В начале шестидесятых годов об Эрте помнили лишь немногие знатоки истории искусств, хотя он по-прежнему оставался востребованным как сценограф и дизайнер: с 1950 по 58 год Эрте работает для знаменитого парижского кабаре La Nouvelle Eve, в 1960-м оформляет постановку «Федры» Расина, а в 1970—72 годах создает декорации и костюмы для шоу Ролана Пети в парижском Казино. Он оформлял особняки и загородные виллы для богачей и аристократов, в основном тех, кто помнил его славу тридцатилетней давности, – для американской миллионерши Изабеллы Эсторич Эрте оформил виллу на острове Барбадос, для Елены Мартини, знаменитой хозяйки кабаре «Распутин», русской по происхождению, – дом в Нормандии. И тут произошло то, что можно было счесть чудом – уже в преклонных летах Эрте смог добиться возрождения своей карьеры. В конце шестидесятых – начале семидесятых голов прошлого века по всему миру началось возрождение интереса к искусству 20-30-х годов, и на этой волне популярность Эрте – практически единственного из прославленных художников того времени, кто не только был еще жив, но и сохранил творческую активность, – взлетела до небес.
Началом нового взлета стала выставка в нью-йоркской Grosvenor Gallery, которую организовал для Эрте его новый друг, лондонский арт-дилер Эрик Эсторик – видный специалист по искусству начала двадцатого века. Он и его жена Сэл познакомились с Эрте в 1967 году в Лондоне, и их дружба продолжалась до последних дней художника. Выставка пользовалась феноменальным успехом – на ней были все знаменитости Нью-Йорка и Голливуда, а после закрытия стало известно, что музей Метрополитен купил разом почти все экспонаты, 170 работ. По словам самого Эрте, «Это был беспрецедентный случай – купить полную экспозицию ныне здравствующего художника». Более того – на следующий год Метрополитен выставил сто из купленных работ на своей выставке – правда, поскольку правилами музея было запрещено устраивать персональную экспозицию ныне живущих художников, выставку назвали «Эрте и современники»: вместе с ним демонстрировались произведения Льва Бакста, Натальи Гончаровой и других. Выставка имела огромный резонанс – имя Эрте снова гремело по всему миру. В этот период Эрте познакомился с Энди Уорхолом – удивительно, но еще недавно считавшийся морально устаревшим стиль Эрте произвел на Уорхола огромное впечатление: простота и фантазия, лаконичность и яркая палитра графики Эрте оказали заметное влияние на манеру позднего Уорхола.
Рисунки из серии «Цифры».
Вдохновленный своим новым успехом, Эрте решил перевыпустить свои ранние графические серии. В 1968 году были выпущены «Числа», затем «Шесть драгоценных камней», «Четыре сезона», «Четыре туза» и самая его знаменитая серия – «Алфавит», созданный еще в двадцатых годах. Рисунки стали столь популярны, что фрагменты серии стали настоящими эмблемами нового времени – по всему миру их печатали на полотенцах, кружках, майках и тарелках. Выполненные лично художником в технике сериографии – каждый участок цвета по трафарету прокрашивался отдельно, и такие участки накладывались друг на друга, – 75 экземпляров серии были проданы коллекционерам за огромные деньги. Сам Эрте утверждал, что, поскольку его работы требовали новых технологий и повышенной точности рисунка, он совершил – или спровоцировал – множество открытий в области книгопечатания и тиражной графики. В последние годы жизни Эрте ежегодно получал от продажи своих скульптур, рисунков и литографий доход около ста миллионов долларов – помимо частных коллекционеров, работы Эрте приобрели крупнейшие музеи мира – например, лондонский музей Виктории и Альберта, музей современного искусства в Нью-Йорке.
Интерес к нему в эти годы, казалось, был еще выше, чем прежде – книги об Эрте и альбомы его работ подчас занимали в книжных магазинах целые полки. В 1975 году Эрте выпустил книгу воспоминаний «Вещи, которые помню», до сих пор пользующуюся немалым успехом. В ней он признавался: «Я с отвращением ношу одно и то же платье даже два дня подряд и ем одну и ту же пищу. Я всегда любил путешествовать, потому что это украшает жизнь. Монотонность рождает скуку, а я никогда не скучал в своей жизни». И правда, складывалось впечатление, что Эрте трудно усидеть на месте: в молодости он без устали курсировал между Францией, Англией и Соединенными Штатами, в зрелом возрасте объездил полмира – Южная Америка, Юго-Восточная Азия, Северная Африка и все европейские уголки служили ему не только постоянным развлечением, но и источником вдохновения. До последних лет Эрте оставался неизменно элегантным, подтянутым, изысканно одетым. Его всегда безупречно сшитые классические костюмы, которые он носил, по выражению одного журналиста, «с неповторимым изяществом, с каким дикая кошка носит свой мех», были дополнены яркими оригинальными аксессуарами, сделанными по его собственным эскизам. Даже в зрелые годы он любил украшенные яркими принтами рубашки, красочные шейные платки, оригинальный трикотаж и, непременно, обувь от самых лучших мастеров.
Все свое время он проводил в путешествиях по всему миру, и везде у него были друзья и поклонники. Много времени он проводил на Майорке, где у него была летняя резиденция: ежедневно для поддержания формы он проплывал в море несколько километров, неизменно совершал долгие прогулки и работал до последних дней своей жизни. Он рисовал маслом, гуашью и пером, делал эскизы мебели, афиш, ламп и ювелирных изделий, игральных карт и рисунков для одежды. В 1982 году он сделал себе подарок к юбилею – выпустил роскошный альбом своих работ «Эрте в девяносто лет», через пять лет вышел еще один альбом – «Эрте в девяносто пять», а затем «Скульптура Эрте». В книгах было очень много о творчестве, о взглядах на жизнь, о странах, где ему довелось побывать, о людях, с которыми приходилось работать, – и очень мало о самом Эрте. Он не любил, когда кто-то вмешивался в его личную жизнь, и сам предпочитал не рассказывать о ней. Ему было девяносто семь лет, когда он оформил свой последний спектакль – бродвейский мюзикл «Звездная пыль».
В апреле 1990 года Эрте с друзьями был на острове Маврикий в Индийском океане. Там он внезапно заболел – на частном самолете его доставили в парижской госпиталь, но несмотря на все усилия врачей, через три недели – 21 апреля – Эрте скончался. Пригласительные билеты на свои похороны Эрте заблаговременно оформил сам – они рассылались по составленному им списку, и все мелочи церемонии были так же продуманы им заранее. Даже роскошный гроб был выполнен по его собственному эскизу: красное дерево, отделанное цветочными венками в стиле арт-деко. Его тело покоится на Булонском кладбище, рядом с его родителями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});