- И за это… за комплимент… тоже спасибо! Надеюсь, не в последний раз видимся!
В ответ он смог только наклонившись, поцеловать ей руку, и отвести к диванчику, где о чем-то спорили и смеялись ее муж и еще несколько военных. В холле и на лоджии уже находились не менее тридцати человек. Кто-то курил, общаясь; кто-то танцевал, как сам Косов только что; было и несколько кучек по интересам – болтали сидя в уголке женщины, в углу несколько мужчин хохотали, явно обмениваясь анекдотами. В общем празднование явно перешло в фазу – все друг другу братья и сестры, все – одна семья. Люди заходили в квартиры, выходили из них; кто-то подходил с других этажей, или уходит куда-то. Броуновское движение, не иначе.
Иван еще пару раз станцевал. Один раз в какой-то совсем молоденькой девчушкой, которая донимала его расспросами, кто он, у кого в гостях, чем занимается, любит ли он читать, и что ему нравиться из музыки. Вот же болтушка!
Второй раз он танцевал с подругой Виктора, Татьяной. Здесь все было спокойнее, комфортнее.
- Ну что, отдохнул? – смеясь глазами, спросила его Таня.
- Мда… даже не знаю, что и сказать. Компания, конечно, хорошая, но вот отдохнул ли я…
Она засмеялась.
- Ну так… нечего было хвостом крутить перед Тамарой. Зиночка вот тебе покажет «кузькину мать», готовься. И танцуешь ты весь вечер то с одной, то с другой. Какой же девушке это понравится.
- Да как отказаться-то? Девушкам, а тем более зрелым женщинам отказывать никак невозможно!
Татьяна засмеялась:
- Вот-вот… так и затаскают по рукам, как котенка! Гадить где попало еще начнешь!
Кто «сдал» их с Ильей, осталось неизвестным, но только в какой-то момент, незнакомая ему молодая женщина захлопала в ладоши, привлекая к себе внимание, а потом громко сказала:
- Товарищи! Среди нас находятся молодые дарования, которые написали уже довольно много известных песен! Паша! – обратилась она к какому-то майору, - помнишь мы на концерте были, там еще певица, Вера Конева так хорошо пела? Так вот – это песни этих молодых ребят. Давайте все вместе попросим их что-нибудь спеть? – и сама же начала хлопать в ладоши, повернувшись к Косову, и стоявшему недалеко Илье.
«Пиздец подкрался незаметно! Узнать бы, кто это нас так сдал?».
Пришлось снова петь. И практически – весь свой, слава богу, пока еще небольшой запас выданных «в народ» песен. Хорошо, что Илья взял на себя конферанс, и несколькими фразами давал знать Ивану, какая песня следующая. Уже к середине этого импровизированного концерта, у Ивана стало побаливать горло, а потом, уже к концу, он и вовсе стал похрипывать, «как старый инструмент баян»!
И даже теплый чай, который организовала мамы Киры, снял боль в горле лишь частично. Наградой, если это так можно назвать, ему стали горящие глаза Зиночки, Тамары, и, как не странно, этой девчушки-болтушки. На Киру он старался вообще не смотреть!
А вот Зиночка сделала вывод. И даже правильный!
- Тебя невозможно никуда брать с собой в компании, где есть хоть одна… симпатичная женщина! Ты, Ваня, несносен! Все! Я обиделась и сейчас ухожу домой! А ты меня – проводишь, и это не обсуждается!
Ну а что, а? Что тут можно сделать? Только согласиться. Тем более, Иван и сам уже чувствовал некоторую усталость. Нет, не физическую, а… устал от большой компании, где он и не знает никого толком, от необходимости постоянно «фильтровать» слова, от Тамары и ее мужа устал! От внимания посторонних людей – тоже устал. Успех у людей, и даже их искреннее внимание и дружелюбие… тоже нужно дозировать!
Пока они спускались по лестнице, Зина ему негромко выговаривала:
- Ну что такое, Иван! Ну как мне к этому относится – и Тамара к тебе липнет, и вон… с Татьяной этой ты во время танца мило чирикаешь! И даже эта… мелочь, эта Ленка соседская, уж на что – сопля зеленая, малолетка! И та тоже… сю-сю-сю… ах, Ванечка! Ах, какой…
- Да девчушка-то эта причем? Я же с ней только один раз потанцевал и все! Да и молоденькая она совсем! – тут Косов явно лукавил. Вполне уже сложившаяся девушка была, эта Лена. И все при ней… «в плепорцию». А через пару-тройку лет – вообще будет очень красивой девушкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Эта – молоденькая? Ей уже семнадцать! В выпускном классе учиться! Знаю я таких! – «может, потому что сама такая была», с улыбкой подумал про себя Иван.
