Читать интересную книгу Вторая мировая война. Ад на земле - Макс Хейстингс

Корти содрогался и негодовал при виде того, как немцы расправлялись с пленниками, хотя знал, что Красная армия зачастую точно так же поступает с теми, кто попадает к ней в руки. «Это ужасно, мы же были цивилизованными людьми, а оказались вовлечены в неистовую схватку между варварами»45. Корти метался между двумя крайностями: отвращением к немецкой жестокости, «из-за которой я подчас переставал видеть в них представителей человеческого рода», и невольным уважением к их силе воли. Оскорбляло и презрение немцев ко всем прочим народам. Он слышал рассказы о том, как офицеры пристреливают тяжелораненых, как насилуют и убивают, как сбрасывают с саней раненых итальянцев и экспроприируют транспорт в пользу вермахта. Но его поражала четкость, с которой немецкие солдаты продолжали выполнять свои обязанности даже не на глазах у офицеров и сержантов. «Я задавал себе вопрос… что бы с нами сталось без немцев, и вынужден был нехотя признать, что в одиночку мы, итальянцы, угодили бы в лапы врага. Я благодарил небеса за то, что в одной колонне с нами шагают немцы. Как солдаты они не имеют себе равных, тут нет и тени сомнения»46.

Немецкие танки и бомбардировщики Stuka отбрасывали преследователей, помогая отступающим колоннам пробиваться вперед под смертоносным огнем советских минометов. Одному итальянцу осколком срезало яички. Он сунул их в карман, рану перевязал веревкой и поплелся дальше. На следующий день, добравшись до санчасти, он спустил штаны и, как повествует Еугенио Корти, нащупав в кармане, протянул врачу «на ладони вместе с крошками печенья почерневшие яички и спросил, нельзя ли их пришить»47. Корти удалось добраться до станции Ясиноватая, и оттуда он через Польшу был отправлен в Германию. Наконец, санитарный поезд доставил лейтенанта в возлюбленное отечество. В конце 1942 г. некий итальянский генерал признавал, что 99 % его соотечественников не только считают войну проигранной, но и мечтают, чтобы конец наступил как можно скорее48.

В январе 1943 г. на Восточный фронт обрушились мощные удары. 12 января Красная армия предприняла атаку на севере, за пять дней боев расчистила коридор вдоль берега Ладоги и тем самым прорвала блокаду Ленинграда. Одновременно на юге русские отбили Воронеж и смяли венгерские дивизии. В конце января советская армия вплотную приблизилась к Ростову, угрожая немецким отрядам на Кавказе. Вскоре немцам оставался лишь плацдарм под Таманью, чуть восточнее Крыма. 31 января Паулюс капитулировал под Сталинградом с остатками Шестой армии. Жуков первым из советских военачальников получил звание маршала, вслед за ним этой чести удостоились Василевский и сам Сталин. 8 февраля русские вошли в Курск, неделю спустя – в Ростов, 16 февраля освободили Харьков.

Сталинград радикально изменил дух советской армии. Солдат по фамилии Агеев писал домой: «Я в отменном настроении. И вы бы тоже были счастливы на моем месте: вообразите, фрицы от нас побежали»49. Василия Гроссмана задевал глухой эгоизм Чуйкова и прочих военачальников, оспаривавших друг у друга славу этой победы: «Скромности нет. “Я сделал, я вынес, я-я-я-я я-я…” О других командирах без уважения, какие-то сплетни бабьи»50. Но после поражений и бед прошедшего года как не простить сталинским генералам их неуемное торжество? Битва за Сталинград обошлась русским в 240 000 человек погибших только в самом городе. Многие были похоронены в безымянных могилах: фронтовики из суеверия не надевали нательные бирки, по которым опознавали убитых. Эвакуировали 320 000 раненых и больных. Всего сражение в городе и вокруг города унесло 600 000 жизней военных и гражданских. Но Советский Союз охотно платил по кровавым счетам за победу, переломившую ход войны.

Союзники ликовали вместе с советским народом. «Приятно читать о том, как тысячи немцев погибают в России, – записывал 26 ноября 1942 г. англичанин Герберт Браш, гражданский. – Надеюсь, это продлится еще долго. Только так можно образумить молодых немцев. Интересно, как русские обойдутся с военнопленными. Это покажет, обратились ли русские к цивилизованному образу жизни»51. Любопытство Браша вскоре было удовлетворено: многих немецких пленных перебили, другим предоставили умирать от голода или холода – состязание во взаимной жестокости уже невозможно было остановить.

