— Никогда! — выдохнул он.
Турхан рассмеялась глубоким бархатистым смехом, смехом уверенной в себе женщины.
— Знаешь ли ты, кому говоришь «никогда», Ашур? Наверное, не знаешь, иначе не был бы так дерзок. Поэтому прощаю тебе проступок. Знай же, что я — дочь султана Селима Второго, правителя Оттоманской империи и защитника истинной веры, сюзерена этого города.
— Плевал я на твоего отца, — заорал Найл, — я не буду твоим кобелем, женщина! Я ирландец, а не породистый жеребец!
Ее глаза сузились от гнева:
— Кем бы ты ни был, мой прекрасный Ашур, ты перестал им быть. Прошлое исчезло. У тебя есть только настоящее, и ты в нем — Ашур, раб в гареме принцессы Турхан. Твое назначение — ублажать меня, твою хозяйку, и ты, Ашур, будешь ублажать меня, обещаю тебе. Ты будешь услаждать меня.
И Найла мало успокаивало то, что до сих пор он не принес ей особого удовольствия. Он не мог отрицать, что она прекрасна, с точки зрения любого мужчины: среднего роста, не выше 165 сантиметров, но казалась выше, благодаря благородной осанке и длинным стройным рукам и ногам, с овальным лицом, с аристократическим носом, полными чувственными губами и густыми черными ресницами, которые прикрывали миндалевидные янтарные глаза львицы. Она была стройна и походила бы на мальчика, если бы не гордо возвышавшиеся полные груди. Она высоко несла голову с огненно-рыжими волосами, ниспадавшими ей на плечи.
За год заключения в ее гареме он узнал, что она хорошо образованна и умна, и при этом горда и упряма. Несмотря на то что он отвергал ее, что ей приходилось каждый раз насиловать его, — несмотря на все это ужасное для раба поведение, она сделала его наряду с юношей Гамалем, находящимся в ее гареме уже три года и по-настоящему любящим Турхан, своим гаремным любимцем.
«Забавная ситуация», — думал Найл, лежа в ожидании Турхан. Гамаль сказал, что тоже был свободным человеком, но его брат, богатый торговец, продал его принцессе. Судя По всему, Гамаля, который любил принцессу, также неравнодушную к нему, это нисколько не волновало. Найл улыбнулся. Независимо от того, что думала Турхан, мальчик управлял ею в своих целях. Жаль, что он никак не мог помочь Найлу. Турхан вбила себе в голову, что она должна родить ребенка от Найла, а Найл, наоборот, решил, что никогда не станет отцом ее ребенка. Его ребенок не может быть рожден и воспитан этой женщиной. Найлу редко приходилось молиться, но теперь он молился, чтобы эта рыжая сука, державшая его в плену, не зачала от него. И пока, похоже, его молитвы не были безрезультатными.
Только Скай могла родить ему детей, прелестную маленькую Дейдру и его единственного сына Патрика. О Господи, когда он в последний раз уезжал из замка Бурков, Патрик, только что родился. Как он — да и Дейдра — выглядит теперь? Долго ли Скай носила траур по нему? И носит ли еще теперь? Не вышла ли она снова замуж? Да, такая женщина, как она, не останется надолго в одиночестве, без мужчины; И чьей стала его жена? Мысль о том, что она может спать с другим мужчиной, приводила его в ярость.
Господи, Клер О'Флахерти все же удалось отомстить ему! Если ему удастся выбраться из Феса, он лично разыщет эту ведьму и прикончит ее раз и навсегда. Когда он очнулся на качающейся палубе корабля, она стояла над ним, радостно пожирая его глазами. Он не мог понять, почему она была там и как туда попала, но она точно не привиделась ему. И прежде, чем он смог спросить ее, он снова провалился в беспамятство.
— Ты так горяч, мой прекрасный Ашур, — промурлыкала Турхан, скользнув на ложе рядом с ним. Ее изящные белые ручки начали ласкать его тело, выискивая наиболее чувствительные местечки, чтобы возбудить его. — О чем ты думаешь, мой красавец?
— О предательстве и мести, принцесса, — ответил он. Турхан содрогнулась, заглянув в темные глубины его зрачков.
— Приказываю тебе думать о страсти, — сказала она. Резкий смех Найла отозвался эхом.
— Разумеется, принцесса, будет так, как ты хочешь, — ответил он, иронизируя.
— О, Ашур, — прошептала Турхан, на мгновение проявив свою уязвимость, — неужели меня нельзя полюбить? — Она положила свою головку на его грудь, и Найлу пришло в голову, что он ведет себя не правильно, Много месяцев длится их борьба, но он ничего не добился. Он просто осел! Если бы он сразу поддался ее требованиям, то с самого начала заслужил ее доверие и мог бы давно убежать. Вместо этого он разыгрывал оскорбленную невинность. Идиот! Правильно Скай всегда упрекала его в том, что он не рассматривает ситуацию в целом, что он слишком импульсивен и небрежен в своих действиях.
Он вернулся к реальности. Турхан, которая уже довела его до эрекции, приготовилась оседлать его, как это она делала всегда.
— Прикажи развязать меня, принцесса, — вдруг тихо сказал он. — Мне кажется, настал момент показать тебе, как настоящий ирландец может любить женщину.
Она подозрительно посмотрела на него.
— Что за игру ты придумал, Ашур?
— Уж не боишься ли ты, принцесса? — снова поддразнил он ее.
Ее бледная кожа покрылась румянцем, она облизала губы. Много месяцев она сражалась с ним, но, хотя он был даже объявлен отцом ее будущих детей, она не могла зачать. Чтобы возбудить его, она одурманивала его наркотиками, но, может быть, дело просто в желании?
— Разве ты не хочешь ощутить, как мои руки обнимут тебя, Турхан? — нежно мурлыкал он. — Развяжи меня, девочка!
Тембр его голоса заставил ее задрожать, и Найл понял, что победил. Турхан неторопливо встала с широкого ложа, подошла к стене и раскрыла маленькую резную коробочку из слоновой кости. Достав оттуда ключ, она вернулась к ложу и медленно открыла замки на четырех наручниках, сковывающих Найла. Затем вернулась, чтобы положить ключ в потайное место, а Найл сел на ложе, разминая руки и ноги. Странное дело — каждое движение возбуждало его. Так было всегда, когда они опаивали его пряным напитком и кормили конфетами, но сегодня благодаря этому он чувствовал себя прекрасно. Его тело сгорало от возбуждения, эрекция была полной, и, пожирая глазами прекрасную маленькую фигурку женщины, стоящей перед ним, он хотел одного: овладеть ею. Она всегда стремилась к этому, но теперь это было и его желанием.
Он притянул ее к себе и наклонился, ища губами ее губы.
— Какая ты красивая маленькая сучка, — пробормотал он, покрывая ее поцелуями.
Турхан снова вздрогнула, наполовину боясь, наполовину ликуя оттого, что он наконец сдался на ее милость. Найл подхватил ее легкое тело на руки, опустил на мягкий пуховый матрац и лег рядом.
— О, люби меня, мой прекрасный Ашур! — страстно прошептала она.
— Все будет, принцесса, но не торопись. Ведь я обещал показать тебе, на что способны мужчины на моей родине, как они любят своих женщин. — Он склонился над ней, гладя ее мягкие волосы. — Ты хочешь меня, Турхан? — спросил он.