на этом свете.
— Бабай-ага, собирайся, пока не рассвело — уходи из города. Стражу подкупи, чтоб выпустили. В городе идёт резня. Князь погиб. Беги в Словенск, пока не попал под горячую руку.
— Спасибо, дорогая.
— За спасибо…
— Конечно, — Бабай сунул руку в карман халата, — моя благодарность была бы безграничной, если бы не крайняя нужда и спешка.
Красный рубин катился по поверхности столика, пока не был прихлопнут узкой девичьей ладонью. Мишна взяла камень, всмотрелась — на неё повеяло магией пещер Змея Горыныча.
— Круговорот рубинов в природе, надо же — вернулся! — тихо засмеялась Мишна. Встала, поклонилась гостю, кивнула Хаве. Женщины, запахнув чёрные накидки, растворились во тьме.
— Зачем она меня предупредила? — запоздало подумал купец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});