Красная армия добилась в первые месяцы 1943 г. замечательных успехов и продвинулась на 240 км к северу, до Курска. Порой советское командование действовало блестяще, но основным фактором этих побед оставался перевес в людской массе. Дисциплина так и не установилась, отдельные соединения все еще могли запаниковать, по-прежнему отмечались случаи дезертирства. Некомпетентность офицеров усугублялась пьянством. Капитан Николай Белов описывает вполне типичные сцены во время атаки:

«День боя. Артиллерийское наступление я проспал, бессонница искусственная помогла, и я заснул. Спал часа полтора. Проснулся и сразу бегу к телефону, узнаю обстановку. Заходит полковник Уткин, я доложил ему обстановку, он предупредил, чтоб в штабе меньше оставалось людей, и ушел на передовой КП. Звонил Аноприенко и приказал выйти в 1 стр. б-н[16]. Вышел сразу. По пути встретил Молочкова, он во 2 стр. б-не. Я, ничего не разговаривая, пробежал ходом сообщения в 1 б-н. Первым, что мне бросилось в глаза при встрече, это то, что капитан Новиков, комбат, и нач. штаба Грудин бегают по ходу сообщения с наганом в руках. На мой вопрос «Доложить обстановку и что вы делаете» объяснил, что вывожу людей в бой. Пьяны оба, приказал убрать оружие. В траншеях и на бруствере куча трупов. Среди них капитан Совков, Новиков его пристрелил. Мне докладывают, что Новиков перестрелял много бойцов. Новикова, Грудина и Айказяна заставил идти в передовую роту, пригрозив им также оружием. Они, вместо того чтобы идти к реке, ушли в противоположную сторону. Пришлось по ним дать очередь из автомата. Но Новиков опять почему-то оказался в траншее. Я его буквально выгнал. Впрочем, его быстро подстрелили, и Грудин его притащил на себе. Оба, конечно, рады – два отъявленных труса. Командование батальоном пришлось принять мне. Вечером я ушел на противоположный берег р. Оки в передовую роту л-та Утильтаева. Ночью наступал тремя ротами, бесполезно»52.

Главной причиной несчастья, обрушившегося на немцев в России зимой 1942/43 г. стало желание фюрера осуществить миссию, непосильную для всех ресурсов Германии вместе взятых. От окончательного разгрома вермахт спасло только военное искусство Манштейна. Еще в 1940 г. Гитлер нехотя признавал: «Этот человек не в моем вкусе, но способный»53. Не просто способный – это был, наверное, самый талантливый из немецких полководцев той войны. В марте он выровнял и стабилизировал линию фронта, а затем перешел в контрнаступление, вновь захватил Харьков и остановил мощное движение советских войск от берегов Волги к Донцу. Гитлер вновь получил передышку.

Но как он мог воспользоваться этой передышкой? Соотношение сил на Восточном фронте изменилось непоправимо, Германия была обречена. Сила Советского Союза и его армии стремительно возрастала, а резервы завоевателей убывали. В 1942 г. Германия произвела всего 4800 бронемашин, а Советский Союз – 24 000. Новый танк Т-34, оказавшийся лучше всех немецких, за исключением «Тигра», уже поступил в массовое производство. Челябинск, один из мощных промышленных центров на Урале, получил прозвище Танкоград. В тот год в Советском Союзе было построено 21 700 самолетов, а в Германии – 14 700. В Красной армии служило 6 млн человек, и еще 516 000 – в войсках НКВД. Зимой 1942/43 г. Германия потеряла миллион солдат, а также большое количество техники и оружия.

Боеспособность вермахта оставалась выше, чем Красной армии, вплоть до конца войны: в любом сражении местного масштаба немцы неизменно теряли меньше людей, чем их противник. Но их стратегической грамотности было уже недостаточно, чтобы остановить натиск русских. Сталин сумел отобрать умелых генералов, создавал большие армии, с мощными танками и грозной артиллерией, к тому же начали наконец поступать от союзников большие партии продуктов, машин и оборудования для связи. Пять миллионов тонн мяса из Америки – 200 г каждому советскому солдату ежедневно. Благодаря поставкам провианта из западных стран удалось предотвратить голод зимой 1942/43 г.

Из 665 000 машин, с которыми Красная армия закончила в 1945 г. войну, 427 000, в том числе 51 000 джипов, составляли американские. США обеспечили ботинками половину Красной армии (из-за резкого снижения поголовья скота кожи не хватало), поставили без малого 2000 паровозов, 15 000 самолетов, 247 000 телефонных аппаратов, почти 4 млн шин. «Вся наша армия фактически оказалась на колесах, и каких колесах! – с редкой для сталинских министров откровенностью восхищался Анастас Микоян. – Когда к нам стали поступать американская тушенка, комбижир, яичный порошок, ну и другие продукты, какие сразу весомые калории получили наши солдаты»54. По оценкам Микояна, без ленд-лиза война затянулась бы еще на год-полтора.