В 1922 году в Монте-Карло, где Эрте гостил у княгини Тенишевой, он познакомился с Сергеем Дягилевым, который предложил молодому художнику сотрудничать. Эрте с радостью согласился – работать с Дягилевым было честью для любого художника. Он нарисовал два эскиза – но на следующий день ему предложили гораздо более выгодный контракт на работу в США. Растерянный Эрте рассказал о предложении Дягилеву – и тот сказал: «Никогда не отказывайся от денег. Сам-то я никогда не отказываюсь». Так что Эрте принял предложение американцев.
В период между двумя мировыми войнами Эрте очень много работал в Америке. В основном он прославился как создатель роскошных костюмов для эстрадных постановок – недаром журналисты прозвали его «королем мюзик-холлов»: в Нью-Йорке Эрте работал практически со всеми знаменитыми бродвейскими ревю, от Scandals Джорджа Уайта (занавес и эскизы костюмов к тем постановкам теперь находятся в нью-йоркском Музее современрого искусства) до прославленных «девушек Зигфельда» – легендарной труппы бродвейского импресарио Флоренца Зигфельда.
Эрте в своем доме в предместье Парижа, 1924 г.
Его костюмы пользовались огромным успехом у американских «звезд» – ведь в эскизах Эрте успешно сочетались изысканная роскошь высокой парижской моды и театральность парижских кабаре, фантастические линии и сочные краски «Русских сезонов» и практичность рабочей одежды. По эскизам Эрте с удовольствием одевались самые знаменитые актрисы американского кино того времени – Норма Ширер, Эллис Терри, Марион Дэвис, Клодетт Кольбер, Полетт Дюваль, Мэй Мюррей, Лилиан Гиш, Полин Старк и многие другие. По приглашению Луиса Б. Майера, владельца студии MGM, в 1925 26 годах Эрте создает костюмы к нескольким картинам, среди которых такие знаменитые ленты, как «Бен-Гур» Фреда Нибло, «Богема» Кинга Видора, «Время, Комедиант» и «Безумие танца» Роберта 3. Леонарда, «Мистика» Тода Браунинга и некоторым другим. Его чувство моды было уникальным. Еще в 1921 году Эрте первым представил платье с асимметричным декольте – сейчас без этой модели моду невозможно себе представить. В 1929 году он, создавая эскизы к очередной постановке, избрал для мужских костюмов бархат, шелк и парчу – ткани, в то время немыслимые для мужской моды, хотя и вполне обычные в восемнадцатом веке. Костюмы были столь удачны, что с тех пор даже самые консервативные модные дома используют эти материалы для пошива мужских моделей. Несколько позже, так же походя, Эрте изобрел стиль «унисекс» – правда, тогда его так еще никто не называл. Его модели, имевшие одинаковые линии для мужчин и женщин, пользовались большой популярностью среди модной молодежи, а спортивные костюмы совершили прорыв в моде, преодолев разрыв между совершенно неудобной, зато следовавшей последним модным тенденциям «одеждой для спорта» начала века и по-настоящему спортивной одеждой, в которой было удобно двигаться. Его модели отличала кажущаяся простота кроя, которая тем не менее смотрелась дорого и изысканно, демонстрируя естественную пластику тела, а сдержанную элегантность тканей подчеркивали драгоценные отделки, утонченные орнаменты и роскошные аксессуары. Французский писатель Жан-Луи Бори точно подметил: «Эрте одевает объемы – но это уже больше не объемы человеческого тела; украшает движения – но это уже больше не жесты. Он создает в пространстве фигуры неподвижного балета».
Вернувшись в тридцатых годах в Париж – в расцвете славы, на гребне финансового успеха, – Эрте обосновался в Булони, дорогом парижском пригороде, где по соседству жили, например, князь и княгиня Юсуповы, создатели Дома мод «Ирфе», или герцог и герцогиня Виндзорские – бывший король Англии Эдуард VIII и его супруга Уоллис Симпсон. В своей квартире Эрте создал великолепные интерьеры все в том же стиле арт-деко, где изысканность линий и сдержанность цветовых решений лишь подчеркивали экзотические безделушки, старинная мебель, шкуры африканских хищников и вазы с редкими цветами.
