Слова его пронзили сердце Дженни как отточенный меч. Теперь ясно – он и вправду намеревался запереть ее до конца дней, даже не сообщив о своем намерении; он сознательно собирался пожертвовать ее жизнью из мести врагу. Его ненависть к чужаку пересилила любовь к дочери.
– Приведите ее сюда! Она скажет вам, что я говорю правду! – гремел отец. – Я требую, чтобы ее привели! Варвар возражает, ибо знает, что жена ненавидит его и подтвердит мои слова!
Низкий голос Ройса был полон такой спокойной уверенности, что Дженни почувствовала, как раздирающая ее боль, вызванная предательством отца, блаженно стихает.
– Дженнифер рассказала мне правду, и правда в том, что она никогда не участвовала в вашем заговоре. Если вы вообще питаете к ней хоть какое-то чувство, то не заставите спускаться сюда и называть вас в глаза лжецом.
– Он врет! – крикнул Малькольм. – Дженнифер это докажет!
– Я сожалею, что вынужден огорчить вашу жену, – вмешался лорд Гастингс, – но мы с лордом Дугалом оба согласны, что единственный способ добраться до истины – выслушать, что сама она скажет. Нет, ваша светлость, – поспешно добавил он, – в данных обстоятельствах будет лучше, если леди приведем мы с лордом Дугалом, чтобы… гм… предупредить возможные с обеих сторон обвинения в принуждении. Будьте добры указать нам с лордом Дугалом ее покои…
Дженни захлопнула дверь и привалилась к ней, прижавшись щекой к железному переплету, чувствуя, что сердце ее разрывается на части.
Зал словно кипел от переполняющей его напряженной враждебности, когда она шла вперед между сопровождающими. Вооруженные люди из Меррика и из Клеймора, от короля Генриха и от короля Иакова, выстроились вдоль стен, возле камина, напротив Ройса стояли отец и братья Дженни, и все смотрели на нее.
– Ваша светлость… – начал лорд Гастингс, обращаясь к Дженнифер, но отец ее нетерпеливо перебил его.
– Мое дорогое дитя, – проговорил он, – скажи этим недоумкам, что твоя воля была удалиться в монастырскую келью, чем терпеть жизнь с этим… с этим ублюдком. Скажи им, что ты просила меня, умоляла меня разрешить тебе это, что ты знала…
– Я ничего не знала! – крикнула Дженни, не в силах стерпеть его притворно честный и любящий взгляд. – Ничего!
Она видела спокойное одобрение и поддержку в серых глазах Ройса, когда он шагнул вперед, но отец не закончил.
– Стой! – заревел он, надвигаясь на Дженнифер со смешанным выражением ярости и недоверия на лице. – Что ты имеешь в виду, заявляя, что ничего не знала? В тот вечер, когда я известил, что тебе суждено выйти замуж за эту скотину, ты молила меня о дозволении вернуться в Белкиркское аббатство.
Дженни побелела, когда в памяти вспыхнула эта забытая, в ужасе высказанная просьба, отвергнутая отцом как невозможная: «… Я вернусь в аббатство, или к тетушке Элинор, или куда прикажете…»
– Я… я говорила это, – заикаясь, призналась она и вскинула глаза на Ройса, лицо которого превратилось в гневную маску.
– Вот! Вот вам и доказательство! – крикнул отец. Дженни почувствовала, что лорд Гастингс берет ее за руку, и вырвалась.
– Нет, пожалуйста, выслушайте меня! – закричала она, неотрывно глядя на бешено пульсирующую жилку на виске угрожающе сверкавшего глазами Ройса. – Послушайте, – умоляла она его, – я и правда так говорила. И забыла об этом, потому что… – она, дернув головой, повернулась к отцу, – …потому что вы не пожелали слушать. Но я никогда, никогда не соглашалась сначала обвенчаться, а потом уходить в монастырь. Скажите ему, – кричала она, – скажите ему, что я никогда не соглашалась на это!
– Дженнифер, – молвил отец, глядя на нее с презрением и укором, – ты согласилась на это, упрашивая меня отослать тебя в Белкирк. Я просто выбрал для тебя более безопасное, более удаленное аббатство. У меня никогда не было никаких сомнений в том, что сначала ты выполнишь приказ нашего короля обвенчаться с этой свиньей. И ты это знала. Потому я и отверг твою просьбу.
Дженни перевела взгляд с обвиняющего лица отца на окаменевшее лицо Ройса и ощутила панический ужас. Повернувшись, она подхватила юбки и медленно, словно в кошмарном сне, двинулась к помосту.
Лорд Гастингс откашлялся и заключил, обращаясь к ее отцу и Ройсу:
– Выходит, все заинтересованные стороны столкнулись с серьезным недоразумением. Если вы, Клеймор, окажете нам любезность и предоставите ночлег в караульной, мы отбудем завтрашним утром.
Сапоги загрохотали по каменному полу, все направились к выходу. Дженни уже подходила к ступенькам, когда раздались леденящие душу крики отца:
– Ублюдок! Ты убил его! Я убью…
Все заглушил стук бешено колотящегося сердца Дженни, она оглянулась и кинулась вниз с лестницы, пробежала мимо стола и увидела склонившихся над чем-то у двери мужчин, Ройса, отца, Малькольма с мечом в руке.
Потом мужчины, сгрудившиеся у дверей, медленно выпрямились и отступили…
На полу лежал Уильям с торчащей из груди рукояткой кинжала, а вокруг расплывалась лужа крови. Вопль Дженни, метнувшейся к распростертому телу, рассек воздух:
– Уильям!
Упав рядом с ним, она лихорадочно старалась услышать биение сердца, и в тщетной надежде ладони ее забегали по его рукам, по лицу.
– О, Уильям, пожалуйста… – обезумев, рыдала она. – Уильям, пожалуйста, не надо! Уильям… – В глаза ей бросился кинжал с изображением волка на рукоятке.
– Арестовать ублюдка! – прокричал позади отец, пытаясь броситься на Ройса, которого держали солдаты короля.
Лорд Гастингс резко проговорил:
– На полу лежит кинжал вашего сына. Значит, он первый обнажил оружие. Никакого ареста не будет. Отпустите Клеймора, – бросил он своим людям.
Ройс подошел и остановился рядом с Дженни.
– Дженни… – с трудом вымолвил он, но она крутнулась на пятках, словно индийский дервиш, и, припав к полу, схватила кинжал Уильяма.
– Ты убил его! – прошипела она и начала медленно подниматься, а в глазах ее разгоралось пламя ненависти.
На этот раз Ройс не стал недооценивать ее сил и намерений. Не сводя глаз, он ждал момента, когда она соберется ударить.
– Брось кинжал, – спокойно сказал он.
Она занесла нож выше, нацелилась в сердце и выкрикнула:
– Ты убил моего брата!
Клинок сверкнул в воздухе, Ройс мертвой хваткой перехватил кисть, вывернул, заставив бросить кинжал, который завертелся на полу, и даже тогда ему понадобилось приложить все силы, чтобы ее удержать.
Взбесившись от горя и муки, она ринулась на него, заколотила в грудь кулаками, когда он дернул и крепко прижал ее к себе.
– Ты дьявол! – истерически визжала она, пока уносили ее брата. – Дьявол, дьявол, дьявол!