пороге, ни один не называл своего настоящего имени и не болтал по пустякам. Изредка Фройхен подозревал, что к нему явились немецкие шпионы, и в таких случаях он усиленно честил Сопротивление и говорил противоположное тому, во что верил. «За всю жизнь я привык говорить что думаю, не заботясь о последствиях, – вспоминал он. – Я не привык держать язык за зубами, и это очень мешало мне во время войны!» Особенно трудно было сдерживаться во время лекций, которые Фройхен возобновил, когда оккупация установилась окончательно. Лекции, однако, обеспечивали его необходимым доходом и служили прикрытием для передачи сведений. Очень тяжело было помалкивать – но это было к лучшему. Чтобы действовать эффективно, не обязательно трубить об этом на весь свет.
После долгих разговоров с Пипалук Петер и Магдалене разрешили ей уехать из Лангкиаргора и поселиться в Копенгагене. Пипалук уже исполнилось двадцать два года, а в таком возрасте особенно важно знакомиться с людьми: особенно, как считала Магдалене, с молодыми перспективными холостяками. Город для этого подходил намного лучше, чем сонные окраины. Война войной, а жизнь продолжается.
Пипалук заинтересовалась журналистикой, и Фройхен использовал свои связи, чтобы устроить её репортёром: наверняка он гордился, что дочь пошла по его стопам. К сожалению, трудно быть хорошим репортёром, когда газеты контролирует нацистский режим, так что Пипалук вскоре стала искать другие занятия. Вскоре она уже активно участвовала в Сопротивлении, и Фройхен беспокоился, что она становится «скорее не журналисткой, а подпольщицей».
Больше всего Фройхена беспокоило, что Пипалук участвует в публичных нападениях на «подстилок»: таким унизительным словом называли датчанок, которые спали с немецкими солдатами. Этих женщин стыдили и высмеивали, насильно стригли и прогоняли голыми по улицам в качестве предупреждения остальным. Те немецкие солдаты, которым особенно нравились их подруги, иногда вступались за них – и женщинам приходилось только хуже.
Беспокоясь о безопасности дочери, Фройхен через некоторое время сумел уговорить её вернуться в Лангкиаргор. Если она хочет участвовать в Сопротивлении, пусть делает это под его присмотром и учится на его примере. Недавний урок усмирил его, Фройхен наконец усвоил, что кричать на публике не стоит, и с тех пор он ещё кое-чему научился у борцов Сопротивления, в том числе использовал теперь работу в Politiken как прикрытие. Он ещё не раз чуть не попадал в беду и теперь знал, что многие члены Сопротивления – небрежные и никудышные разведчики: они бездумно выдавали имена агентов или подробности грядущих операций. Фройхен не хотел, чтобы его дочь схватили из-за чужой ошибки.
Работа Фройхена в Сопротивлении была похвальна, но далеко не столь обширна, какой он её рисовал после войны. Пожалуй, его относительно небольшой вклад и сыграл ему на руку: он всё равно не смог бы действовать втайне с его известностью и приметной внешностью. Американские солдаты, которые имели дело с датским Сопротивлением, вспоминали, что там Фройхена хвалили – и к тому же приходили в совершенный восторг, узнав, что в их рядах этот знаменитый «пират» из прошлого. Так или иначе, Фройхен с радостью помогал чем мог, а обычно помочь он мог только в небольшой работе, послужить маленьким винтиком в сложном механизме. Кроме того, что Фройхен укрывал десантников-союзников, работал курьером и иногда использовал своё место репортёра, чтобы собирать информацию, ещё он иногда следил за железными дорогами. Ночью, спрятавшись в канаве у путей, зарывшись в листву и хворост, он считал проходившие поезда, чтобы прикинуть, куда примерно движутся немецкие войска. Сведения, которые он собирал, исчезали в масштабной структуре Сопротивления, которая со временем становилась всё сложнее. Несколько отдельных сетей Сопротивления со временем объединились в более крупные организации, такие как «Совет свободы».
Датское Сопротивление не только стало лучше организованным, но и чаще прибегало к насилию: совершали диверсии на железных дорогах, иногда убивали нацистов. Фройхен в подобных операциях почти не участвовал, но, разумеется, теперь он больше рисковал: немцы стали ещё более жестоко подавлять очаги сопротивления. Когда погибал или оказывался ранен кто-то из их рядов, нацисты жестоко мстили, убивая по десять бойцов Сопротивления, находившихся под стражей. Когда начались диверсии на железных дорогах, датчан заставляли садиться в первые вагоны, чтобы те погибли первыми.
Чувствуя, что Сопротивление борется всё отчаяннее, 29 августа 1943 года нацистский режим объявил военное положение и низложил де-факто датское правительство (короля Кристиана X и его чиновничество), которое продолжало руководить страной во время оккупации. До этого момента датское правительство успешно отбивалось от требований учредить дискриминационную политику в отношении евреев. Их в Дании было относительно немного, менее 8000 человек, так что немцы уступили, рассудив, что это будет только лишняя головная боль. А вот объявив военное положение, нацистский режим мог устанавливать какие угодно правила. В октябре объявили о плане выслать датских евреев в немецкие концлагеря, где их ждала верная смерть.
Дальше – история из тех, которые ложатся в основу сомнительного вдохновляющего кино про Холокост. Всего за два месяца датское Сопротивление мобилизовалось и переправило евреев в безопасные страны, такие как Швеция. Некоторых временно посадили в тюрьму, где немцы не стали бы искать их, иных положили в больницу под фальшивым именем. Ещё некоторые притворились, что совершили самоубийство, за которым следовали объявления о смерти и фальшивые похороны. Из приблизительно 7700 евреев, которые жили в Дании до войны, удалось спасти примерно 7220 человек. Схвачены были 475 евреев, из которых 53 человека погибли в концлагерях, и, по разным оценкам, от 20 до 60 человек умерли при попытке к бегству. Всего погибли от 75 до 120 евреев – этих трагических смертей могло быть намного больше, если бы не вмешательство датского Сопротивления. Дом Фройхена в Лангкиаргоре служил безопасным убежищем в сложном маршруте, которым подпольщики вывозили евреев из страны.
Война уже шла не лучшим образом для Гитлера, и операции, в которые оказывался вовлечён Фройхен, становились всё опаснее. Даже приняв решение не высовываться, ему было трудно оставаться в стороне. 9 октября 1943 года неподалёку от датского острова Самсё был сбит американский бомбардировщик B-17, и Сопротивление, включая Фройхена, отправилось на помощь выжившим членам экипажа (четверо остались невредимы, двое погибли и ещё двое были серьёзно ранены). Четверых здоровых лётчиков укрыли у себя местные фермеры, а раненых отвезли в больницу в маленьком городе Транебьерг. Все понимали, что немцы обязательно обнаружат лётчиков среди пациентов, но раны их были слишком серьёзны. Немецкий патруль и в самом деле задержал лётчиков в больнице, и после немцы потребовали рассказать, где остальные. В ответ раздалось молчание, и тогда немцы взяли в заложники нескольких фермеров,