Эрте и актриса Эдит Прингл – его первая голливудская клиентка.
Серо-бело-черную гамму интерьеров лишь изредка разбавляли красные пятна, а зеркала расписала бабочками сама Эльза Скиапарелли. Огромный аквариум служил стеной, отделявшей холл от кабинета, а созданный по эскизу самого Эрте бар в виде рюмки был исписан автографами знаменитостей: первым там оставил отпечатки своих лап кот Микмак – любимец Эрте. В этот период он проявляет свою изысканную фантазию во всем – от рисунков до кулинарии. В 1931 году в одном из парижских кафе Эрте представил «десерт Эрте» – удивительную композицию из экзотических фруктов и ягод, которую венчала голубая клубника – близкая родственница любимых эстетами эпохи декаданса зеленых гвоздик и голубых роз. Александр Вертинский, которому посчастливилось попробовать это «блюдо богов», писал в своих мемуарах: «Я потом два дня ходил, словно затерявшись в зеркальной вселенной, где сквозь туман проявляются причудливые города, воздушные шары качаются как привязанные, а неизбыточность мига разлита в бесконечности воображения…»
Эрте. Ширма.
В апреле 1933 года скончался князь Урусов: Его смерть была достойна поэтов декаданса – он показывал молодому садовнику, как обрезать розы, и порезался шипом. Через несколько дней он умер от заражения крови…
Эрте. Зима.
Для Эрте это была настоящая трагедия: с Урусовым были связаны почти двадцать лет – лучших лет – его жизни. «Мой мир, казалось, рушился вокруг меня, – писал Эрте в своих воспоминаниях, – и я чувствовал себя последним представителем исчезнувшей эпохи». Через некоторое время место рядом с Эрте занял датчанин Аксель: сначала он был нанят для обновления интерьеров виллы в Монте-Карло, а затем Эрте официально предложил ему место своего секретаря. Однако скоро выяснилось, что Аксель слишком любит играть на бегах: однажды, незадолго до войны, он проиграл крупную сумму, которую по поручению Эрте получил из банка. Тот немедленно уволил растратчика – и с тех пор Эрте делил кров лишь со своими кошками.
Во время Второй мировой Эрте продолжал работать для сцены, оформляя спектакли во французских и американских театрах. Интерес к его рисункам почти пропал – в тяжелые военные годы утонченная красота графики Эрте смотрелась очаровательным анахронизмом, а после войны интерес публики захватили новые течения. Однако Эрте оставался верен себе – как он утверждал, у истинной красоты всегда есть ценители, а у его творчества всегда будут поклонники. В шестидесятые годы он увлекся новым для себя жанром – скульптурой. Поначалу Эрте создавал абстрактные произведения из металла. Первая серия называлась «Живописные формы»: в нее входили работы «Свобода», «Внутренняя жизнь», «Тени и свет» и другие, выполненные из разнообразных металлов, с добавлением дерева, эмали и стекла. Раскрашенные масляными красками, эти скульптуры, по словам самого Эрте, «не являлись чисто абстрактными – они выражали эмоции, мысль, состояние». Затем он перешел к изготовлению бронзовых статуэток в старинной технике «утраченного воска» – скульптура сначала лепилась из воска, затем модель обмазывалась глиной, воск вытапливался, а на его место заливалась бронза. Эрте воплощал в металле как свои эскизы костюмов, так и ранние графические работы. Его изысканные тоненькие девушки, похожие на знаменитых красавиц прошлого, знакомых и подруг Эрте, являются зримым воплощением изящества и чувственности. «Я испытываю чувство возбуждения всякий раз, когда вижу и трогаю бронзу из моей коллекции скульптур, потому что именно через нее я могу видеть, как оживают мои рисунки, мои идеи, мои мысли, мои мечты, чего раньше никогда не происходило», – признавался Эрте. Добиваясь точности воспроизведения в металле фактуры тканей, Эрте много экспериментировал с технологиями и материалами. В подобных же техниках он создавал и серии ювелирных украшений – например, знаменитое ожерелье «Лисы», сделанное в виде лисьих голов из золота и драгоценных камней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});