– Вот как, – рассмеялся Люк, – вымещаешь на мне свою утреннюю хандру. Это как сладкая музыка для моих ушей, от которой я чувствую себя на седьмом небе. Что ты скажешь, если мы взглянем на этого быка, а потом отправимся дальше и забудем этих двух женщин? Что еще нам нужно, кроме просторной дороги и еще одного дня где-нибудь позади загонов? – со вздохом закончил он.
– Тебе этого вполне хватает. – Денни откинул голову на спинку сиденья и улыбнулся, несмотря на свое плохое настроение. Люк чувствовал себя таким же несчастным, как и он сам, а настроение у его друга было еще хуже, чем думал Денни.
У Бозмена Люк прозевал поворот, и они кружили еще с полчаса, прежде чем добрались до места назначения, а затем выслушали нотацию за опоздание от рассерженного владельца ранчо.
– У меня есть и другие дела, – сказал им мужчина в потертых джинсах и зимней матерчатой куртке, который распродавал свое имущество и, очевидно, был этим очень расстроен.
– Мы вас не задержим, – заверил его Денни и, стараясь идти с хозяином в ногу, направился вместе с ним через заснеженный двор к коралю; изгородь видала и лучшие дни, часть досок отвалилась и лежала на покрытой ледяной коркой траве, а конюшня, единственная, которой пользовались, готова была вот-вот развалиться. – Я только опробую этого быка и обеих лошадей, и мы отправимся дальше.
– Вряд ли вам удастся поездить на этом быке, – заметил мужчина.
Его слова задели болезненное самолюбие Денни, и, выругавшись про себя, он ответил:
– Я могу ездить на всем, что бегает на четырех ногах.
– Да, ребята-ковбои, – хозяин ранчо посмотрел на него как на сумасшедшего, – вы все малость того. Мой младший сын такой же; он охотнее попытается сломать себе шею, вместо того чтобы заняться чем-нибудь еще, а когда в конце концов добьется своего, ни за что не признается, что ему больно, и опять возьмется за старое. Вот в прошлом году он сломал руку…
Но Денни его больше не слушал: в корале он заметил черного быка-ангуса, который тоже уже увидел Денни. Они смотрели друг на друга, разделенные сотней футов неровной земли, усеянной крупными камнями. «Четыре месяца я не видел быка», – подумал Денни, и кровь в нем закипела.
Денни уже взялся за ворота кораля, но в этот момент Люк схватил его за руку:
– Ты не пойдешь туда, пойду я.
Денни уставился на него, от изумления разинув рот.
– Я обещал Эрин, – пояснил Люк, отводя взгляд. – Не думай, что у меня нет опыта: прежде чем стать клоуном, я достаточно много лет сам занимался родео.
– Ездил на оседланных мустангах, – уточнил Денни снисходительным тоном, считая это занятие лишь отдаленно напоминающим скачки на быках. – Убери руку.
– До встречи с тобой я несколько раз пробовал кататься на быках. – Люк еще сильнее сжал его руку, и Денни заинтересовался, не врет ли он, а если врет, то зачем? – Разве я никогда не рассказывал тебе? Однажды я занял третье место в «Турне прерий», а в другой раз упустил первое из-за одного неудачного выступления. – Он усмехнулся. – А ты как думал, почему я так люблю быков, что продолжаю приплясывать перед ними? – Он взглянул на ангуса. – Я займусь им вместо тебя. Мы же компаньоны, не так ли? Знаешь, это все равно что заработать первый доллар в бизнесе.
– Да, мы повесим его на стенку над кассовым аппаратом. – С раздражением сбросив руку Люка, Денни открыл едва державшуюся на петлях дверь, и бык фыркнул, ударив о землю копытом. – Посмотрите на него, – усмехнулся Денни, – он думает, что сегодня утром сможет показать мне что по чем. – «Как это сделала вчера вечером Эрин», – добавил он про себя.
– Ребята, – владелец ранчо беспокойно переводил взгляд с Денни на Люка и обратно, – вы уверены, что представляете себе, за что беретесь? – Он с недоверием посмотрел на веревку для быка, которую Денни держал в другой руке. – Вы когда-нибудь бывали вблизи родео? Или вы в этом деле новички?
– В последние восемнадцать лет – каждый сезон. Вот, можете взглянуть. – Колокольчик, висевший на конце плоской плетеной веревки и расплющенный от множества ударов об арену, как монетка на рельсе под колесами поезда, свидетельствовал о том, что Денни заслуженный ветеран; этот колокольчик был его гордостью. – В прошедшем декабре закончил сезон вторым в мире, – добавил он, поглубже натягивая на голову шляпу и наблюдая, как у мужчины широко раскрываются глаза.
Обойдя хозяина, Люк встал между Денни и черным ангусом.
– Советую тебе не становиться спиной к этому быку, – предупредил его Денни, закрывая ворота и поглядывая через плечо друга, – он уже начинает терять терпение, так же, как и я. Уйди с дороги, Люк.
– Эрин должна тебе кое-что сказать.
– Она может сказать мне это сегодня вечером. У меня тоже есть что сказать ей. Но какое это имеет отношение к скачке на быке?
– Ты самовлюбленный идиот! Ты что, мало рисковал в своей жизни? – Люк выдержал его взгляд. – Что ты пытаешься доказать? Что Хенк и Кен ошибались в отношении тебя или что ты не кончишь, как Тревор? – Он толкнул Денни в грудь, прежде чем тот отступил. – Сегодня ты не будешь ездить верхом. Господи, когда я буду въезжать в ворота ранчо на этом джипе, ты должен сидеть на своем месте без единой царапинки… живой и здоровый. Мне это будет приятно, и она тоже будет счастлива.
Не обращая внимания на его слова, Денни оттолкнул Люка.
– Будь ты проклят, Синклер, она же носит твоего ребенка!
У Денни перехватило дыхание, словно черный ангус подбросил его и швырнул на землю. Он смотрел, как бык бьет копытом о землю и оценивает человека недоброжелательным взглядом, и уже полюбил это животное.
– Эрин беременна?
– Она сказала мне об этом сегодня ночью. Я подумал, что ты должен немного остыть, и не пустил ее к тебе, но, возможно, я был не прав. – Он уставился в землю, и никого из них не заботило, что владелец ранчо наблюдает за ними. – Извини, мне не следовало рассказывать тебе об этом.
Эрин. Беременность.
Он старался осмыслить услышанное и вспоминал новогоднюю ночь и все другие, последовавшие за ней ночи и утренние часы, а также несколько дневных часов… Ему следует подумать о своих новых обязанностях.
– Ладно, забирайся на этого вспыльчивого приятеля, и посмотрим, как он прыгает.
Но сказать – не сделать. Прежде всего существовал только импровизированный подготовительный коридор, а Люк много лет не садился на быка. С неумелой помощью хозяина Денни удалось подогнать животное к воротам, державшимся на ненадежных столбах и с половиной отсутствующих досок, и накинуть на него веревку, чтобы Люк мог занять свое место. Затем, когда Люк кивнул, он распахнул ворота и, отбежав в сторону, позволил быку вырваться на свободу.