- Она, Ленка эта, частенько к Кире забегает, поболтать! И очень уж ее интересуют проблемы… медицинского вопроса взаимоотношений полов. Так что – не звезди тут мне, Ваня! Так же ты говоришь?
- Ну все, все, Зиночка! Успокойся уже и прости! Из того, что ты сейчас мне предъявляешь – я и в половине не виноват! Что уж тут делать… если красота моя пленяет всех женщин окрест, а богатый внутренний мир и природное обаяние – заставляет неровно дышать всех девочек, девушек, женщин на пару сотен метров вокруг!
Они уже спустились почти до фойе на первом этаже, когда возмущенная его тирадой Зиночка, повернулась к нему, чтобы высказать – все-все, но оказалась в его объятьях.
Иван крепко поцеловал девушку. Через пяток секунд Зиночка все же смогла вырваться из его рук.
- Так! Ты, Косов, совсем обнаглел! Вот все Кире выскажу, чтобы больше вообще не разу тебя не приглашала! Каков наглец! Красота у него, видишь ли! Богатый внутренний мир и природное обаяние! Вот же… подлец где!
- Ну все, все, красавица! Ну – успокойся! Я же пошутил, неужели не понятно? Рядом с тобой – мне хоть наглостью и беспардонностью надо отличаться, если больше нечем. Пошли выйдем на улицу, и ты на холодке – успокоишься.
На улице было безветренно, а потому морозец градусов… в двадцать пять почти не ощущался. Было свежо и приятно дышать свежим воздухом.
- Давай прогуляемся немного, душа моя! Прямо вот не хочется мне так с тобой расставаться. Ты не замерзнешь? – Иван вспомнил, что на Зиночке сейчас ботики, на которые она успела сменить туфли, а вот выше – все те же тонкие чулки. Переодеваться девушка – не посчитала нужным. Ну да – тут до ее дома и ста метров не будет.
- Ну… если недолго, то не замерзну. Но как замерзну, велю тотчас доставить меня к дому, понял, нахал и хам?
- Так точно! Товарищ самый красивый главнокомандующий! – схохмил Косов, приложив руку к шапке.
- Вот! Вот умеешь же, Ваня, правильно смотреть на жизнь! И слова у тебя находятся хорошие, и ведешь ты себя вполне сносно! – Зина тоже смеялась.
Они и правда чуть прошлись по улице. Потом Иван развернул девушку по направлению к ее дому, замерзнет ведь. Девушкам нельзя мерзнуть, особенно – вот в таких тонких чулочках!
Перед ее подъездом Косов остановился, думая прощаться. Но Зина потащила его в подъезд. Здесь было гораздо проще, чем в подъезде дома Каухеров. Ни тебе фойе, ни консьержа. Но – тепло и места для поцелуев вполне хватает. А неяркий свет от ламп очень подходит для романтичных подъездных свиданий.
Они довольно быстро запыхались. Помада у Зиночки была напрочь «съедена» Иваном, пальто ее – расстегнуто, и даже… юбка была поднята… до неприличия. Зиночка, пытаясь отдышаться, чуть отодвинула его от себя.
- Подожди, подожди… вот же… глупый! Ну дай сказать-то!
- Ну о чем здесь говорить, красавица! – руки его вовсю исследовали девичье тело, хотя и с трудом проникая в… некоторые места, через преграды одежды. Иван вовсю раздумывал – будет ли удобно… мда… повернуть ее и чуть нагнуть? Или – просто подсадить… вон – на подоконник. Вроде бы… высота вполне подойдет для такого дела. Одновременно он прислушивался к звукам в подъезде. Получалось, что за все время… ну как? минут за пятнадцать… пока никто не прошел. Значит, что, успеем? А Зина как к такому отнесется? Ну… если ее еще чуть довести… то, думаю – нормально отнесется.
- Ванечка! Ну подожди же ты… ну подожди! Дай сказать!
- Ну что еще, радость моя? Тебе… не нравится?
- Ну вот… так. Быстро поправил мне юбку! Быстро! Вот мне такого еще не хватало – чтобы потом кто-то из соседей родителям накляузничал, что их дочь… в подъезде раком стоит! Совсем обалдел, Косов? Вот… держи дистанцию и слушай меня!